Неточные совпадения
«Устава о ссыльных», мужья-евреи не могут следовать в ссылку за своими осужденными
женами, и последним предоставляется
брать с собой лишь грудных детей, и то не иначе, как
с согласия мужей.]
Вместо Живина, который все время продолжал сидеть
с женой и амурничать, Вихров стал
брать с собой Ивана.
Мой отец
брал взятки и воображал, что это дают ему из уважения к его душевным качествам; гимназисты, чтобы переходить из класса в класс, поступали на хлеба к своим учителям, и эти
брали с них большие деньги;
жена воинского начальника во время набора
брала с рекрутов и даже позволяла угощать
себя и раз в церкви никак не могла подняться
с колен, так как была пьяна; во время набора
брали и врачи, а городовой врач и ветеринар обложили налогом мясные лавки и трактиры; в уездном училище торговали свидетельствами, дававшими льготу по третьему разряду; благочинные
брали с подчиненных причтов и церковных старост; в городской, мещанской, во врачебной и во всех прочих управах каждому просителю кричали вослед: «Благодарить надо!» — и проситель возвращался, чтобы дать 30–40 копеек.
Кучумов. Ну, едва ли этот на что-нибудь годится. Уж вы лучше на нас, старичков, надейтесь. Конечно, я жениться не могу,
жена есть. Ох, ох, ох, ох! Фантазии ведь бывают у стариков-то; вдруг ничего ему не жаль. Я сирота, у меня детей нет, — меня, куда хочешь, поверни, и в посаженые отцы, и в кумовья. Старику ласка дороже всего, мне свои сотни тысяч в могилу
с собой не
брать. Прощайте, мне в клуб пора.
[Видишь ли], князья не вольны,
Как девицы, не по сердцу они
Берут жену себе…. а вольно им,
Небось, подманивать, божиться, плакать
И говорить: тебя я повезу
В мой светлый терем, в тайную светлицу
И наряжу в парчу и бархат алый.
Им вольно бедных девушек учить
С полуночи на свист их подыматься,
И до зари за мельницей сидеть.
Им любо сердце княжеское тешить
Бедами нашими, а там прощай,
Ступай, голубушка, куда захочешь,
Люби, кого замыслишь.
Вот, например, по миросозерцанию г. Писемского выходит, что русский человек ни в чем меры не знает, — что ежели он не умирает
с голоду, то пьянствует; если не под башмаком у
жены, то колотит ее; если не видит
себе ниоткуда ни пинка, ни плети, то бросается на всех, как зверь дикий; если взяток не
берет, то норовит всякого в кандалы заковать за взятый гривенник.
Какими-то судьбами Феклист Митрич проведал, что за человек дом у него нанимал. То главное проведал он, что ему чуть не миллион наследства достался и что этакой-то богач где-то у них в захолустье уходом невесту
берет. «Что́ за притча такая, — думал Феклист. — Такому человеку да воровски жениться! Какой отец дочери своей за него не отдаст? Я бы
с радостью любую тотчас!» Как человек ловкий, бывалый, догадливый, смекнул он: «Из скитов, стало быть,
жену себе выхватил».
— Это варварство! Это Новая Зеландия! Не думает ли также этот мужик, что на его похоронах будет зарезана его
жена? Дикари ведь, уходя на тот свет,
берут с собой и своих
жен!..
И чем страстнее была привязанность к известной одалиске со стороны Степана Ивановича, тем бульшую нежность и заботу это лицо вызывало к
себе со стороны его
жены. Проходила страсть у Вишневского, и он «отъезжал за Супой», а Степанида Васильевна
брала на
себя заботу устроить старую «утеху» и приуготовить новую, которая снова возвратила бы фарбованского пана
с того берега.