Неточные совпадения
И поэтому, как
для того,
чтобы вернее обеспечить жизнь, собственность, свободу, общественное спокойствие и частное благо людей, так и
для того,
чтобы исполнить волю
того, кто есть царь царствующих и господь господствующих, мы от всей души принимаем основное учение непротивления злу злом, твердо веруя, что это учение, отвечая всем возможным случайностям и выражая волю бога, в конце концов должно восторжествовать над всеми злыми силами.
Намереваясь без сопротивления переносить все направленные на нас нападения, мы, между
тем, с своей стороны, намерены не переставая нападать на зло мира, где бы оно ни было, вверху или внизу, в области политической, административной или религиозной, стремясь всеми возможными
для нас средствами к осуществлению
того,
чтобы царства земные слились в одно царство господа нашего Иисуса Христа.
Обидеть другого, потому что он нас обидел, будто бы
для того,
чтобы устранить зло, значит повторить дурное дело и над ним и над собой, значит породить или по крайней мере освободить — поощрить
того самого демона, которого мы будто бы хотим изгнать.
Всё это я говорю
для того,
чтобы показать
тот несомненный интерес, который должны бы иметь такие сочинения
для людей, исповедующих христианство, и что потому, казалось бы, деятельность Баллу должна бы была быть известной, и мысли, выраженные им, должны бы быть или признаны, или опровергнуты; но ничего подобного не было.
Кому в самом деле придет в голову
то, что всё
то, что с такой уверенностью и торжественностью повторяется из века в век всеми этими архидиаконами, епископами, архиепископами, святейшими синодами и папами, что всё это есть гнусная ложь и клевета, взводимая ими на Христа
для обеспечения денег, которые им нужны
для сладкой жизни на шеях других людей, — ложь и клевета до такой степени очевидная, особенно теперь, что единственная возможность продолжать эту ложь состоит в
том,
чтобы запугивать людей своей уверенностью, своей бессовестностью.
«Пусть левая не знает, что делает правая», и «не надежен
для царства божия работник, взявшийся за плуг и оглядывающийся назад». «Не радуйтесь
тому, что бесы повинуются вам, а ищите
того,
чтобы имена ваши были написаны на небесах». «Будьте совершенны, как совершенен отец ваш небесный». «Ищите царствия божия и правды его».
Но если кто особенно хочет позаботиться о своей душе,
то по этой вере внушается, что наибольшее обеспечение блаженства души на
том свете достигается еще
тем,
чтобы жертвовать деньги на церкви и монастыри, обязывая этим святых людей молиться за себя. Спасительны еще, по этой вере,
для души хождения по монастырям и целование явленных икон и мощей.
Для того,
чтобы ясно было, как невозможно при таком взгляде понять христианское учение, необходимо составить себе понятие о
том месте, которое в действительности занимали и занимают религии вообще и, в частности, христианская в жизни человечества, и о
том значении, которое приписывается им наукой.
Обыкновенно говорят, что нравственное учение христианства хорошо, но преувеличено, — что
для того,
чтобы оно было вполне хорошо, надо откинуть от него излишнее, не подходящее к нашему строю жизни.
Но говорить так — всё равно что говорить человеку, переплывающему быструю реку и направляющему свой ход против течения, что нельзя переплыть реку, направляясь против течения, а что
для того,
чтобы переплыть ее, надо плыть по
тому направлению, по которому он хочет идти.
Для того,
чтобы пристать к
тому месту, к которому хочешь, надо всеми силами направлять ход гораздо выше.
Они знают, что они в рабстве и гибнут в нужде и мраке
для того,
чтобы служить похотям меньшинства, держащего их в рабстве. Они знают и высказывают это. И это сознание не только увеличивает, но составляет сущность их страдания.
Человек с чуткой совестью не может не страдать, если он живет этой жизнью. Одно средство
для него избавиться от этого страдания — в
том,
чтобы заглушить свою совесть, но если и удается таким людям заглушить совесть, они не могут заглушить страх.
