Цитаты со словом «социальное»

Область
поиска
Область
поиска
Русская революция не есть феномен политический и социальный, это прежде всего феномен духовного и религиозного порядка.
Исключительное погружение Европы в социальные вопросы, решаемые злобой и ненавистью, есть падение человечества.
Решение социальных вопросов, преодолевающее социальную неправду и бедность, предполагает духовное перерождение человечества.
Традиционное интеллигентское сознание было целиком обращено на вопросы внутренней политики и ориентировано исключительно на интересах социальных.
Вопрос о мировой роли России, о ее судьбе приобретает огромное значение, он не может быть растворен в вопросе о народном благе, о социальной справедливости и т. п. вопросах.
Наше социальное сознание не было творческим.
Позитивизм и материализм отрицают ответственность, свободу, творческую волю, отрицают человека и строят безвольную теорию социальной среды и власти необходимости, могущества внешних обстоятельств.
Религиозное же сознание должно бороться с этими разлагающими и обессиливающими теориями социальной среды во имя творческой активности человека, во имя его высшей свободы, во имя высшего смысла жизни.
В России эти материалистические теории заедающей социальной среды, эти принижающие учения о необходимости всего совершающегося лишь потворствуют восточной лени, слабоволию, безответственности.
Вера в человека, в его творческую свободу и творческую мощь возможна лишь для религиозного сознания, а никогда не для позитивистического сознания, которое смотрит на человека, как на рефлекс материальной среды, природной и социальной.
Безумны те, которые связывают русскую самобытность и своеобразие с технической и экономической отсталостью, с элементарностью социальных и политических форм и хотят сохранить русское обличье через сохранение пассивности русского духа.
Народ не есть социальная категория, и социальные противоположения лишь мешают осознанию народности.
Материалистическая теория социальной среды в России есть своеобразное и искаженное переживание религиозной трансцендентности, полагающей центр тяжести вне глубины человека.
Когда русский человек религиозен, то он верит, что святые или сам Бог все за него сделают, когда же он атеист, то думает, что все за него должна сделать социальная среда.
Свободная религиозная и социальная психология должна победить внутри каждого человека рабскую религиозную и социальную психологию.
В России с самых противоположных точек зрения проповедуется аскетическое воздержание от идейного творчества, от жизни мысли, переходящей пределы утилитарно нужного для целей социальных, моральных или религиозных.
Она верит в идеи, которые господствовали на Западе более пятидесяти лет тому назад, она все еще серьезно способна исповедовать позитивистическое миросозерцание, старую теорию социальной среды и т. п.
Поэтому невозможен уже социальный утопизм, всегда основанный на упрощенном мышлении об общественной жизни, на рационализации ее, не желающий знать иррациональных космических сил.
Национальность есть проблема историческая, а не социальная, проблема конкретной культуры, а не отвлеченной общественности.
Все народы, все страны проходят известную стадию развития и роста, они вооружаются орудиями техники научной и социальной, в которой самой по себе нет ничего индивидуального и национального, ибо в конце концов индивидуален и национален лишь дух жизни.
И мы должны творить конкретную русскую жизнь, ни на что не похожую, а не отвлеченные социальные и моральные категории.
Прежде всего обнаружилось, что древние, иррациональные и воинственные расовые инстинкты сильнее всех новейших социальных интересов и гуманитарных чувств.
Социальный вопрос, борьба классов, гуманитарно-космополитический социализм и пр., и пр., все, что недавно еще казалось единственным важным, в чем только и видели будущее, отходит на задний план, уступает место более глубоким интересам и инстинктам.
Инстинкты расовые и национальные оказались в XX в. могущественнее инстинктов социальных и классовых.
Россия была внутренне слишком разодрана и поглощена мелочными политическими распрями, партийными счетами, групповыми социальными антагонизмами, закрывавшими всякие большие мировые, исторические перспективы.
В XIX веке мироощущение и миросознание передовых слоев человечества было окрашено в ярко социальный цвет.
Ориентация жизни сделалась социальной по преимуществу, ей были подчинены все другие оценки.
Все ценности были поставлены в социальную перспективу.
Человек окончательно был водворен на замкнутую социальную территорию, на ней захотел он быть господином, забыл обо всем остальном мире и об иных мирах, на которые не простирается его власть и господство.
Завоевания человека на ограниченной, замкнутой социальной территории достигались ослаблением памяти, забвением бесконечности.
Быть может, и нужно было человеку пережить период этого ограниченного мироощущения, чтобы усилить и укрепить свою социальную энергию.
Она обнаруживает для всех, и наиболее ослепленных, что все социальные утопии, построенные на изоляции общественности из жизни космической — поверхностны и недолговечны.
Выясняется не теорией, а самой жизнью, что социальный гуманизм имел слишком ограниченный и слишком поверхностный базис.
Слишком многое не принимается во внимание в социальных утопиях, всегда основанных на упрощении и искусственной изоляции.
Социальный утопизм всегда коренится в этой изоляции общественности от космической жизни и от тех космических сил, которые иррациональны в отношении к общественному разуму.
Социальный утопизм есть вера в возможность окончательной и безостановочной рационализации общественности, независимо от того, рационализована ли вся природа и установлен ли космический лад.
Обнаруживается несостоятельность таких рациональных утопий, как вечный мир в этом злом природном мире, как безгосударственная анархическая свобода в этом мире необходимости, как всемирное социальное братство и равенство в этом мире раздора и вражды.
О, конечно, великая ценность мира, свободы, социального братства остается непреложной.
Поразительно, что марксизм, который так выдвигал моменты производственные, рост производительных сил в социальной жизни и им давал перевес над моментами распределительными, был совершенно лишен космического мироощущения и явил собой крайний образец социологического утопизма, замыкающего человека в ограниченной и поверхностной общественности.
Все социальные учения XIX века были лишены того сознания, что человек — космическое существо, а не обыватель поверхностной общественности на поверхности земли, что он находится в общении с миром глубины и с миром высоты.
Перед социальным и политическим сознанием станет мировая ширь, проблема овладения и управления всей поверхностью земного шара, проблема сближения Востока и Запада, встреч всех типов и культур, объединения человечества через борьбу, взаимодействие и общение всех рас.
Поистине проблемы, связанные с Индией, Китаем или миром мусульманским, с океанами и материками, более космичны по своей природе, чем замкнутые проблемы борьбы партий и социальных групп.
Мещанство — метафизическая, а не социальная категория.
Это миросозерцание было номиналистическим в отношении ко всем историческим организмам: национальным, государственным, церковным — и реалистическим лишь в отношении к социальному человеку и социальным классам.
В разных социальных идеологиях, «частных» по своему пафосу, много говорится о «буржуазности» государства, национальности, «буржуазности» всех исторических организмов и исторических культур.
Но в действительности глубоко «буржуазны» эти частные социальные мировоззрения, выбрасывающие человека на поверхность и замыкающие его в его интересах, в его перспективах благополучия и «частного» земного рая.
Такая отвлеченность и абсолютность в политике на практике ведут к тому, что интересы своей партии или социальной группы ставятся выше интересов страны и народа, интересы части — выше интересов целого.
Отвращение от конкретной сложности общественно-политических задач бывает у нас часто результатом моноидеизма, когда человек целиком захвачен одной какой-нибудь идеей, моральной или религиозной или социальной, но непременно в смысле спасения человечества одним каким-нибудь способом, одним путем.
Отвлеченные социальные и политические учения всегда грешат рационализмом и верят в добрые плоды внешнего насилия под низким уровнем развития человеческой массы и порожденной этим уровнем необходимостью.
Абсолютное может быть в душе политика и душе народа, в субъекте социального творчества, но не в самой политике, не в социальном объекте.
 

