— И кому б такая блажь вспала в голову, чтоб меня взять за себя?.. Не бывать мне кроткой, послушной женой — была б я сварливая, злая, неугодливая!.. На малый час не было б от меня мужу спокою!.. Служи мне, как извечный кабальный,
ни шаг из воли моей выйти не смей, все по-моему делай! А вздумал бы наперекор, на все бы пошла. Жизни не пожалела б, а уж не дала бы единого часа над собой верховодить!..
— У меня… кой-что в кассе найдется… Вот что, крестный: до завтра из дому
ни шагу!.. Слышишь?.. И до себя никого не допускай — дома, мол, нет. А теперь обедать давай — здесь, на вольном воздухе, пожуем сам-друг…
Неточные совпадения
Ступил
шаг Алексей, другой, третий… Настя быстро обернулась, подняв голову…
Ни слова
ни тот,
ни другая.
Не доходя конного двора, Дементий остановился. Постоял, постоял и, повернув в сторону, спешными
шагами пошел к крайней кельенке сиротского ряда… А жила в той кельенке молодая бабенка, тетка Семениха… А была та Семениха
ни девка,
ни вдова,
ни мужняя жена — мирской человек, — солдатка.
Ни матери Манефы,
ни соборных стариц,
ни Аксиньи Захаровны, на
шаг не отходившей от золовки игуменьи, не было тут.
«Беда, — говорит, — ищут вас, мандатор гайдуков прислал, стоят у крыльца,
ни на
шаг не отходят».
Не говоря
ни слова, придвинул Чапурин к сестре бумагу, перо и чернильницу, а сам начал мерить горницу крупными
шагами.
— Ну, этого уж не будет! — ровно встрепенувшись, молвила Марья Гавриловна. —
Ни за что на свете! Пока не обвенчаны,
шагу на улицу не ступлю, глаз не покажу никому… Тяжело ведь мне, Алешенька, — припадая на плечо к милому, тихо, со слезами она примолвила. — Сам посуди, как мы живем с тобой!.. Ведь эта жизнь совсем истомила меня… Может,
ни единой ноченьки не провожу без слез… Стыдно на людей-то смотреть.
С утра, по приказу Самоквасова,
ни на
шаг не отступал он от старинного друга-приятеля, не отступал от него и в то время, как он, по просьбе Манефы, в келарне с белицами демеством распевал.
Любовалась и гордилась воспитанницей мать Маргарита, жизни не чаяла в ней, от себя
ни на
шаг не пускала…
Ни о чем не думая,
ни о чем не помышляя, сам после не помнил, как сошел Василий Борисыч с игуменьина крыльца. Тихонько, чуть слышно, останавливаясь на каждом
шагу, прошел он к часовне и сел на широких ступенях паперти. Все уже спало в обители, лишь в работницкой избе на конном дворе светился огонек да в келейных стаях там и сям мерцали лампадки. То обительские трудники, убрав коней и задав им корму, сидели за ужином, да благочестивые матери, стоя перед иконами, справляли келейное правило.
Робкими
шагами вступили в горницу новобрачные и, не говоря
ни слова, повалились к ногам Патапа Максимыча.
«Мой дядя самых честных правил, // Когда не в шутку занемог, // Он уважать себя заставил // И лучше выдумать не мог. // Его пример другим наука; // Но, боже мой, какая скука // С больным сидеть и день и ночь, // Не отходя
ни шагу прочь! // Какое низкое коварство // Полуживого забавлять, // Ему подушки поправлять, // Печально подносить лекарство, // Вздыхать и думать про себя: // Когда же черт возьмет тебя!»
Неужто для друзей не делать мне
ни шагу, // Сергей Сергеич, дорогой! // Кладите шляпу, сденьте шпагу; // Вот вам софа, раскиньтесь на покой.
Неточные совпадения
Он решился. Река не захотела уйти от него — он уйдет от нее. Место, на котором стоял старый Глупов, опостылело ему. Там не повинуются стихии, там овраги и буераки на каждом
шагу преграждают стремительный бег; там воочию совершаются волшебства, о которых не говорится
ни в регламентах,
ни в сепаратных предписаниях начальства. Надо бежать!
Шагом направился этот поезд в правый угол выгона, но так как расстояние было близкое, то как
ни медлили, а через полчаса поспели.
Скорым
шагом удалялся он прочь от города, а за ним, понурив головы и едва поспевая, следовали обыватели. Наконец к вечеру он пришел. Перед глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось
ни одного бугорка,
ни одной впадины. Куда
ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился в его голове…
Она слышала и
шаги Василия Лукича, подходившего к двери и кашлявшего, слышала и
шаги подходившей няни; но сидела, как окаменелая, не в силах
ни начать говорить,
ни встать.
Разговор о лошадях занимал его, но
ни на минуту он не забывал Анны, невольно прислушивался к звукам
шагов по коридору и поглядывал на часы на камине.