Неточные совпадения
Не успел Хвалынцев оглядеться, распустить дорожный ременной пояс да заказать самовар, как к нему вошли несколько мужиков и с поклонами остановились вдоль стены у дверей. Бороды по большей
части были сивые, почтенные.
Увы!.. этот блестящий и в своем роде — как и большая
часть молодых служащих людей того времени — даже модно-современный адъютант, даже фразисто-либеральный в мире светских гостиных и кабинетов, который там так легко, так хладнокровно и так административно-либерально решал иногда, при случае, все вопросы и затруднения по крестьянским делам — здесь, перед этою толпою решительно
не знал, что ему делать!
Многие пришли так себе, ни для чего, лишь бы поболтаться где-нибудь от безделья, подобно тому, как они идут в маскарад, или останавливаются поглазеть перед любой уличной сценой; многие прискакали для заявления модного либерализма; но чуть ли
не большая
часть пожаловала сюда с целями совсем посторонними, ради одной демонстрации, которую Полояров с Анцыфровым почитали в настоящих обстоятельствах делом самой первой необходимости.
Насчет стипендии дело пошло зажимисто и разыгралось более как-то в молчанку, потому что идет оно скорее по
части именитого купечества да на счет откупщика и головы градского; а вот мысль об адресе признана весьма
не дурною, и тем паче, что адрес — дело вполне современное и для кармана
не убыточное.
Все эти спичи по
части прогресса, развития там симпатий, заявлений и прочего — все это то же самое, что бешемель при телятине, то есть нечто, к самой сути дела, пожалуй, вовсе и
не идущее.
— По питейной
части служил, когда Верхохлебов в Сольгородской губернии откуп держал, а потом очень недолгое время становым был, но… что называется, с «начальством
не поладил». Впрочем, Ардальон Михайлович о своем прошлом
не любит распространяться.
Иные отказывались от билетов, говоря, что возьмут потом или что уже взяли, другие поприсылали их обратно — кто при вежливо извинительных записочках, выставляя какое-нибудь благовидное препятствие к посещению вечера, а кто, то есть большая
часть, без всяких записок и пояснений, просто возвращали в тех же самых, только уже распечатанных конвертах, чрез своего кучера или с горничною, приказав сказать майору, «что для наших, мол, господ
не надо, потому —
не требуется».
Большая
часть матрон, диан и весталок втайне тревожились неизвестностью, получат ли они от самой madame Гржиб приглашение на любительский спектакль или
не получат, что, конечно, будет для них величайшим афронтом.
Тем
не менее они сделали из своей панихиды добрую демонстрацию, и весьма значительная
часть здешнего общества этой демонстрации сочувствует.
Старик
не перечил, но и
не радовался; напротив, теперь
чаще, чем когда-либо, он, из своего уголочка, подолгу стал засматриваться на дочку с молчаливою, но глубокою и тоскливою грустью.
Фигурировал он в этой рукописи своей собственной персоной, купно с сожительницей законной и незаконной, со чады и домочадцы, и со всеми делами и помышлениями своими, со всем домашним обиходом, и явными, и тайными грехами и провинностями, по
части откупных и иных
не совсем-то светлых операций, которые сильно попахивали уголовщиной.
О дамах нечего говорить: русские дамы вообще, за довольно редкими исключениями,
не умеют танцевать мазурку и по большей
части напоминают собою в это время то бегающих цыплят, то перевалистых уток в ту минуту, когда те шлепаются с берега в воду.
Посередине одной кучки, в красной кумачовой рубашке и в драповом пальто, стоял и разглагольствовал Ардальон Михайлович Полояров. Вокруг него раздавались разнородные голоса, но их нестройный хор то и дело покрывался басистым голосом Ардальона. Он, собственно,
не говорил, а только время от времени перебивал говор других своими возгласами и замечаниями, по большей
части отрицательного свойства.
«Но, господа, — снова продолжал чтец, — если, паче чаяния, взбредет нам, что и мы тоже люди, что у нас есть головы — чтобы мыслить, язык — чтобы
не доносить, а говорить то, что мыслим, есть целых пять чувств — чтобы воспринимать ощущение от правительственных ласк и глазом, и ухом, и прочими благородными и неблагородными
частями тела, что если о всем этом мы догадаемся нечаянно? Как вы думаете, что из этого выйдет? Да ничего… Посмотрите на эпиграф и увидите, что выйдет».
Пристав Выборгской
части, Ф., арестовавший его, выразился в официальном акте следующим образом: „Хотя в списке студентов, подлежащих аресту, Колениченко и
не значится, но он, пристав, счел
не лишним и его арестовать!“ Колениченко жил в отдельной квартире, один, и у него никто
не проживал из лиц, подлежавших аресту.
Большая
часть видела в последнем способе ручательство в том, что всех
не арестуют, а коли брать, то пусть берут всех.
Все это могло бы предвещать нечто недоброе, если бы
частое повторение подобных явлений за последнее время
не приучило студентов смотреть на них, как на нечто весьма обыкновенное, вроде необходимой декорации при театральной комедии.
Кое-что попадалось ему и прежде, но большею
частью урывком, кое-что было известно вскользь или только по слуху, по отзывам, по разговорам, а теперь все оно здесь, воочию, в полном его распоряжении, с возможностью читать
не вскользь, а основательно и прочно, углубляясь и вдумываясь в смысл всего того, что в то время и
не одному Хвалынцеву с его увлекающейся юностью казалось высшей и безусловной правдой, высшим откровением.
