— А пан думает, что так прямо
взял кобылу, запряг, да и «эй, ну пошел, сивка!». Думает пан, что можно так, как есть, не спрятавши, везти пана?
Неточные совпадения
— За
кобылу и за серого коня, которого ты у меня видел,
возьму я с тебя только две тысячи.
Сейчас
кобылу на двор поставил,
взял бумагу, прихожу в зàмок.
Но ни один из прохожих и проезжих не знал, чего ей стоило упросить отца
взять с собою, который и душою рад бы был это сделать прежде, если бы не злая мачеха, выучившаяся держать его в руках так же ловко, как он вожжи своей старой
кобылы, тащившейся, за долгое служение, теперь на продажу.
— Да вот хоть в этом! Я уж все обдумал, и выйдет по-хорошему. На ваше счастье мы встретились: я и в город-то случайно, по делу, приезжал — безвыходно живу на хуторе и хозяйствую. Я уж год как на льготе. Пару кровных
кобыл купил… свой табунок, виноградничек… Пухляковский виноград у меня очень удался ныне. Да вот увидите. Вы помните моего старого Тебенька, на котором я в позапрошлом году офицерскую скачку
взял? Вы его хотели еще в своем журнале напечатать…
— Да, смотри тут, как темно всё. Уж я бился, бился! Поймал
кобылу одну, обротал, а своего коня пустил; думаю, выведет. Так что же ты думаешь? Как фыркнет, фыркнет, да носом по земи… Выскакал вперед, так прямо в станицу и вывел. И то спасибо уж светло вовсе стало; только успели в лесу коней схоронить. Нагим из-зa реки приехал,
взял.
И
кобыла тоже учуяла, насторожилась и храпнула. Тоже степная тваринка, не скоро
возьмешь… А человек действительно подкрадывался. Он долго разглядывал лежавшего на земле дьячка, спрятавшись за деревом.
— Попа-то Мирона не скоро
возьмешь, — смеялся Арефа. — Он сам кого бы не освежевал. Вон какой он проворнящий поп… Как-то по зиме он вез на своей
кобыле бревно из монастырского лесу, ну,
кобыла и завязла в снегу, а поп Мирон вместе с бревном ее выволок. Этакого-то зверя не скоро
возьмешь. Да и Герасим с ним тоже охулки на руку не положит, даром што иноческий чин хочет принять. Два медведя, одним словом.
— Ладно, брат, толкуй дьяковой
кобыле; я думал по чести вести с тобой дело, а ты вот на что пустился! Других еще стал подзадоривать… Ладно же, — вскричал мельник, мгновенно разгорячаясь, — коли так, отколе хошь
возьми, а деньги мои подай! Подай мои деньги!.. Не то прямо пойду в контору… Никита Федорыч не свой брат… как раз шкуру-то вылущит! Погоди, я ж те покажу!
— Плечами задергал! Расхныкался! Реви больше! Завтра пораньше пойдешь. За месяц вперед
возьми. Да и за четыре дня, что прослужил,
возьми. Твоей же
кобыле на платок сгодится. А за плеть не серчай. Отец я… Хочу — бью, хочу — милую. Так-то-ся… Спи!
— Катя, подай огурцов!
Кобыла, сходи к Сидорову,
возьми квасу!