— Напротив! всегда будьте искренни! Что же касается до вашего великодушного желания, то я тем более ничего не имею против удовлетворения его, что в свое время, без вреда для дела, наименование «заблуждающихся» вновь можно будет заменить наименованием злоумышленников…
Не правда ли?
Неточные совпадения
Но ежели
правда и справедливость нарушены, то может
ли закон равнодушно взглянуть на факт этого нарушения?
Не вправе
ли он потребовать, чтобы нарушенное было восстановлено быстро, немедленно, по горячим следам? чтобы преступление, пристигнутое, разоблаченное от всех покровов, явилось перед лицом юстиции в приличной ему наготе и притом снабженное неизгладимым клеймом позора на мрачном челе?
"А что,
не пройтись
ли и мне насчет"Происшествия в Абруццских горах"? — пришло мне на ум. —
Правда, я там никогда
не бывал, но ведь и они тоже, наверное,
не бывали… Следственно…"
Не правда ли, какая кровавая ирония!
— «Позвольте! если бы ваша клиентка сделала уступку… если бы, например, половину… ведь задаром и половину получить недурно…
не правда ли, недурно!» — "Правда-с; но извините, я
не имею права даже останавливаться на подобном предположении; это была бы
правда, если б было доказано,что деньги, которые вы изволите предлагать на мировую, действительноприобретаются задаром,а для меня это далеко
не ясно".
— Вы рады, а я в восторге-с. Я всегда и везде говорил, что вы скромны. Вы по природе переводчицы — я это знаю. Поэтому я всех, всегда и везде убеждал:"Господа! дадимте им книжку — пусть смотрят в нее!"
Не правда ли, mesdames?
— Ну, вот и молодцы мои! — рекомендовала мне Машенька детей, —
не правда ли, хорошие дети?
— Хорошие, послушные, заботливые дети и любят свою мамашу.
Не правда ли… Коронат?
— Ну, видишь
ли, друг мой! Вот ты себя дурно вел сегодня — следовательно, сам же себя и осудил.
Не я тебя оставила без пирожного, а ты сам себя оставил. Вот и дяденька то же скажет!
Не правда ли, cher cousin? [дорогой кузен? (франц.)]
— Скажи же что-нибудь! Ну «да» —
не правда ли,"да"? — настаивал я.
Темная изба, бесконечно вьющаяся дорога, белый саван зимы, обнаженные деревья и внизу, под горой, застывшая речка…
не правда ли, что тут есть что-то родное? N'est ce pas?
Не правда ли, mesdames et messieurs?"[милостивые государыни и милостивые государи? (франц.)]
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом,
не правда ли?
— Все… только говорите правду… только скорее… Видите ли, я много думала, стараясь объяснить, оправдать ваше поведение; может быть, вы боитесь препятствий со стороны моих родных… это ничего; когда они узнают… (ее голос задрожал) я их упрошу. Или ваше собственное положение… но знайте, что я всем могу пожертвовать для того, которого люблю… О, отвечайте скорее, сжальтесь… Вы меня не презираете,
не правда ли?
Тогда —
не правда ли? — в пустыне, // Вдали от суетной молвы, // Я вам не нравилась… Что ж ныне // Меня преследуете вы? // Зачем у вас я на примете? // Не потому ль, что в высшем свете // Теперь являться я должна; // Что я богата и знатна, // Что муж в сраженьях изувечен, // Что нас за то ласкает двор? // Не потому ль, что мой позор // Теперь бы всеми был замечен // И мог бы в обществе принесть // Вам соблазнительную честь?
Неточные совпадения
Хлестаков. А мне нравится здешний городок. Конечно,
не так многолюдно — ну что ж? Ведь это
не столица.
Не правда ли, ведь это
не столица?
По осени у старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней
не ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // —
Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Не правда ли, Матренушка, // На очеп я похож?
Бурмистр потупил голову, // — Как приказать изволите! // Два-три денька хорошие, // И сено вашей милости // Все уберем, Бог даст! //
Не правда ли, ребятушки?.. — // (Бурмистр воротит к барщине // Широкое лицо.) // За барщину ответила // Проворная Орефьевна, // Бурмистрова кума: // — Вестимо так, Клим Яковлич. // Покуда вёдро держится, // Убрать бы сено барское, // А наше — подождет!
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич к колокольне и вновь отдал миру подробный отчет. «Бригадир же, видя Евсеича о
правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего
не гораздо», — прибавляет летописец. Или, говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о
правде, то это значит, что он сам
не вполне уверен, точно
ли его за эту
правду не посекут.