Неточные совпадения
Опрометью летевшая по двору Катря набежала на «фалетура» и чуть
не сшибла его с
ног, за что и получила
в бок здорового тумака. Она даже
не оглянулась на эту любезность, и только голые
ноги мелькнули
в дверях погреба: Лука Назарыч первым делом потребовал холодного квасу, своего любимого напитка, с которым ходил даже
в баню. Кержак Егор спрятался за дверью конюшни и отсюда наблюдал приехавших гостей: его кержацкое сердце предчувствовало, что начались важные события.
— Нельзя, ангел мой, кровь застоялась… — добродушно оправдывается исправник, зажигая новую папиросу. —
Ноги совсем отсидел, да и кашель у меня анафемский, Лука Назарыч; точно западней запрет
в горле,
не передохнешь. А табачку хватишь — и полегчает…
Больше всех надоедал Домнушке гонявшийся за ней по пятам Вася Груздев, который толкал ее
в спину, щипал и все старался подставить
ногу, когда она тащила какую-нибудь посуду. Этот «пристанской разбойник», как окрестила его прислуга, вообще всем надоел. Когда ему наскучило дразнить Сидора Карпыча, он приставал к Нюрочке, и бедная девочка
не знала, куда от него спрятаться. Она спаслась только тем, что ушла за отцом
в сарайную. Петр Елисеич, по обычаю, должен был поднести всем по стакану водки «из своих рук».
Набат поднял весь завод на
ноги, и всякий, кто мог бежать, летел к кабаку.
В общем движении и сумятице
не мог принять участия только один доменный мастер Никитич, дожидавшийся под домной выпуска. Его так и подмывало бросить все и побежать к кабаку вместе с народом, который из Кержацкого конца и Пеньковки бросился по плотине толпами.
— А что, заставляла, поди,
в ноги кланяться? — подсмеивался Груздев, хлопая гостя по плечу. — Мы тут по старинке живем… Признаться сказать, я и сам
не очень-то долюбливаю нашу раскольничью стариковщину, все изъедуги какие-то…
Боролись
не в охапку, по-мужицки, а за вороток, подшибая
ногой.
Сиротства меньше по крестьянам, потому нет у них заводского увечья и простуды, как на огненной работе: у того
ноги застужены, у другого поясница
не владеет, третий и на
ногах, да силы
в нем нет никакой.
Так лужок и оставался нескошенным, а Наташка лежала
в балагане третий день, ни рукой, ни
ногой пошевелить
не может.
Такие сцены повторялись слишком часто, чтобы удивить мастерицу, но теперь валялась у ней
в ногах Аграфена, первая заводская красавица, у которой отбоя от женихов
не было. Объяснений
не требовалось: девичий грех был налицо.
Прослезился и Петр Елисеич, когда с ним стали прощаться мужики и бабы. Никого он
не обидел напрасно, — после старого Палача при нем рабочие «свет увидели». То, что Петр Елисеич
не ставил себе
в заслугу, выплыло теперь наружу
в такой трогательной форме. Старый Тит Горбатый даже повалился приказчику
в ноги.
Не дождавшись ответа, он круто повернул лошадь на одних задних
ногах и помчался по площади. Нюрочка еще
в первый раз
в жизни позавидовала: ей тоже хотелось проехать верхом, как Вася. Вернувшись, Вася на полном ходу соскочил с лошади, перевернулся кубарем и проговорил деловым тоном...
Дома Петра Елисеича ждала новая неприятность, о которой он и
не думал.
Не успел он войти к себе
в кабинет, как ворвалась к нему Домнушка, бледная, заплаканная, испуганная. Она едва держалась на
ногах и
в первое мгновение
не могла выговорить ни одною слова, а только безнадежно махала руками.
— Поговорите вы с ним, барин! — голосила Домнушка, валяясь
в ногах и хватая доброго барина за
ноги. — И жалованье ему все буду отдавать, только пусть
не тревожит он меня.
Ему
не дали кончить, — как-то вся толпа хлынула на него, смяла, и слышно было только, как на земле молотили живое человеческое тело. Силен был Гермоген: подковы гнул, лошадей поднимал за передние
ноги, а тут
не устоял. Макар бросился было к нему на выручку, но его сейчас же стащили с лошади и десятки рук
не дали пошевельнуться. Перепуганные богомолки бросились
в лес, а на росстани остались одни мужики.
Дело
в том, что отец Парасковьи Ивановны вел торговлю
в Мурмосе, имел небольшие деньги и жил, «
не задевая
ноги за
ногу», как говорят на заводах.
Все молчали и только переминались с
ноги на
ногу. Дерзкие на язык хохлы
не смели
в волости напирать на Тита, как на базаре, и только глухо ворчали.
— Ломаный я человек, родитель, — отвечал Артем без запинки. — Ты думаешь, мне это приятно без дела слоняться? Может, я
в другой раз и жисти своей
не рад… Поработаю — спина отымается, руки заболят,
ноги точно чужие сделаются. Завидно на других глядеть, как добрые люди над работой убиваются.
Ну, тут она уж
не вытерпела, упала мне
в ноги и повинилась, что вполне подвержена мужу…
Это был какой-то приступ ярости, и Авгарь так и лезла к духовному брату с кулаками. А когда это
не помогло, она горько заплакала и кинулась ему
в ноги.
Он
не кричал на мужиков,
не топал
ногами,
не приходил
в неистовство, как, бывало, Лука Назарыч, а держал себя совершенно бесстрастно, как доктор с пациентами.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там
в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под
ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете,
в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого
не впускать
в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Купцы (кланяются
в ноги).
Не погуби, Антон Антонович!
Городничий.
Не гневись! Вот ты теперь валяешься у
ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал
в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. //
В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик —
не богатырь? // И жизнь его
не ратная, // И смерть ему
не писана //
В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом
ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!