Неточные совпадения
История человечества наполнена доказательствами того, что физическое насилие не содействует нравственному возрождению, и что греховные наклонности человека могут
быть подавлены лишь любовью, что зло может
быть уничтожено только добром, что не должно надеяться на
силу руки, чтоб защищать себя от зла, что настоящая безопасность для людей находится
в доброте, долготерпении и милосердии, что лишь кроткие наследуют землю, а поднявшие меч от меча погибнут.
И поэтому, как для того, чтобы вернее обеспечить жизнь, собственность, свободу, общественное спокойствие и частное благо людей, так и для того, чтобы исполнить волю того, кто
есть царь царствующих и господь господствующих, мы от всей души принимаем основное учение непротивления злу злом, твердо веруя, что это учение, отвечая всем возможным случайностям и выражая волю бога,
в конце концов должно восторжествовать над всеми злыми
силами.
Церковные учители признают нагорную проповедь с заповедью о непротивлении злу насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о моей книге, то, казалось бы, им необходимо
было прежде всего ответить на этот главный пункт обвинения и прямо высказать, признают или не признают они обязательным для христианина учение нагорной проповеди и заповедь о непротивлении злу насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос
в моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил
в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти
в суд, участвуя
в нем, осуждая людей или ища
в нем защиты
силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать
в управлении, употребляя насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться
в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя
в военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?
Второй способ, несколько менее грубый, состоит
в том, чтобы утверждать, что хотя действительно Христос учил подставлять щеку и отдавать кафтан и что это очень высокое нравственное требование, но… что
есть на свете злодеи, и если не усмирять
силой этих злодеев, то погибнет весь мир и погибнут добрые. Довод этот я нашел
в первый раз у Иоанна Златоуста и выставляю несправедливость его
в книге «
В чем моя вера?».
Свойство этого провидения того пути, по которому должно идти человечество,
в большей или меньшей степени обще всем людям; но всегда во все времена
были люди,
в которых это свойство проявлялось с особенной
силой, и люди эти ясно и точно выражали то, что смутно чувствовали все люди, и устанавливали новое понимание жизни, из которого вытекала иная, чем прежняя, деятельность, на многие сотни и тысячи лет.
В этом освобождении — увеличении этой
силы и состоит, по учению Христа, истинная жизнь человека. Истинная жизнь, по прежним условиям, состоит
в исполнении правил, закона; по учению Христа она состоит
в наибольшем приближении к указанному и сознаваемому каждым человеком
в себе божескому совершенству,
в большем и большем приближении к слиянию своей воли с волей божией, слиянию, к которому стремится человек и которое
было бы уничтожением той жизни, какую мы знаем.
Спустить требования идеала значит не только уменьшить возможность совершенства, но уничтожить самый идеал. Идеал, действующий на людей,
есть не выдуманный кем-то идеал, но идеал, носимый
в душе каждым человеком. Только этот идеал полного, бесконечного совершенства действует на людей и подвигает их к деятельности. Умеренное совершенство теряет свою
силу воздействия на души людей.
Всё это обман или забота о том, чтобы раб
был не
в силах работать; но раб остается рабом, и господин, не могущий жить без раба, меньше чем когда-нибудь готов освободить его.
B-17-x, ввиду того, что: 1) цель, преследуемая всеми обществами мира, состоит
в установлении юридического порядка между народами; что 2) нейтрализация путем международных договоров составляет шаг к такому юридическому положению и к уменьшению числа стран,
в которых
будет возможна война, — конгресс предложил расширить правила о нейтрализации и выразил желание, чтобы все договоры о нейтрализации, уже существующие
в настоящее время, оставались и вперед
в силе или,
в случае нужды,
были дополнены
в том смысле, чтобы нейтралитет
был распространен на всё государство или чтобы
были уничтожены крепости, представляющие для всякого нейтралитета скорее опасность, чем ручательство.
Но
есть люди, которые верят
в это, занимаются конгрессами мира, читают речи, пишут книжки, и правительства, разумеется, выражают этому сочувствие, делают вид, что поддерживают это, так же, как они делают вид, что они поддерживают общества трезвости, тогда как большею частью живут пьянством народа; так же, как делают вид, что поддерживают образование, тогда как
сила их держится только на невежестве; так же, как делают вид, что поддерживают свободу конституции, тогда как их
сила держится только на отсутствии свободы; делают вид, что заботятся об улучшении быта рабочих, тогда как на подавленности рабочего основано их существование; делают вид, что поддерживают христианство, тогда как христианство разрушает всякое правительство.
