Неточные совпадения
Смешно и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а
не то чтобы оную вслух проповедовать, как делают некоторые вольнолюбцы, которые потому свои мысли вольными полагают,
что они
у них в голове, словно мухи без пристанища, там и сям вольно летают.
Изложив таким манером нечто в свое извинение,
не могу
не присовокупить,
что родной наш город Глупов, производя обширную торговлю квасом, печенкой и вареными яйцами, имеет три реки и, в согласность древнему Риму, на семи горах построен, на коих в гололедицу великое множество экипажей ломается и столь же бесчисленно лошадей побивается. Разница в том только состоит,
что в Риме сияло нечестие, а
у нас — благочестие, Рим заражало буйство, а нас — кротость, в Риме бушевала подлая чернь, а
у нас — начальники.
Говорили,
что новый градоначальник совсем даже
не градоначальник, а оборотень, присланный в Глупов по легкомыслию;
что он по ночам, в виде ненасытного упыря, парит над городом и сосет
у сонных обывателей кровь.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем,
что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он,
не отказываясь от водки, только потел, а секрета
не выдавал. Находившиеся
у него в ученье мальчики могли сообщить одно:
что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому
что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то,
что повиновались такому градоначальнику,
у которого на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали,
что за повиновение их ожидает
не кара, а похвала.
— Ваше я,
что ли, пила? — огрызалась беспутная Клемантинка, — кабы
не моя несчастная слабость, да
не покинули меня паны мои милые, узнали бы вы
у меня ужо, какова я есть!
Но к полудню слухи сделались еще тревожнее. События следовали за событиями с быстротою неимоверною. В пригородной солдатской слободе объявилась еще претендентша, Дунька Толстопятая, а в стрелецкой слободе такую же претензию заявила Матренка Ноздря. Обе основывали свои права на том,
что и они
не раз бывали
у градоначальников «для лакомства». Таким образом, приходилось отражать уже
не одну, а разом трех претендентш.
— Ничего я этого
не знаю, — говорил он, — знаю только,
что ты, старый пес,
у меня жену уводом увел, и я тебе это, старому псу, прощаю… жри!
Но Архипушко
не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было,
что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма разом рухнуло на землю, прикрыло человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
Убытки редко кем высчитывались, всякий старался прежде всего определить себе
не то,
что он потерял, а то,
что у него есть.
Отписав таким образом, бригадир сел
у окошечка и стал поджидать,
не послышится ли откуда:"ту-ру! ту-ру!"Но в то же время с гражданами был приветлив и обходителен, так
что даже едва совсем
не обворожил их своими ласками.
Более всего заботила его Стрелецкая слобода, которая и при предшественниках его отличалась самым непреоборимым упорством. Стрельцы довели энергию бездействия почти до утонченности. Они
не только
не являлись на сходки по приглашениям Бородавкина, но, завидев его приближение, куда-то исчезали, словно сквозь землю проваливались. Некого было убеждать,
не у кого было ни о
чем спросить. Слышалось,
что кто-то где-то дрожит, но где дрожит и как дрожит — разыскать невозможно.
Плутали таким образом среди белого дня довольно продолжительное время, и сделалось с людьми словно затмение, потому
что Навозная слобода стояла въяве
у всех на глазах, а никто ее
не видал.
Очень может статься,
что многое из рассказанного выше покажется читателю чересчур фантастическим. Какая надобность была Бородавкину делать девятидневный поход, когда Стрелецкая слобода была
у него под боком и он мог прибыть туда через полчаса? Как мог он заблудиться на городском выгоне, который ему, как градоначальнику, должен быть вполне известен? Возможно ли поверить истории об оловянных солдатиках, которые будто бы
не только маршировали, но под конец даже налились кровью?
Прыщ был уже
не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил:
не смотрите на то,
что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка
у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении.
И точно: несмотря на то
что первые шаги Прыща были встречены глуповцами с недоверием, они
не успели и оглянуться, как всего
у них очутилось против прежнего вдвое и втрое.
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но
у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот
не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено,
что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Избалованные пятью последовательными градоначальничествами, доведенные почти до ожесточения грубою лестью квартальных, они возмечтали,
что счастье принадлежит им по праву и
что никто
не в силах отнять его
у них.
Они охотнее преклонялись перед Волосом или Ярилою, но в то же время мотали себе на ус,
что если долгое время
не будет
у них дождя или будут дожди слишком продолжительные, то они могут своих излюбленных богов высечь, обмазать нечистотами и вообще сорвать на них досаду.
А так как вопрос этот длинный, а руки
у них коротки, то очевидно,
что существование вопроса только поколеблет их твердость в бедствиях, но в положении существенного улучшения все-таки
не сделает.
— И будучи я приведен от тех его слов в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол,
что человек,
что скотина — все едино? и за
что, мол, вы так нас порочите,
что и места другого, кроме как
у чертовой матери, для нас
не нашли?
Основные начала ее учения были те же,
что у Парамоши и Яшеньки, то есть,
что работать
не следует, а следует созерцать."
Когда
у глуповцев спрашивали,
что послужило поводом для такого необычного эпитета, они ничего толком
не объясняли, а только дрожали.
Ему нет дела ни до каких результатов, потому
что результаты эти выясняются
не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с
чем у него
не существует никакой органической связи.
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение семи дней шесть градоначальниц вырывали друг
у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно заметал следы свои,
что законная власть ни минуты
не сомневалась,
что Козырь всегда оставался лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
— И на то
у меня свидетели есть, — продолжал Фердыщенко таким тоном, который
не дозволял усомниться,
что он подлинно знает,
что говорит.
Но это-то и делает рукопись драгоценною, ибо доказывает,
что она вышла несомненно и непосредственно из-под пера глубокомысленного администратора и даже
не была на просмотре
у его секретаря.
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был
не тучен и
не скареден, рост имел
не огромный, но и
не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и лицом обладал чистым,
не обезображенным ни бородавками, ни (от
чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза
у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
Неточные совпадения
Лука Лукич.
Не могу,
не могу, господа. Я, признаюсь, так воспитан,
что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше,
у меня просто и души нет и язык как в грязь завязнул. Нет, господа, увольте, право, увольте!
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а
не хочешь заплатить ему — изволь:
у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь,
что тебя никакой дьявол
не сыщет.
Анна Андреевна.
У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина.
Что тебе глядеть на них?
не нужно тебе глядеть на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Городничий (с неудовольствием).А,
не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я вас…
у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его
не тронь. «Мы, говорит, и дворянам
не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий (робея).Извините, я, право,
не виноват. На рынке
у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж
не знаю, откуда он берет такую. А если
что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