Так что ничтожнейший повод будет достаточен
для того,
чтобы во всей Европе загорелся огонь всеобщей войны.
Вооружаясь всё более и более, она парализует источники социального и индивидуального благосостояния и легко может быть уподоблена человеку, который
для того,
чтобы запастись оружием, приговаривает себя к анемии, утрачивая вместе с
тем и самые силы свои
для пользования
тем оружием, которое он запасает и под бременем которого он, наконец, падает».
«Мы разоряемся, — говорит Frederic Passy в записке, читанной на последнем конгрессе (1890 г.) всеобщего мира в Лондоне, — мы разоряемся
для того,
чтобы иметь возможность принимать участие в безумных бойнях будущего, или
для того,
чтобы платить проценты долгов, оставленных нам безумными и преступными бойнями прошедшего. Мы умираем с голода
для того,
чтобы иметь возможность убивать».
Для военных нет другой радости в трудах и опасностях, которые они несут, как
та,
чтобы быть победителями, другого горя, как
то,
чтобы быть побежденными.
«Особенность раба в
том, что он в руках своего хозяина есть вещь, орудие, а не человек. Таковы солдаты, офицеры, генералы, идущие на убиение и на убийство по произволу правителя или правителей. Рабство военное существует, и это худшее из рабств, особенно теперь, когда оно посредством обязательной службы надевает цепи на шеи всех свободных и сильных людей нации,
чтобы сделать из них орудия убийства, палачей, мясников человеческого мяса, потому что только
для этого их набирают и вышколивают…
«И
для того,
чтобы содержать столько солдат и делать такие огромные приготовления к убийству, расходуются ежегодно сотни миллионов, т. е. такие суммы, которые были бы достаточны
для воспитания народа и совершения самых огромных работ
для общественной пользы и которые дали бы возможность миролюбиво разрешить социальный вопрос.
Но в
тот же день, или на другой, они представляют в законодательном собрании предложение об увеличении вооружений и говорят, что принимают такие предосторожности именно
для того,
чтобы обеспечить мир.
Не говоря о всех других противоречиях жизни и сознания, которые наполняют жизнь человека нашего времени, достаточно одного этого последнего военного положения, в котором находится Европа, и его христианского исповедания
для того,
чтобы человеку прийти в отчаяние, усомниться в разумности человеческой природы и прекратить жизнь в этом безумном и зверском мире.
Достаточно ясно сознать это
для того,
чтобы сойти с ума или застрелиться.
Закон этот состоит в
том, что большинство людей мыслят не
для того,
чтобы познать истину, а
для того,
чтобы уверить себя, что они находятся в истине,
чтобы уверить себя в
том, что
та жизнь, которую они ведут и которая им приятна и привычна, и есть
та самая, которая сходится с истиной.
В-10-х, конгресс признал всеобщее разоружение лучшим ручательством мира и первым шагом к разрешению, ко всеобщему удовольствию,
тех вопросов, которые в настоящее время разъединяют государства, и выразил желание,
чтобы в скором будущем составился съезд представителей всех государств Европы
для обсуждения мер, могущих вести ко всеобщему постепенному разоружению.
B-17-x, ввиду
того, что: 1) цель, преследуемая всеми обществами мира, состоит в установлении юридического порядка между народами; что 2) нейтрализация путем международных договоров составляет шаг к такому юридическому положению и к уменьшению числа стран, в которых будет возможна война, — конгресс предложил расширить правила о нейтрализации и выразил желание,
чтобы все договоры о нейтрализации, уже существующие в настоящее время, оставались и вперед в силе или, в случае нужды, были дополнены в
том смысле,
чтобы нейтралитет был распространен на всё государство или
чтобы были уничтожены крепости, представляющие
для всякого нейтралитета скорее опасность, чем ручательство.
«Одинаково утопично рассчитывать на разоружение, которое почти невозможно, вследствие соображений народного характера, понятного нашим читателям. (Вероятно, это значит, что Франции нельзя разоружаться до реванша.) Общественное мнение не готово
для принятия проектов разоружения, и, кроме
того, отношения международные не таковы,
чтобы можно было принять их.
