Всякое осмысливание личной жизни, если она не основывается на отречении от себя для служения людям, человечеству — сыну человеческому, есть призрак, разлетающийся при первом прикосновении разума. В том, что моя личная
жизнь погибает, а жизнь всего мира по воле отца не погибает и что одно только слияние с ней дает мне возможность спасения, в этом я уж не могу усомнится. Но это так мало в сравнении с теми возвышенными религиозными верованиями в будущую жизнь! Хоть мало, но верно.
Неточные совпадения
Если бы он жил в наше время в России, он сказал бы: разве вы думаете, что сгоревшие в бердичевском цирке или погибшие на кукуевской насыпи были виновнее других? — все так же
погибнете, если не одумаетесь, если не найдете в своей
жизни того, что не
погибает. Смерть задавленных башней, сгоревших в цирке ужасает вас, но ведь ваша смерть, столь же ужасная и столь же неизбежная, стоит также перед вами. И вы напрасно стараетесь забыть ее. Когда она придет неожиданная, она будет еще ужаснее.
Только при этом условии
жизнь евреев не
погибала, а переходила от поколения к поколению в избранном богом народе.
Только при этом условии, по учению Христа,
жизнь личная не
погибает, а становится вечною непоколебимо в сыне человеческом.
Я понял, кроме того, что что̀ бы я ни делал, я неизбежно
погибну бессмысленною
жизнью и смертью со всем окружающим меня, если я не буду исполнять этой воли отца, и что только в исполнении ее — единственная возможность спасения.
Тридцать миллионов
погибло за учение мира на войнах; тысячи миллионов
погибло в мучительной
жизни из-за учения мира, но не только миллионов, даже тысяч, даже десятков, даже ни одного человека я не знаю, который бы
погиб смертью или мучительной
жизнью с голода или холода из-за учения Христа.
Глядя на него, бабушка вдруг срывает со своей головы платок и начинает тоже выделывать руками и ногами разные штуки, молча, уставившись глазами в одну точку. И в это время, я думаю, в головах мальчика и старухи сидит ясная уверенность, что их
жизнь погибла, что надежды нет…
Очень уж она охотница большая до любви!» — заключил Аггей Никитич в мыслях своих с совершенно не свойственной ему ядовитостью и вместе с тем касательно самого себя дошел до отчаянного убеждения, что для него все теперь в
жизни погибло, о чем решился сказать аптекарю, который аккуратнейшим образом пришел к нему в назначенное время и, заметив, что Аггей Никитич был с каким-то перекошенным, печальным и почти зеленым лицом, спросил его:
Неточные совпадения
Но, что б они ни говорили, он знал, что теперь всё
погибло. Прислонившись головой к притолоке, он стоял в соседней комнате и слышал чей-то никогда неслыханный им визг, рев, и он знал, что это кричало то, что было прежде Кити. Уже ребенка он давно не желал. Он теперь ненавидел этого ребенка. Он даже не желал теперь ее
жизни, он желал только прекращения этих ужасных страданий.
Слова эти и связанные с ними понятия были очень хороши для умственных целей; но для
жизни они ничего не давали, и Левин вдруг почувствовал себя в положении человека, который променял бы теплую шубу на кисейную одежду и который в первый раз на морозе несомненно, не рассуждениями, а всем существом своим убедился бы, что он всё равно что голый и что он неминуемо должен мучительно
погибнуть.
Татьяна, милая Татьяна! // С тобой теперь я слезы лью; // Ты в руки модного тирана // Уж отдала судьбу свою. //
Погибнешь, милая; но прежде // Ты в ослепительной надежде // Блаженство темное зовешь, // Ты негу
жизни узнаешь, // Ты пьешь волшебный яд желаний, // Тебя преследуют мечты: // Везде воображаешь ты // Приюты счастливых свиданий; // Везде, везде перед тобой // Твой искуситель роковой.
Пусть даже половина людей
погибнет, сойдет с ума, только бы другая вылечилась от пошлой бессмысленности
жизни.
— Неверно, милостивый государь, культура действительно
погибает, но — не от механизации
жизни, как вы изволили сказать, не от техники, культурное значение которой, видимо, не ясно вам, —
погибает она от идиотической психологии буржуазии, от жадности мещан, торгашей, убивающих любовь к труду.