Газеты, поданные Капитаном, произвели в Вадиме Петровиче новый наплыв раздражения. Он стал просматривать пестро напечатанные столбцы одного из местных листков и на него пахнуло с них точно из подворотен где-нибудь в Зарядье или на Живодерке. Тон полемики, остроумие, задор нечистоплотных сплетен, липкая пошлость всего содержимого
вызвали в нем тошноту и усилили головную боль.
Неточные совпадения
Крики толпы звучали умиротворяюще, просительно, они сливались
в неясную суету, и все было
в ней безнадежно, жалобно. Сотские повели Рыбина под руки на крыльцо волости, скрылись
в двери. Мужики медленно расходились по площади, мать видела, что голубоглазый направляется к ней и исподлобья смотрит на нее. У нее задрожали ноги под коленками, унылое чувство засосало сердце,
вызывая тошноту.
Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щеку йодом,
в ушах у него была вата, смоченная
в спирту, но все это или не помогало, или
вызывало тошноту.
Одна за другой вспоминались обиды, уводя человека куда-то мимо трактиров и винных лавок. Оклеивая всю жизнь темными пятнами, они
вызывали подавляющее чувство физической
тошноты, которое мешало думать и, незаметно для Вавилы, привело его к дому Волынки. Он даже испугался, когда увидел себя под окном комнаты Тиунова, разинул рот, точно собираясь крикнуть, но вдруг решительно отворил калитку, шагнул и, увидев на дворе старуху-знахарку, сунул ей
в руку целковый, приказав...
Григорий усердствовал — потный, ошеломлённый, с мутными глазами и с тяжёлым туманом
в голове. Порой чувство личного бытия
в нём совершенно исчезало под давлением впечатлений, переживаемых им. Зелёные пятна под мутными глазами на землистых лицах, кости, точно обточенные болезнью, липкая, пахучая кожа, страшные судороги едва живых тел — всё это сжимало сердце тоской и
вызывало тошноту.
И мысль о чухонцах и греках производила во всем его теле что-то вроде
тошноты. Для сравнения хотел он думать о французах и итальянцах, но воспоминание об этих народах
вызывало в нем представление почему-то только о шарманщиках, голых женщинах и заграничных олеографиях, которые висят дома у тетки над комодом.
Он не понимал, что яд надо давать
в сладких пилюлях,
в малых дозах, чтобы приручить к нему здоровый организм, иначе он
вызовет тошноту.
Мне хочется сказать себе: милая Нинка, пошарлатанила, похулиганила, и хватит, — твоя миссия на этом свете кончена. Пора переходить
в другой мир,
в мир безмолвия и тишины. Все равно я никогда не отделаюсь от шарлатанства и экспериментирования; сколько ни борюсь с собой, всегда люди, отлитые по одной общей форме, будут
вызывать во мне
тошноту.