«
В продолжение 20 лет все
силы знания истощаются на изобретение орудий истребления, и скоро несколько пушечных выстрелов
будет достаточно для того, чтобы уничтожить целое войско. [Книга эта издана год тому назад; за этот год выдумали еще десятки новых орудий истребления — новый, бездымный порох.] Вооружаются не как прежде несколько тысяч бедняков, кровь которых покупали за деньги, но теперь вооружены поголовно целые народы, собирающиеся резать горло друг другу.
«И пойдут они, как бараны на бойню, не зная, куда они идут, зная, что они бросают своих жен, что дети их
будут голодать, и пойдут они с робостью, но опьяненные звучными словами, которые им
будут трубить
в уши. И пойдут они беспрекословно, покорные и смиренные, не зная и не понимая того, что они
сила, что власть
была бы
в их руках, если бы они только захотели, если бы только могли и умели сговориться и установить здравый смысл и братство, вместо диких плутень дипломатов.
Взойдемте же
в этот неизбежный, необходимый дворец войны, и мы
будем иметь случай наблюдать, каким образом самый упорный из наших инстинктов, не теряя ничего из своей
силы, преобразовывается, подчиняясь различным требованиям исторических моментов».
Но люди не
были готовы для принятия решения, данного Христом, и прежнее средство определения зла, которому надо противиться посредством установления обязательных для всех законов, приводившихся
в исполнение
силою, продолжало прилагаться.
Железные дороги, телеграфы, телефоны, фотографии и усовершенствованный способ без убийства удаления людей навеки
в одиночные заключения, где они, скрытые от людей, гибнут и забываются, и многие другие новейшие изобретения, которыми преимущественно перед другими пользуются правительства, дают им такую
силу, что, если только раз власть попала
в известные руки и полиция, явная и тайная, и администрация, и всякого рода прокуроры, тюремщики и палачи усердно работают, нет никакой возможности свергнуть правительство, как бы оно ни
было безумно и жестоко.
Если даже и допустить то, что вследствие особенно невыгодно сложившихся для правительства обстоятельств, как, например, во Франции
в 1870 году, какое-либо из правительств
было бы свергнуто
силою и власть перешла бы
в другие руки, то эта новая власть ни
в каком случае не
была бы менее угнетательной, чем прежняя, а всегда, напротив, защищая себя от всех озлобленных свергнутых врагов,
была бы более деспотична и жестока, чем прежняя, как это и
было при всех революциях.
И противоречия эти не происходят оттого, как это может показаться, что люди притворяются христианами, когда они язычники, а, напротив, оттого, что людям чего-то недостает или
есть какая-то
сила, которая мешает им
быть тем, чем они уже чувствуют себя
в своем сознании и чем они действительно хотят
быть.
И все они знают это; все они знают, что то, что они делают, дурно, и ни за что бы не стали делать этого, если бы
были в состоянии противостоять тем
силам, которые, закрывая их глаза на преступность их поступков, влекут их к совершению их.
Он не может
быть принужден к этому потому, что составляющие могущественное орудие против людей общественного жизнепонимания, лишения и страдания, производимые насилием, не имеют для него никакой принудительной
силы. Лишения и страдания, отнимающие у людей общественного жизнепонимания то благо, для которого они живут, не только не могут нарушить блага христианина, состоящего
в сознании исполнения воли бога, но только могут усилить его, когда они постигают его за исполнение этой воли.
Если человек, вследствие выросшего
в нем высшего сознания, не может уже более исполнять требований государства, не умещается уже более
в нем и вместе с тем не нуждается более
в ограждении государственной формой, то вопрос о том, созрели ли люди до отмены государственной формы, или не созрели, решается совсем с другой стороны и так же неоспоримо, как и для птенца, вылупившегося из яйца,
в которое уже никакие
силы мира не могут вернуть его, — самими людьми, выросшими уже из государства и никакими
силами не могущими
быть возвращенными
в него.
Так это предполагается
в Китае,
в действительности же этого нет и не может
быть, потому что для того, чтобы свергнуть власть насилующего правительства, мало иметь на это право, надо иметь
силу.
