Я был убежден, что Васин считает этого господина
ни во что, но что объяви я то же мнение, и он тотчас же с серьезным достоинством заступится и назидательно заметит, что это «человек практический, из людей теперешних деловых, и которого нельзя судить с наших общих и отвлеченных точек зрения».
Неточные совпадения
Минута для меня роковая.
Во что бы
ни стало надо было решиться! Неужели я не способен решиться?
Что трудного в том, чтоб порвать, если к тому же и сами не хотят меня? Мать и сестра? Но их-то я
ни в каком случае не оставлю — как бы
ни обернулось дело.
Мне тоже нечего было время терять:
во что бы
ни стало надо было бежать искать квартиру, — теперь нужнее
чем когда-нибудь!
Надо завести новую, а карманы пусты, и, кроме того, надо припасти денег сегодня же на вечер, и это
во что бы
ни стало, — иначе я «несчастен и погиб»; это — собственные мои тогдашние изречения.
К тому же сознание,
что у меня,
во мне, как бы я
ни казался смешон и унижен, лежит то сокровище силы, которое заставит их всех когда-нибудь изменить обо мне мнение, это сознание — уже с самых почти детских униженных лет моих — составляло тогда единственный источник жизни моей, мой свет и мое достоинство, мое оружие и мое утешение, иначе я бы, может быть, убил себя еще ребенком.
Замечу,
что во все эти два часа zero
ни разу не выходило, так
что под конец никто уже на zero и не ставил.
Я просто понял,
что выздороветь надо
во что бы
ни стало и как можно скорее, чтобы как можно скорее начать действовать, а потому решился жить гигиенически и слушаясь доктора (кто бы он
ни был), а бурные намерения, с чрезвычайным благоразумием (плод широкости), отложил до дня выхода, то есть до выздоровления.
По крайней мере он из-за своего волнения
ни о
чем меня дорогой не расспрашивал. Мне стало даже оскорбительно,
что он так уверен
во мне и даже не подозревает
во мне недоверчивости; мне казалось,
что в нем глупая мысль,
что он мне смеет по-прежнему приказывать. «И к тому же он ужасно необразован», — подумал я, вступая в ресторан.
— Я
ни за
что не захочу силой; как ты можешь быть так подл, чтобы предположить
во мне это?
Все эти последние бессвязные фразы я пролепетал уже на улице. О, я все это припоминаю до мелочи, чтоб читатель видел,
что, при всех восторгах и при всех клятвах и обещаниях возродиться к лучшему и искать благообразия, я мог тогда так легко упасть и в такую грязь! И клянусь, если б я не уверен был вполне и совершенно,
что теперь я уже совсем не тот и
что уже выработал себе характер практическою жизнью, то я бы
ни за
что не признался
во всем этом читателю.
Я начал было плакать, не знаю с
чего; не помню, как она усадила меня подле себя, помню только, в бесценном воспоминании моем, как мы сидели рядом, рука в руку, и стремительно разговаривали: она расспрашивала про старика и про смерть его, а я ей об нем рассказывал — так
что можно было подумать,
что я плакал о Макаре Ивановиче, тогда как это было бы верх нелепости; и я знаю,
что она
ни за
что бы не могла предположить
во мне такой совсем уж малолетней пошлости.
Я прибежал к Ламберту. О, как
ни желал бы я придать логический вид и отыскать хоть малейший здравый смысл в моих поступках в тот вечер и
во всю ту ночь, но даже и теперь, когда могу уже все сообразить, я никак не в силах представить дело в надлежащей ясной связи. Тут было чувство или, лучше сказать, целый хаос чувств, среди которых я, естественно, должен был заблудиться. Правда, тут было одно главнейшее чувство, меня подавлявшее и над всем командовавшее, но… признаваться ли в нем? Тем более
что я не уверен…
Характернейшая черта состояла в том,
что Ламберт,
во весь вечер,
ни разу не спросил про «документ», то есть: где же, дескать, он?
Комбинация состояла в том, чтоб выманить нас обоих, Татьяну и меня, из квартиры
во что бы
ни стало, хоть на четверть только часа, но до приезда Катерины Николаевны.
Рассказывали про него,
что будто бы он стал в этот месяц несравненно разумнее, даже суровее, не пугался более, не плакал и даже совсем
ни разу не произнес
во все это время
ни единого слова об Анне Андреевне.
Мужчины почтенных лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой или говядиной, обмакнутой нещадным образом в горчицу, и спорили о тех предметах, в которых он даже всегда принимал участие; но он был похож на какого-то человека, уставшего или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет на ум и который не в силах войти
ни во что.
Неточные совпадения
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да
что в самом деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде.
Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В
чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, //
Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и
во время мирное // Ходил
ни сыт
ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Стародум(приметя всех смятение).
Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне,
что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он
ни был, будет иметь
во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Известно только,
что этот неизвестный вопрос
во что бы
ни стало будет приведен в действие.
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком малый, сохранял пропорциональность
во всех частях тела и лицом обладал чистым, не обезображенным
ни бородавками,
ни (от
чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.