Неточные совпадения
— Я должен вам сообщить, — произнес тоже дрожащим голосом Алеша, — о том, что сейчас было у него с
отцом. — И он
рассказал всю сцену,
рассказал, что был послан за деньгами, что тот ворвался, избил
отца и после того особенно и настоятельно еще раз подтвердил ему, Алеше, идти «кланяться»… — Он пошел к этой женщине… — тихо прибавил Алеша.
«Слава Богу, что он меня про Грушеньку не спросил, — подумал в свою очередь Алеша, выходя от
отца и направляясь в дом госпожи Хохлаковой, — а то бы пришлось, пожалуй, про вчерашнюю встречу с Грушенькой
рассказать».
Он
рассказал, как он перескочил через забор в сад
отца, как шел до окна и обо всем, наконец, что было под окном.
«Рассердились и обиделись, — подумал он, — ну и черт!» Когда же
рассказал, как он решился наконец дать
отцу знак, что пришла Грушенька и чтобы тот отворил окно, то прокурор и следователь совсем не обратили внимание на слово «знак», как бы не поняв вовсе, какое значение имеет тут это слово, так что Митя это даже заметил.
— Да, но не у
отца, не у
отца, не беспокойтесь, не у
отца украл, а у ней. Дайте
рассказать и не перебивайте. Это ведь тяжело. Видите: месяц назад призывает меня Катерина Ивановна Верховцева, бывшая невеста моя… Знаете вы ее?
После того как Григорий описал сцену за столом, когда ворвался Дмитрий Федорович и избил
отца, угрожая воротиться убить его, — мрачное впечатление пронеслось по зале, тем более что старый слуга
рассказывал спокойно, без лишних слов, своеобразным языком, а вышло страшно красноречиво.
Она начала
рассказывать, она все
рассказала, весь этот эпизод, поведанный Митей Алеше, и «земной поклон», и причины, и про
отца своего, и появление свое у Мити, и ни словом, ни единым намеком не упомянула о том, что Митя, чрез сестру ее, сам предложил «прислать к нему Катерину Ивановну за деньгами».
Это была та же самая стремительная Катя, которая кинулась тогда к молодому развратнику, чтобы спасти
отца; та же самая Катя, которая давеча, пред всею этою публикой, гордая и целомудренная, принесла себя и девичий стыд свой в жертву,
рассказав про «благородный поступок Мити», чтобы только лишь сколько-нибудь смягчить ожидавшую его участь.
Все молча остановились у большого камня. Алеша посмотрел, и целая картина того, что Снегирев
рассказывал когда-то об Илюшечке, как тот, плача и обнимая
отца, восклицал: «Папочка, папочка, как он унизил тебя!» — разом представилась его воспоминанию. Что-то как бы сотряслось в его душе. Он с серьезным и важным видом обвел глазами все эти милые, светлые лица школьников, Илюшиных товарищей, и вдруг сказал им...
Отец рассказывал лучше бабушки и всегда что-то такое, чего мальчик не замечал за собой, не чувствовал в себе. Иногда Климу даже казалось, что отец сам выдумал слова и поступки, о которых говорит, выдумал для того, чтоб похвастаться сыном, как он хвастался изумительной точностью хода своих часов, своим умением играть в карты и многим другим.
Однажды, вернувшись из заседания,
отец рассказал матери, что один из «подозрительных» пришел еще до начала заседания и, бросив на стол только что полученное письмо, сказал с отчаянием:
Отец рассказывал подробно о своей поездке в Лукоянов, о сделках с уездным судом, о подаче просьбы и обещаниях судьи решить дело непременно в нашу пользу; но Пантелей Григорьич усмехался и, положа обе руки на свою высокую трость, говорил, что верить судье не следует, что он будет мирволить тутошнему помещику и что без Правительствующего Сената не обойдется; что, когда придет время, он сочинит просьбу, и тогда понадобится ехать кому-нибудь в Москву и хлопотать там у секретаря и обер-секретаря, которых он знал еще протоколистами.
Неточные совпадения
И Долли, имевшая от
отца дар смешно
рассказывать, заставляла падать от смеха Вареньку, когда она в третий и четвертый раз, всё с новыми юмористическими прибавлениями,
рассказывала, как она, только что собралась надеть новые бантики для гостя и выходила уж в гостиную, вдруг услыхала грохот колымаги.
—
Рассказывать не будут напрасно. У тебя,
отец, добрейшая душа и редкое сердце, но ты поступаешь так, что иной подумает о тебе совсем другое. Ты будешь принимать человека, о котором сам знаешь, что он дурен, потому что он только краснобай и мастер перед тобой увиваться.
— Ну, вот… — сказала она, силясь овладеть дыханием, и ухватилась обеими руками за передник
отца. — Слушай, что я тебе
расскажу… На берегу, там, далеко, сидит волшебник…
Он выслушал о смерти
отца, затем
рассказал о себе.
— Мне ваш
отец все тогда
рассказал. Он мне все про вас
рассказал… И про то, как вы в шесть часов пошли, а в девятом назад пришли, и про то, как Катерина Ивановна у вашей постели на коленях стояла.