Карл V, Иоанн IV, Александр I, познав всю тщету и зло власти, оказывались от нее, потому что видели уже всё зло ее и
были не
в силах спокойно пользоваться насилием как добрым делом, как они делали это прежде.
«Если с помощью власти мы насилу отливаемся от нехристианских элементов, готовых всегда залить нас и уничтожить все успехи христианской цивилизации, то
есть ли, во-первых, вероятие того, чтобы общественное мнение могло заменить эту
силу и обеспечить нас, а во-вторых, как найти тот момент,
в который общественное мнение стало настолько сильно, что может заменить власть?
Решителем всего, основною
силою, двигавшею и двигающею людьми и народами, всегда
была и
есть только одна невидимая, неосязаемая
сила — равнодействующая всех духовных
сил известной совокупности людей и всего человечества, выражающаяся
в общественном мнении.
Совершается нечто подобное тому, что бывает тогда, когда заботливые невежественные врачи, поставив выздоравливающего
силою природы больного
в самые невыгодные условия гигиены и пичкая его ядовитыми лекарствами, потом утверждают, что больной не умер только благодаря их гигиене и лечению, тогда как больной уже давно бы
был совсем здоров, если бы они его оставили
в покое.
Стало
быть,
есть в этих людях
сила противодействия, когда им приходится сделать дело, противное их убеждению.
Ведь только оттого совершаются такие дела, как те, которые делали все тираны от Наполеона до последнего ротного командира, стреляющего
в толпу, что их одуряет стоящая за ними власть из покорных людей, готовых исполнять всё, что им прикажут. Вся
сила, стало
быть,
в людях, исполняющих своими руками дела насилия,
в людях, служащих
в полиции,
в солдатах, преимущественно
в солдатах, потому что полиция только тогда совершает свои дела, когда за нею стоят войска.
Люди эти утверждают, что улучшение жизни человеческой происходит не вследствие внутренних усилий отдельных людей сознания, уяснения и исповедания истины, а вследствие постепенного изменения общих внешних условий жизни, и что потому
силы каждого отдельного человека должны
быть направлены не на сознание и уяснение себе и исповедание истины, а на постепенное изменение
в полезном для человечества направлении общих внешних условий жизни, всякое же исповедание отдельным человеком истины, несогласной с существующим порядком, не только не полезно, но вредно, потому что вызывает со стороны власти стеснения, мешающие этим отдельным людям продолжать их полезную для служения обществу деятельность.
— Но разве это может
быть, чтобы
в тебя заложено
было с такой
силой отвращение к страданиям людей, к истязаниям, к убийству их, чтобы
в тебя вложена
была такая потребность любви к людям и еще более сильная потребность любви от них, чтобы ты ясно видел, что только при признании равенства всех людей, при служении их друг другу возможно осуществление наибольшего блага, доступного людям, чтобы то же самое говорили тебе твое сердце, твой разум, исповедуемая тобой вера, чтобы это самое говорила наука и чтобы, несмотря на это, ты бы
был по каким-то очень туманным, сложным рассуждениям принужден делать всё прямо противоположное этому; чтобы ты,
будучи землевладельцем или капиталистом, должен
был на угнетении народа строить всю свою жизнь, или чтобы,
будучи императором или президентом,
был принужден командовать войсками, т. е.
быть начальником и руководителем убийц, или чтобы,
будучи правительственным чиновником,
был принужден насильно отнимать у бедных людей их кровные деньги для того, чтобы пользоваться ими и раздавать их богатым, или,
будучи судьей, присяжным,
был бы принужден приговаривать заблудших людей к истязаниям и к смерти за то, что им не открыли истины, или — главное, на чем зиждется всё зло мира, — чтобы ты, всякий молодой мужчина, должен
был идти
в военные и, отрекаясь от своей воли и от всех человеческих чувств, обещаться по воле чуждых тебе людей убивать всех тех, кого они тебе прикажут?
Если ты сделаешь это, ты сделаешь самое лучшее, но может случиться — и самое вероятное — то, что ты не
в силах будешь сделать этого: у тебя связи, семья, подчиненные, начальники, ты можешь
быть под таким сильным влиянием соблазнов, что
будешь не
в силах сделать это, — но признать истину истиной и не лгать ты всегда можешь.