На такое дело он ни на минуту
не призадумался бы ухлопать все свое состояньишко. Но Фрумкин, хотя и очень сочувствовал такой идее, однако же находил, что сначала практичнее было бы устроить дело книжной торговли с общественной читальней, которая могла служить общим центром для людей своего кружка, а при книжной торговле можно сперва, в виде подготовительного опыта, заняться изданием отдельных хороших книжек, преимущественно по
части переводов, а потом уже приступить и к журналу.
Бейгуш с улыбкой, в которой выражалась явная затруднительность дать ей какой-либо ответ на это, только плечами пожал; но из двух «вопросов», возбужденных Лидинькой, возник очень оживленный и даже горячий спор, в котором приняла участие большая
часть присутствующих. И после долгих пререканий порешили наконец на том, что ни снимать салоп, ни целовать руку мужчина женщине отнюдь
не должен. Лидинька искренно торжествовала.
Полояров распоряжался кассой и вообще был главным администратором коммуны. Раз в месяц он обязан был в общем собрании представлять членам-общежителям отчет во всех приходах и по всем расходам, употребленным на общие нужды. Потому у Ардальона
чаще и больше, чем у других, водились деньги. В крайнем же случае он всегда обращался либо к Сусанне, либо к князю Сапово-Неплохово с просьбой дать в долг на имя коммуны, и конечно, никогда почти
не получал отказа: делал долг ведь
не Ардальон, а коммуна!
Анцыфров должен был сапоги всем чистить, чтó, впрочем, приходилось
не часто, в силу принципа, исключавшего всякий внешний лоск и щегольство; обязанность Малгоржана заключалась в побегушках в лавочку за всеми надобностями и в мытье посуды, а Моисей Фрумкин подметал полы, в чем тоже
не было особенно
частой потребности; Лидинька Затц взялась чулки штопать на всю братию и наставлять самовар.
— Я-то?.. Хм!.. У меня и без этого много дела! Без меня, небойсь, по моей
части и один-то день никто справиться
не может. Я, батюшка,
не дармоед и
не подлец, чтобы своими обязанностями манкировать!
А тут, между тем, то и дело в прихожей звонки раздаются: то к тому, то к другому посетители являются, гости, которые вообще
не были стесняемы временем своего появления, а также и особы вроде дворника, водовоза, лавочника со счетом, и эта последняя публика прет все больше к администратору Полоярову, а Полояров, по большей
части, дома
не сказывается и велит всем отказывать либо же утешать их тем, что поехал в редакцию деньги за статьи получать.
Бравый Бейгуш все
чаще и
чаще показывался в коммуне и,
не обращая на кузена ни малейшего внимания, открыто вел свою атаку на вдовушку Сусанну.
Но между мужчинами
не замедлили явиться «специалисты» по
части «женского вопроса».
Впрочем, Анцыфров правил где-то, с грехом пополам, корректуру, хотя сам и
не особенно силен был по
части орфографии, а Малгоржан нашел себе «урок», обучать по-русски какого-то восточного человека из «восточных конвойных князей», который, кроме платы, угощал его еще и шашлык-кебабом.
Еще
не все
части пожарных команд успели возвратиться в казармы, как вдруг, около трех с половиной часов пополудни, загорелось в Гороховой улице, между Семеновским мостом и Садовою, в доме Яковлева, где сгорел каменный двухэтажный флигель и каменные службы с сеновалом, в которых хранился разный столярный материал.
Пожар в Гороховой далеко еще
не был потушен, как уже выкинули шары Каретной
части: здесь загорелось опять-таки в Ямской, в Кобыльей улице, с задов дома № 104, откуда огонь распространился на все дома по Лиговке, так что весь громадный четырехугольник между улицами Кобыльей и Лиговкой и от церкви Иоанна Предтечи до Глазовского моста сгорел до основания.
Приказчики разгоняли их, дубася по чем попало железными замками, звали полицейских офицеров и солдат; но те и сами
не знали, в какую им сторону идти и брать ли этих господ, от которых хотя и припахивало водкой, но которые по большей
части одеты были прилично, называли себя дворянами или чиновниками и с примерным бескорыстием усердствовали в разбитии дверей тех лавок, хозяева которых
не успевали вовремя явиться на место.
В последний, в особенности, было страшно взглянуть: это самый узкий из всех петербургских переулков, застроенный, по большей
части, ветхими деревянными лачугами, и теперь в нем кипела и трещала целая река непрерывного, сплошного огня: там уже ни души
не было.
Москва тоже
не избегла общей участи: 24-го мая, в полдень, Пятницкой
части в доме Васильевой произошел пожар в холостом деревянном строении с дровами, соломою и угольями.
В тот же день, когда еще
не кончился пожар в рядах, загорелся в третьем часу ночи дом Масловой, Серпуховской
части, где, точно так же от неизвестной причины, огонь показался в сенях.
Государь император, имея в виду, что при многих воинских
частях также учреждены воскресные бесплатные школы, что по затруднительности за ними надзора злоумышленные люди могут и в этих школах проводить вредные и ложные учения, что притом обнаружены уже некоторые преступные покушения увлечь и нижних чинов к нарушению долга службы и присяги, высочайше повелеть соизволил, в предупреждение могущих быть пагубных последствий, ныне же закрыть все учрежденные при войсках воскресные школы и вообще всякие училища для лиц,
не принадлежащих к военному ведомству, и впредь никаких сборищ посторонних людей в зданиях, занимаемых войсками, отнюдь
не допускать».