— Об этом не спорю; в этом во всем Толстой несравненен. Тут нет и спора, но когда он заумничался, бросил свое дело и стал писать глупости, вроде того, чтобы запрещать людям
есть мясо и чтобы никто не женился, а девушки чтобы зашивались по шею и не выходили замуж, то я сразу же прямо сказала: это вздор! Тогда лучше всех свесть к скопцам, и конец, но я, как православная, я не хочу быть на его стороне.
Тут гостья тихо заметила, что Толстой собственно никогда никому не запрещал
есть мясо и, кажется, говорил, что иным даже надо жениться.
Когда Муромский встал, он оказался человеком среднего роста, на нем была черная курточка, похожая на блузу; ноги его, в меховых туфлях, напоминали о лапах зверя. Двигался он слишком порывисто для военного человека. За обедом оказалось, что он не пьет вина и не
ест мяса.
— Все холодное! Как же не разбудить меня! Дома
есть мясо, цыплята… Ах, Борюшка, срамишь ты меня!
Удивительные птицы вороны: как скоро они узнают, где
есть мясо! Едва солнечные лучи позолотили вершины гор, как несколько их появилось уже около нашего бивака. Они громко перекликались между собой и перелетали с одного дерева на другое. Одна из ворон села очень близко от нас и стала каркать.
Неточные совпадения
Он спал на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее;
ел лошадиное
мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Вор-новотор ходил на них с пушечным снарядом, палил неослабляючи и, перепалив всех, заключил мир, то
есть у заугольников
ел палтусину, [Па́лтусина —
мясо беломорской рыбы палтуса.] у сычужников — сычуги.
Ежели у человека
есть под руками говядина, то он, конечно, охотнее питается ею, нежели другими, менее питательными веществами; но если
мяса нет, то он столь же охотно питается хлебом, а буде и хлеба недостаточно, то и лебедою.
Верные ликовали, а причетники, в течение многих лет питавшиеся одними негодными злаками, закололи барана и мало того что съели его всего, не пощадив даже копыт, но долгое время скребли ножом стол, на котором лежало
мясо, и с жадностью
ели стружки, как бы опасаясь утратить хотя один атом питательного вещества.
Играя, дети гнали Ассоль, если она приближалась к ним, швыряли грязью и дразнили тем, что будто отец ее
ел человеческое
мясо, а теперь делает фальшивые деньги.