Неточные совпадения
Подходя к перевозу, мы остановились посмотреть прелюбопытную машину, которая качала из
бассейна воду вверх на террасы для орошения полей. Это — длинная, движущаяся на своей оси лестница, ступеньки которой загребали
воду и тащили вверх. Машину приводила
в движение корова, ходя по вороту кругом. Здесь, как
в Японии, говядину не едят: недостало бы мест для пастбищ; скота держат столько, сколько нужно для работы, от этого и коровы не избавлены от ярма.
Говорят, на озерах, вдали от жилых мест,
в глуши, на вершине одной горы есть образовавшийся
в кратере потухшего вулкана
бассейн стоячей
воды, наполненной кайманами.
В европейском квартале простор, свежесть, чистота и великолепие стесняют их; они похожи там на рыб, которых из грязной, болотной речки пересадили
в фарфоровый
бассейн, наполненный прозрачною
водою: негде спрятаться, приютиться, стянуть, надуть, выпачкаться и выпачкать ближнего.
На востоке высился высокий водораздел между
бассейном Лефу и
водами, текущими
в Даубихе. Другой горный хребет тянулся с востока на запад и служил границей между Лефу и рекой Майхе. На юго-востоке, там, где оба эти хребта сходились вместе, высилась куполообразная гора Да-дянь-шань.
В пять часов утра хозяйка будила идти за
водой на
бассейн или на Сухаревку, или на Трубу.
Дело оказалось простым: на Лубянской площади был
бассейн, откуда брали
воду водовозы.
Вода шла из Мытищинского водопровода, и по мере наполнения
бассейна сторож запирал краны. Когда же нужно было наполнять Челышевский пруд, то сторож крана
бассейна не запирал, и
вода по трубам шла
в банный пруд.
Лошади кормятся без призора, стаи голубей и воробьев мечутся под ногами, а извозчики
в трактире чай пьют. Извозчик, выйдя из трактира, черпает прямо из
бассейна грязным ведром
воду и поит лошадь, а вокруг
бассейна — вереница водовозов с бочками.
Бегали от побоев портные, сапожники, парикмахеры, столяры, маляры, особенно служившие у маленьких хозяйчиков — «грызиков», где они, кроме учения ремеслу этими хозяйчиками, а главное — их пьяными мастерами и хозяйками употреблялись на всякие побегушки. Их,
в опорках и полуголых, посылали во всякое время с ведрами на
бассейн за
водой, они вставали раньше всех
в квартире, приносили дрова, еще затемно ставили самовары.
Но есть родники совсем другого рода, которые выбиваются из земли
в самых низких, болотистых местах и образуют около себя ямки или
бассейны с
водой, большей или меньшей величины, смотря по местоположению: из них текут ручьи.
Вся цивилизованная природа свидетельствует о скором пришествии вашем. Улица ликует, дома терпимости прихорашиваются, половые и гарсоны
в трактирах и ресторанах
в ожидании млеют, даже стерляди
в трактирных
бассейнах — и те резвее играют
в воде, словно говорят: слава богу! кажется, скоро начнут есть и нас! По всей веселой Руси, от Мещанских до Кунавина включительно, раздается один клич: идет чумазый! Идет и на вопрос: что есть истина? твердо и неукоснительно ответит: распивочно и навынос!
Бассейн был у царя во дворце, восьмиугольный, прохладный
бассейн из белого мрамора. Темно-зеленые малахитовые ступени спускались к его дну. Облицовка из египетской яшмы, снежно-белой с розовыми, чуть заметными прожилками, служила ему рамою. Лучшее черное дерево пошло на отделку стен. Четыре львиные головы из розового сардоникса извергали тонкими струями
воду в бассейн. Восемь серебряных отполированных зеркал отличной сидонской работы,
в рост человека, были вделаны
в стены между легкими белыми колоннами.
Она вышла из
бассейна свежая, холодная и благоухающая, покрытая дрожащими каплями
воды. Рабыни надели на нее короткую белую тунику из тончайшего египетского льна и хитон из драгоценного саргонского виссона, такого блестящего золотого цвета, что одежда казалась сотканной из солнечных лучей. Они обули ее ноги
в красные сандалии из кожи молодого козленка, они осушили ее темно-огненные кудри, и перевили их нитями крупного черного жемчуга, и украсили ее руки звенящими запястьями.
И вот повелел однажды Соломон устроить
в одном из своих покоев прозрачный хрустальный пол с пустым пространством под ним, куда налили
воды и пустили живых рыб. Все это было сделано с таким необычайным искусством, что непредупрежденный человек ни за что не заметил бы стекла и стал бы давать клятву, что перед ним находится
бассейн с чистой свежей
водой.
Перед тем как войти Суламифи
в бассейн, молодые прислужницы влили
в него ароматные составы, и
вода от них побелела, поголубела и заиграла переливами молочного опала. С восхищением глядели рабыни, раздевавшие Суламифь, на ее тело и, когда раздели, подвели ее к зеркалу. Ни одного недостатка не было
в ее прекрасном теле, озолоченном, как смуглый зрелый плод, золотым пухом нежных волос. Она же, глядя на себя нагую
в зеркало, краснела и думала...
Никаких докторов и полицейских чиновников там еще не было, а был некто Петр Андреич Глазов, оренбургский помещик и железный заводчик, открывший эти целебные источники по народной молве, потому что обыватели упраздненного города Сергиевска и окрестные жители, по большей части некрещеные чуваши, не переставали лечиться и вылечиваться от всех болезней питьем прозрачной, холодной, как лед, серной
воды и купаньем
в ее
бассейне.
Первым большим притоком Анюя будет Тормасунь, или Тонмасу, как его называют удэхейцы. По их словам, это будет самая быстрая река Анюйского
бассейна. По ней можно подниматься только
в малую
воду. Тормасунь течет под острым углом по отношению к своей главной реке.
В истоках ее находится низкий перевал на реку Хор, через который перетаскивают лодки на руках.
В то время как
в бассейне правых притоков Уссури выпадают снега и начинаются морозы,
в прибрежном районе
вода еще не замерзает.