Неточные совпадения
Когда, взявшись обеими руками
за белые руки, медленно двигался он с ними в хороводе или же выходил на них
стеной, в ряду других парней и погасал горячо рдеющий вечер, и тихо померкала вокруг окольность, и далече
за рекой отдавался верный отголосок неизменно грустного напева, — не знал он и сам тогда, что с ним
делалось.
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной
стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и коврами, зевающей
за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целую неделю город, мысли не о том, что
делается в ее доме и в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.
Сотни людей занимают ряды столов вдоль
стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где на полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом,
за полтинник бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем
делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
— У нас, евреев, это
делается очень часто… Ну, и опять нужно знать,
за кого она выйдет. А! Ее нельзя-таки отдать
за первого встречного… А такого жениха тоже на улице каждый день не подымешь. Когда его дед, хасид такой-то, приезжает в какой-нибудь город, то около дома нельзя пройти… Приставляют даже лестницы, лезут в окна, несут больных, народ облепляет
стены, чисто как мухи. Забираются на крыши… А внук… Ха! Он теперь уже великий ученый, а ему еще только пятнадцать лет…
Но гуляли женщины редко, — и день и вечер проводили в
стенах, мало замечая, что
делается за окнами: все куда-то шли и все куда-то ехали люди, и стал привычен шум, как прежде тишина. И только в дождливую погоду, когда в мокрых стеклах расплывался свет уличного фонаря и особенным становился стук экипажей с поднятыми верхами, Елена Петровна обнаруживала беспокойство и говорила, что нужно купить термометр, который показывает погоду.
На новую обитель
делались частые нападения, и благоуветливые иноки отсиживались
за деревянными
стенами с разным «уязвительным оружием» в руках.
За стеной был слышен шум и говор, которые вдруг
сделались ясными и звонкими, когда отворилась дверь и вышел лакей с подносом, уставленным опорожненными стаканами, сливочником и корзиною сухарей.
Сколько раз потом,
за все семь лет гимназической жизни, видел он и эти коричневые с розовым
стены, и плац с чахлой травой, вытоптанной многочисленными ногами, и длинные, узкие коридоры, и чугунную лестницу, — и так привык к ним, что они
сделались как бы частью его самого…
А Вавило Бурмистров, не поддаваясь общему оживлению, отошел к
стене, закинул руки
за шею и, наклоня голову, следил
за всеми исподлобья. Он чувствовал, что первым человеком в слободе отныне станет кривой. Вспоминал свои озорные выходки против полиции, бесчисленные дерзости, сказанные начальству, побои, принятые от городовых и пожарной команды, — всё это
делалось ради укрепления
за собою славы героя и было дорого оплачено боками, кровью.
И вправду, начиная с этого вечера Борис затосковал и точно опустился. Я уже не слышал
за стеной его мелодичного мурлыканья; он уже не влетал ко мне бомбой в комнату по утрам; пропала его обычная разговорчивость. И только когда заходила речь о Малороссии, он оживлялся, глаза его
делались мечтательными, прекрасными и жалкими и точно глядели вдаль,
за многие сотни верст.
Там, где откос крыши сходился со
стенами, в треугольничке находилось место, которое он особенно любил
за его уютность, и ему
сделалось особенно тяжело, когда плотники оторвали старую резьбу, и уютный уголок, обнаженный, сверкающий белым тесом от свежих ран, выступил на свет, и вся улица могла смотреть на него.
За последние шесть дней я не жила, а точно неслась куда-то, подгоняемая все новыми и новыми впечатлениями. Моя дружба с Ниной
делалась все теснее и неразрывнее с каждым днем. Странная и чудная девочка была эта маленькая княжна! Она ни разу не приласкала меня, ни разу даже не назвала Людой, но в ее милых глазках, обращенных ко мне, я видела такую заботливую ласку, такую теплую привязанность, что моя жизнь в чужих, мрачных институтских
стенах становилась как бы сноснее.
Сделавшись редактором, я сейчас же написал сам небольшую рецензию по поводу ее прекрасного рассказа"
За стеной", появившегося в"Отечественных записках". Я первый указал на то, как наша тогдашняя критика замалчивала такое дарование. Если позднее Хвощинская,
сделавшись большой «радикалкой», стала постоянным сотрудником «Отечественных записок» Некрасова и Салтыкова, то тогда ее совсем не ценили в кружке «Современника», и все ее петербургские знакомства стояли совершенно вне тогдашнего «нигилистического» мира.
А кто знает, что
делается теперь в душе всех этих людей,
за этими богатыми, высокими
стенами?