Цитаты из русской классики со словом «социальное»

Смотреть все цитаты из русской классики со словом «социальное»

Предложения со словом «социальный»

Значение слова «социальный»

  • СОЦИА́ЛЬНЫЙ, -ая, -ое. 1. Относящийся к обществу, связанный с жизнью и отношениями людей в обществе; общественный. Социальный прогресс. Социальные науки. Социальная обусловленность явлений. (Малый академический словарь, МАС)

    Все значения слова СОЦИАЛЬНЫЙ

Афоризмы русских писателей со словом «социальный»

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение слова «социальный»

СОЦИА́ЛЬНЫЙ, -ая, -ое. 1. Относящийся к обществу, связанный с жизнью и отношениями людей в обществе; общественный. Социальный прогресс. Социальные науки. Социальная обусловленность явлений.

Все значения слова «социальный»

Предложения со словом «социальный»

  • Участвуйте в онлайн-дискуссиях, форумах и группах социальных сетей, связанных с Web3, блокчейном и цифровыми медиа, чтобы найти потенциальных кандидатов, увлечённых этой отраслью.

  • Таким образом, отношения социальных групп имеют сущностные различия с отношениями биологических групп, заключающиеся в принципиально новых механизмах их реализации.

  • Социальная организация общества может быть представлена в виде сложной взаимосвязанной системы социальных статусов, занимаемых индивидами, становящимися вследствие этого членами общества.

  • (все предложения)

Синонимы к слову «социальное»

Ассоциации к слову «социальное»

Что (кто) бывает «социальным»

Морфология

Правописание

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я