Когда я был маленький, меня уверили, что
для того,
чтобы поймать птицу, надо посыпать ей соли на хвост. Я вышел с солью к птицам, но тотчас же убедился, что если бы я мог посыпать соли на хвост,
то мог бы и поймать, и понял, что надо мной смеялись.
Разрешение вопроса
для них в
том,
чтобы читать речи, писать книги, избирать президентов, вице-президентов, секретарей и заседать и говорить
то в
том городе,
то в другом.
Для того,
чтобы можно было это делать, уже давно выработались такие заботы о трезвости, которые не могут нарушить пьянства; такие заботы об образовании, которые не только не мешают невежеству, но только усиливают его; такие заботы о свободе и конституции, которые не мешают деспотизму; такие заботы о рабочих, которые не освобождают их от рабства; такое христианство, которое не разрушает, а поддерживает правительства.
«Когда говорят нам про людоедов, мы с гордостью улыбаемся, чувствуя свое превосходство над этими дикарями. Но кто дикари? Кто настоящие дикари?
Те ли, которые убивают
для того,
чтобы съесть побежденных, или
те, которые убивают,
чтобы убивать, только
чтобы убивать?
«Военные люди — главное бедствие мира. Мы боремся с природой, с невежеством,
чтобы хоть сколько-нибудь улучшить наше жалкое существование. Ученые посвящают труду всю жизнь
для того,
чтобы найти средства помочь, облегчить судьбу своих братьев. И, упорно трудясь и делая открытие за открытием, они обогащают ум человеческий, расширяют науку, каждый день дают новые знания, каждый день увеличивая благосостояние, достаток, силу народа.
Другой, не менее даровитый, писатель (Е. Rod) еще ярче описывает жестокость и безумие настоящего положения и точно так же
для того,
чтобы признать трагизм его, не предлагая и не провидя из этого положения выхода.
«В продолжение 20 лет все силы знания истощаются на изобретение орудий истребления, и скоро несколько пушечных выстрелов будет достаточно
для того,
чтобы уничтожить целое войско. [Книга эта издана год
тому назад; за этот год выдумали еще десятки новых орудий истребления — новый, бездымный порох.] Вооружаются не как прежде несколько тысяч бедняков, кровь которых покупали за деньги, но теперь вооружены поголовно целые народы, собирающиеся резать горло друг другу.
«У людей этих сначала крадут их время (забирая их в солдаты)
для того,
чтобы потом вернее украсть их жизнь.
Чтобы приготовить их к резне, разжигают их ненависть, уверяя их, что они ненавидимы. И кроткие, добрые люди попадаются на эту удочку, и вот-вот бросятся с жестокостью диких зверей друг на друга толпы мирных граждан, повинуясь нелепому приказанию. И всё бог знает из-за какого-нибудь смешного столкновения на границе или из-за торговых колониальных расчетов.
«Человечество создано
для того,
чтобы жить и жить со свободой усовершенствования и улучшения своей судьбы, своего состояния путем мирного труда. Всеобщее согласие, которого добивается и которое проповедует всемирный конгресс мира, представляет из себя, быть может, только прекрасную мечту, но во всяком случае мечту, самую прекрасную из всех. Человек всегда имеет перед глазами обетованную землю будущего, жатва будет поспевать, не опасаясь вреда от гранат и пушечных колес.
Я нахожу, что
для войны, этого уголовного закона, нужно делать
то же, что и
для остальных уголовных законов: смягчить их, стараться,
чтобы они оказались ненужными, и применять их как можно реже.
Сколько ни придумывали люди средств
для того,
чтобы лишить людей, стоящих у власти, возможности подчинять общие интересы своим, или
для того,
чтобы передавать власть только людям непогрешимым, до сих пор не найдено средств
для достижения ни
того, ни другого.
