Неточные совпадения
— И знаете, знаете, — лепетала она, — придите сказать мне, что там увидите и узнаете… и что обнаружится… и как его решат и куда осудят. Скажите, ведь у нас нет смертной казни? Но непременно придите, хоть в
три часа ночи, хоть в четыре, даже в
половине пятого… Велите меня разбудить, растолкать, если вставать не буду… О Боже, да я и не засну даже. Знаете, не поехать ли мне самой
с вами?..
— Но что же, — раздражительно усмехнулся прокурор, — что именно в том позорного, что уже от взятых зазорно, или, если сами желаете, то и позорно,
трех тысяч вы отделили
половину по своему усмотрению? Важнее то, что вы
три тысячи присвоили, а не то, как
с ними распорядились. Кстати, почему вы именно так распорядились, то есть отделили эту
половину? Для чего, для какой цели так сделали, можете это нам объяснить?
И вот я ехидно отсчитываю
половину от
трех тысяч и зашиваю иглой хладнокровно, зашиваю
с расчетом, еще до пьянства зашиваю, а потом, как уж зашил, на остальную
половину еду пьянствовать!
Обвинению понравился собственный роман: человек
с слабою волей, решившийся взять
три тысячи, столь позорно ему предложенные невестой его, не мог, дескать, отделить
половину и зашить ее в ладонку, напротив, если б и зашил, то расшивал бы каждые два дня и отколупывал бы по сотне и таким образом извел бы все в один месяц.
Неточные совпадения
— На что четыре фунта? — говорила она ворчливо, доставая и отвешивая сахар на безмене, — и
три с половиною довольно будет.
Об издательской-то деятельности и мечтал Разумихин, уже два года работавший на других и недурно знавший
три европейские языка, несмотря на то, что дней шесть назад сказал было Раскольникову, что в немецком «швах»,
с целью уговорить его взять на себя
половину переводной работы и
три рубля задатку: и он тогда соврал, и Раскольников знал, что он врет.
— Ну — здравствуйте! — обратился незначительный человек ко всем. Голос у него звучный, и было странно слышать, что он звучит властно.
Половина кисти левой руки его была отломлена, остались только
три пальца: большой, указательный и средний. Пальцы эти слагались у него щепотью, никоновским крестом. Перелистывая правой рукой узенькие страницы крупно исписанной книги, левой он непрерывно чертил в воздухе затейливые узоры, в этих жестах было что-то судорожное и не сливавшееся
с его спокойным голосом.
Как одна изба попала на обрыв оврага, так и висит там
с незапамятных времен, стоя одной
половиной на воздухе и подпираясь
тремя жердями. Три-четыре поколения тихо и счастливо прожили в ней.
Случается и то, что он исполнится презрения к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире злу и разгорится желанием указать человеку на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы,
с блистающими глазами привстанет до
половины на постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом…