Неточные совпадения
Сенатор сел
с ней рядом, и лошади понесли их по гладким
улицам губернского города. Когда они проезжали невдалеке от губернаторского дома, то Клавская, все время закрывавшая себе муфтой лицо от холода, проговорила негромко...
— Плакатный выправлял!.. Вечером в Нижний еду!.. Расчет делать хозяин посылает! — сказал Вася, сходя
с лестницы и пойдя
с товарищем вместе по
улице.
Пробурчав что-то такое на это, молитву или благодарность, старик засунул пирог в свою и без того уж битком набитую суму и вместе
с вожаком пошел далее христарадничать по
улице, а затем они совсем вышли из города и скрылись за ближайшим леском.
— Вы, может быть, припомните, что садик около его домика выходит на
улицу, и он этот садик (Максинька при этом хоть и слегка, но повторил свой трагический хохот) прошлой весной весь засадил подсолнечникам «. Прекрасно, знаете, бесподобно! Мы все лето упивались восторгом, когда эти подсолнечники зацвели, потом они поспели, нагнули свои головки, и у него вдруг откуда-то, точно
с неба нам свалился, суп из куриц!
Екатерина Петровна между тем разъехалась
с мужем и наняла себе квартиру на сколь возможно отдаленной от дома Тулузова
улице.
По долине этой тянулась главная
улица города, на которой красовалось десятка полтора каменных домов, а в конце ее грозно выглядывал острог
с толстыми железными решетками в окнах и
с стоявшими в нескольких местах часовыми.
Не нужно, я думаю, говорить, что он на другой же день
с одиннадцати еще часов принялся ездить по длинной
улице, на которой часов в двенадцать встретил пани-аптекаршу на скромных саночках, но одетою
с тою прелестью,
с какой умеют одеваться польки.
—
С великою готовностью, — отвечал Аггей Никитич, обрадованный надеждою, что он будет встречаться
с аптекаршей не только что на
улице, но и в собраниях, станет танцевать
с нею, разговаривать. — Я послезавтра же уведомлю вас об этом! — присовокупил он.
Егор Егорыч вскоре начал чувствовать легкий озноб от наступивших сумерек. Он сказал о том Сусанне Николаевне, и они немедля же отправились в гостиницу свою, но на главной
улице Гейдельберга их остановило шествие студентов
с факелами в руках и
с музыкой впереди. Извозчик их поспешно повернул экипаж несколько в сторону и не без гордости проговорил...
Не говоря уже об утехах любви, как будто бы и все другое соединялось, чтобы доставить ему наслаждение: погода стояла сухая, теплая, и когда он, при первом еще брезге зари, возвращался по совершенно безлюдным
улицам, то попадавшиеся ему навстречу собаки, конечно, все знавшие Аггея Никитича, ласково виляли перед ним хвостами и казались ему добрыми друзьями, вышедшими поздравить его
с великим счастьем, которое он переживал.
— Правило ужасное! — сказал окончательно растерявшийся камер-юнкер. — Впрочем, что ж я, и забыл совсем; я сейчас же могу вам представить поручителя! — воскликнул он, как бы мгновенно оживившись, после чего, побежав на
улицу к Максиньке, рассказал ему все, и сей благородный друг ни минуты не поколебался сам предложить себя в поручители. Пожав ему руку
с чувством благодарности, камер-юнкер ввел его к Миропе Дмитриевне.
К этой неприятной для него задаче он приступил у нее на дому, в ее маленькой уютной комнате. Осенний вечер сумрачно смотрел в окна
с улицы и в дверь с террасы; в саду, под красноватым небом, неподвижно стояли деревья, уже раскрашенные утренними заморозками. На столе, как всегда, кипел самовар, — Марина, в капоте в кружевах, готовя чай, говорила, тоже как всегда, — спокойно, усмешливо:
Неточные совпадения
Ходи
улицей потише, // Носи голову пониже, // Коли весело — не смейся, // Не поплачь
с тоски!.. //………………………………….
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На
улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да
с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Ходя по
улицам с опущенными глазами, благоговейно приближаясь к папертям, они как бы говорили смердам:"Смотрите! и мы не гнушаемся общения
с вами!", но, в сущности, мысль их блуждала далече.
Проснувшись, глуповцы
с удивлением узнали о случившемся; но и тут не затруднились. Опять все вышли на
улицу и стали поздравлять друг друга, лобызаться и проливать слезы. Некоторые просили опохмелиться.
С торжеством вытолкали они Линкина на
улицу и, потрясая воздух радостными восклицаниями, повели его на градоначальнический двор.