Вот и передняя, потом большая комната с какими-то столами посредине, а вот и сама Надя, вся в черном, бледная, со строгим взглядом… Она узнала отца и с радостным криком повисла у него
на шее. Наступила долгая пауза, мучительно счастливая для всех действующих лиц, Нагибин потихоньку плакал в холодных сенях, творя про себя молитву и торопливо вытирая бумажным платком катившиеся по лицу слезы.
Неточные совпадения
Nicolas Веревкин, первенец Агриппины Филипьевны и местный адвокат, представлял полную противоположность Виктору Васильичу: высокий, толстый, с могучей красной
шеей и громадной, как пивной котел, головой, украшенной шелковыми русыми кудрями, он, по своей фигуре, как выразился один местный остряк, походил
на благочестивого разбойника.
— А нам бы Миколая Иваныча… — вытягивая вперед
шею и неловко дергая плечами, заговорил кривой мужик, когда в дверях показался лакей с большой лысиной
на макушке.
Небольшая головка была украшена самою почтенною лысиною, точно все волосы
на макушке были вылизаны коровой или другим каким животным, обладающим не менее широким и длинным языком; эта оригинальная головка была насажена
на длинную жилистую
шею с резко выдававшимся кадыком, точно горло было завязано узлом.
Когда дверь затворилась за Приваловым и Nicolas, в гостиной Агриппины Филипьевны несколько секунд стояло гробовое молчание. Все думали об одном и том же — о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь, сидели вот
на этом самом кресле, пили кофе из этого стакана, и теперь ничего не осталось… Дядюшка, вытянув
шею, внимательно осмотрел кресло,
на котором сидел Привалов, и даже пощупал сиденье, точно
на нем могли остаться следы приваловских миллионов.
В ней все было красиво: и небольшой белый лоб с шелковыми прядями мягких русых волос, и белый детски пухлый подбородок, неглубокой складкой, как у полных детей, упиравшийся в белую, точно выточенную
шею с коротенькими золотистыми волосами
на крепком круглом затылке, и даже та странная лень, которая лежала, кажется, в каждой складке платья, связывала все движения и едва теплилась в медленном взгляде красивых светло-карих глаз.
Женитьба
на Антониде Ивановне была одним из следствий этого увлечения тайниками народной жизни: Половодову понравились ее наливные плечи, ее белая
шея, и Антонида Ивановна пошла в pendant к только что отделанному дому с его расписными потолками и синими петухами.
Белый пеньюар Антониды Ивановны у самой
шеи расстегнулся
на одну пуговицу, и среди рюша и прошивок вырезывался легкими ямочками конец
шеи, где она срасталась с грудью; только
на античных статуях бывает такая лепка бюста.
Альфонс Богданыч представлял полную противоположность рядом с Ляховским: толстый, с толстой головой, с толстой
шеей, толстыми красными пальцами, — он походил
на обрубок; маленькие свиные глазки юлили беспокойным взглядом около толстого носа.
— Она и теперь в конюшне стоит, — флегматически отвечал Илья, трогая одной рукой то место, где у других людей бывает
шея, а у него из-под ворота ситцевой рубашки выползала широкая жирная складка кожи, как у бегемота. — Мне
на што ее, вашу метлу.
Тэке, мотнув несколько раз головой и звонко ударив передними ногами в землю, кокетливо подошел к девушке, вытянув свою атласную
шею, и доверчиво положил небольшую умную голову прямо
на плечо хозяйки.
Антонида Ивановна долгим, внимательным взглядом посмотрела
на Привалова, но ничего не отвечала и только плотнее — вместе с
шеей — укуталась в свой платок.
На открытой
шее ярко блестел крошечный брильянтовый крестик.
Они нашли Привалова
на месте строившейся мельницы. Он вылез откуда-то из нижнего этажа, в плисовой поддевке и шароварах; ситцевая рубашка-косоворотка красиво охватывала его широкую
шею.
На голове был надвинут какой-то картуз. Когда Зося протянула ему руку, затянутую в серую шведскую перчатку с лакированным раструбом, Привалов с улыбкой отдернул назад свою уже протянутую ладонь.
Лошадь, выгнув свою оленью
шею, неслась быстрым ходом; она почуяла пасшийся
на траве табун башкирских лошадей и раздувала ноздри.
Девочка пристально посмотрела
на седого старика и, крепко обхватив
шею матери, коротко ответила...
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и
на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.
— Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче, слава Богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отойдешь за вал, уже где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди — либо аркан
на шее, либо пуля в затылке. А молодцы!..
Минуту спустя вошла хозяйка, женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью
на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов.
Когда я стараюсь вспомнить матушку такою, какою она была в это время, мне представляются только ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и любовь, родинка
на шее, немного ниже того места, где вьются маленькие волосики, шитый белый воротничок, нежная сухая рука, которая так часто меня ласкала и которую я так часто целовал; но общее выражение ускользает от меня.
Неточные совпадения
Вгляделся барин в пахаря: // Грудь впалая; как вдавленный // Живот; у глаз, у рта // Излучины, как трещины //
На высохшей земле; // И сам
на землю-матушку // Похож он:
шея бурая, // Как пласт, сохой отрезанный, // Кирпичное лицо, // Рука — кора древесная, // А волосы — песок.
Да тут беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, // Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, // Да бору не того! — // Укланяла золовушку, // Сама нейду
на барщину, // Так в избу прикатит! // В сарае, в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй, не шути с огнем!» // — Гони его, родимая, // По
шее! — «А не хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «Что делать? Научи!»
С утра встречались странникам // Все больше люди малые: // Свой брат крестьянин-лапотник, // Мастеровые, нищие, // Солдаты, ямщики. // У нищих, у солдатиков // Не спрашивали странники, // Как им — легко ли, трудно ли // Живется
на Руси? // Солдаты
шилом бреются, // Солдаты дымом греются — // Какое счастье тут?..
Догнал коня — за холку хвать! // Вскочил и
на луг выехал // Детина: тело белое, // А
шея как смола; // Вода ручьями катится // С коня и с седока.
Он
сшил себе новую пару платья и хвастался, что
на днях откроет в Глупове такой магазин, что самому Винтергальтеру [Новый пример прозорливости: Винтергальтера в 1762 году не было.