Для того,
чтобы власть одних людей над другими достигала своей цели ограничения людей, стремившихся к личным целям в ущерб общего, нужно было,
чтобы власть находилась в руках людей непогрешимых, как это предполагается у китайцев или как это предполагалось в Средние века и теперь
для людей, верующих в святость помазания. Только при этом условии получало свое оправдание общественное устройство.
И это не может быть иначе, потому что, кроме
того, что обладание властью развращает людей, расчет или даже бессознательное стремление насилующих всегда будет состоять в
том,
чтобы довести насилуемых до наибольшего ослабления, так как чем слабее будет насилуемый,
тем меньше потребуется усилий
для подавления его.
Недавно в германском рейхстаге, отвечая на запрос о
том, почему нужны деньги
для прибавления жалованья унтер-офицерам, германский канцлер прямо объявил, что нужны надежные унтер-офицеры
для того,
чтобы бороться против социализма.
Смысл речи Каприви, переведенной на простой язык,
тот, что деньги нужны не
для противодействия внешним врагам, а
для подкупа унтер-офицеров, с
тем чтобы они были готовы действовать против подавленного рабочего народа.
Каждый, если еще не знает
того,
то узнает при всякой попытке неподчинения или изменения такого порядка вещей. И потому войска прежде всего нужны всякому правительству и правящим классам
для того,
чтобы поддержать
тот порядок вещей, который не только не вытекает из потребности народа, но часто прямо противоположен ему и выгоден только правительству и правящим классам.
Увеличение войск происходит одновременно от двух причин, вызывающих одна другую: войска нужны и против своих внутренних врагов и
для того,
чтобы отстаивать свое положение против соседей.
А как скоро это сделалось, сделалось
то, что все граждане стали под ружье
для того,
чтобы поддерживать все
те несправедливости, которые против них производились; сделалось
то, что все граждане стали угнетателями самих себя.
При общей же воинской повинности выходит
то, что люди, принесши все требуемые от них жертвы
для того,
чтобы избавиться от жестокости борьбы и от непрочности жизни, после всех принесенных жертв призываются опять ко всем
тем опасностям, от которых они думали избавиться, и кроме
того та совокупность — государство, во имя которой личности отреклись от своих выгод, подвергается опять такой же опасности уничтожения, какой прежде подвергалась сама личность.
Для того,
чтобы убедиться в
том, что каждый человек, исполняющий воинскую повинность, становится участником таких дел государства, которые он не признает и не может признавать, пусть всякий вспомнит только
то, что творится в каждом государстве во имя порядка и блага народов и исполнителем чего всегда является войско.
Иногда думается:
для чего было нужно
то извращение христианства, которое и теперь более всего другого мешает принятию его в его истинном значении. А между
тем это-то извращение христианства, приведши людей в
то положение, в котором они находятся теперь, и было необходимым условием
того,
чтобы большинство людей могло воспринять его в его истинном значении.
Извращение христианства и принятие его в извращенном виде большинством людей было так же необходимо, как и
то,
чтобы для того,
чтобы оно взошло, посеянное зерно было на время скрыто землей.
Четвертое средство состоит в
том,
чтобы посредством трех предшествующих средств выделять из всех таким образом закованных и одуренных людей еще некоторую часть людей
для того,
чтобы, подвергнув этих людей особенным, усиленным способам одурения и озверения, сделать из них безвольные орудия всех
тех жестокостей и зверств, которые понадобятся правительству.
В самом деле, спросите порознь каждого человека нашего времени о
том, считает ли он не только похвальным, но достойным человека нашего времени заниматься
тем,
чтобы, получая за это несоразмерное с трудами жалованье, собирать с народа — часто нищего — подати
для того,
чтобы на эти деньги строить пушки, торпеды и орудия убийства против людей, с которыми мы желаем быть в мире и которые этого же самого желают по отношению нас; или
тем,
чтобы опять за жалованье посвящать всю свою жизнь на устройство этих орудий убийства, или на
то,
чтобы самому готовиться к убийству и готовить к этому людей?