Неточные совпадения
Лет пять
после посещения Васильевского он прислал Николаю Сергеичу доверенность на покупку другого превосходнейшего имения в четыреста душ, в
той же губернии.
Итак, Ихменевы переехали в Петербург. Не стану описывать мою встречу с Наташей
после такой долгой разлуки. Во все эти четыре года я не забывал ее никогда. Конечно, я сам не понимал вполне
того чувства, с которым вспоминал о ней; но когда мы вновь свиделись, я скоро догадался, что она суждена мне судьбою.
Но боже, как она была прекрасна! Никогда, ни прежде, ни
после, не видал я ее такою, как в этот роковой день.
Та ли,
та ли это Наташа,
та ли это девочка, которая, еще только год
тому назад, не спускала с меня глаз и, шевеля за мною губками, слушала мой роман и которая так весело, так беспечно хохотала и шутила в
тот вечер с отцом и со мною за ужином?
Та ли это Наташа, которая там, в
той комнате, наклонив головку и вся загоревшись румянцем, сказала мне: да.
Дней через пять
после смерти Смита я переехал на его квартиру. Весь
тот день мне было невыносимо грустно. Погода была ненастная и холодная; шел мокрый снег, пополам с дождем.
Со слезами каялся он мне в знакомстве с Жозефиной, в
то же время умоляя не говорить об этом Наташе; и когда, жалкий и трепещущий, он отправлялся, бывало,
после всех этих откровенностей, со мною к ней (непременно со мною, уверяя, что боится взглянуть на нее
после своего преступления и что я один могу поддержать его),
то Наташа с первого же взгляда на него уже знала, в чем дело.
Катя только слушается ее беспрекословно и как будто уговорилась с ней в этом; четыре дня
тому назад,
после всех моих наблюдений, я решился исполнить мое намерение и сегодня вечером исполнил его.
—
После вам все объясню, Николай Сергеич. Это бедная девочка, совершенная сирота, внучка
того самого Смита, который здесь жил и умер в кондитерской.
Князь вас обидел, публично заподозрил вас в низком побуждении обманом породниться с его княжеским домом, и вот вы теперь рассуждаете: если она сама откажет им теперь,
после формального предложения с их стороны,
то, разумеется, это будет самым полным и явным опровержением прежней клеветы.
— Я начал о моем ветренике, — продолжал князь, — я видел его только одну минуту и
то на улице, когда он садился ехать к графине Зинаиде Федоровне. Он ужасно спешил и, представьте, даже не хотел встать, чтоб войти со мной в комнаты
после четырех дней разлуки. И, кажется, я в
том виноват, Наталья Николаевна, что он теперь не у вас и что мы пришли прежде него; я воспользовался случаем, и так как сам не мог быть сегодня у графини,
то дал ему одно поручение. Но он явится сию минуту.
— Позвольте, Наталья Николаевна, — продолжал он с достоинством, — соглашаюсь, что я виноват, но только в
том, что уехал на другой день
после нашего знакомства, так что вы, при некоторой мнительности, которую я замечаю в вашем характере, уже успели изменить обо мне ваше мнение,
тем более что
тому способствовали обстоятельства. Не уезжал бы я — вы бы меня узнали лучше, да и Алеша не ветреничал бы под моим надзором. Сегодня же вы услышите, что я наговорю ему.
— А видишь, она как воротилась в Мадрид-то
после десятилетнего отсутствия, под чужим именем,
то надо было все это разузнать и о Брудершафте, и о старике, и действительно ли она воротилась, и о птенце, и умерла ли она, и нет ли бумаг, и так далее до бесконечности.
— Ну, а что касается до этой девушки,
то, право, я ее уважаю, даже люблю, уверяю вас; капризна она немножко, но ведь «нет розы без шипов», как говорили пятьдесят лет назад, и хорошо говорили: шипы колются, но ведь это-то и заманчиво, и хоть мой Алексей дурак, но я ему отчасти уже простил — за хороший вкус. Короче, мне эти девицы нравятся, и у меня — он многознаменательно сжал губы — даже виды особенные… Ну, да это
после…
Но Нелли переменилась ко мне окончательно. Ее странности, капризы, иногда чуть не ненависть ко мне — все это продолжалось вплоть до самого
того дня, когда она перестала жить со мной, вплоть до самой
той катастрофы, которая развязала весь наш роман. Но об этом
после.
В
тот день, когда Наташа объявила мне, что знает про отъезд (это было с неделю
после разговора моего с князем), он вбежал ко мне в отчаянии, обнял меня, упал ко мне на грудь и зарыдал как ребенок. Я молчал и ждал, что он скажет.
Видно только было, что горячее чувство, заставившее его схватить перо и написать первые, задушевные строки, быстро,
после этих первых строк, переродилось в другое: старик начинал укорять дочь, яркими красками описывал ей ее преступление, с негодованием напоминал ей о ее упорстве, упрекал в бесчувственности, в
том, что она ни разу, может быть, и не подумала, что сделала с отцом и матерью.
Катя приготовилась, кажется, на длинное объяснение на
тему: кто лучше составит счастье Алеши и кому из них придется уступить? Но
после ответа Наташи тотчас же поняла, что все уже давно решено и говорить больше не об чем. Полураскрыв свои хорошенькие губки, она с недоумением и с печалью смотрела на Наташу, все еще держа ее руку в своей.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
После? Вот новости —
после! Я не хочу
после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с
той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело
после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
)Да если приезжий чиновник будет спрашивать службу: довольны ли? — чтобы говорили: «Всем довольны, ваше благородие»; а который будет недоволен,
то ему
после дам такого неудовольствия…
Простаков (Скотинину). Правду сказать, мы поступили с Софьюшкой, как с сущею сироткой.
После отца осталась она младенцем.
Тому с полгода, как ее матушке, а моей сватьюшке, сделался удар…
Софья. Кто же остережет человека, кто не допустит до
того, за что
после мучит его совесть?