Если мне позволено немного уточнить термины, я бы сказал, что такой упадок христианства на Западе и причины, по которым Русская Церковь оказалась не затронутой этим упадком, сами по себе
в состоянии оказывать благотворное влияние на Запад.
Если бы человеческая личность не была идеальной по отношению к реальным условиям ее собственного существования, человек и не мог бы иметь идеи Бога, и никакое откровение никогда бы не могло сообщить ему эту идею, потому что он не
в состоянии был бы понять ее…
Неточные совпадения
Нужно признать характерным свойством русской истории, что
в ней долгое время силы русского народа оставались как бы
в потенциальном, не актуализированном
состоянии.
Россия должна была выйти из замкнутого
состояния,
в которое ее ввергло татарское иго и весь характер Московского царства, азиатского по стилю, и выйти
в мировую ширь.
В XVIII
в. и
в начале XIX
в. у нас настоящей философии не было, она находилась
в младенческом
состоянии [См.: Г. Шпет.
Чаадаев думал, что силы русского народа не были актуализированы
в его истории, они остались как бы
в потенциальном
состоянии.
Но он, подобно русскому народу, недостаточно себя актуализировал, остался
в потенциальном
состоянии.
Он не верил
в детерминированный прогресс человечества,
в неотвержимое восходящее движение обществ к лучшему, совершенному, счастливому
состоянию.
В историческом православии христианская истина о человеке оставалась как бы
в потенциальном
состоянии.
Так как действительно нравственного начала во всем этом нет, то и место лица
в той или другой стороне определяется внешними условиями
состояния, общественного положения.
В максимализме этом был неосознанный, выраженный
в жалкой философии русский эсхатологизм, устремленность к концу, к конечному
состоянию.
У Хомякова были замечательные философские интуиции, основоположные философские идеи, но
в неразвитом, неразвернутом
состоянии.
Сомнение
в оправданности частной собственности, особенно земельной, сомнение
в праве судить и наказывать, обличение зла и неправды всякого государства и власти, покаяние
в своем привилегированном положении, сознание вины перед трудовым народом, отвращение к войне и насилию, мечта о братстве людей — все эти
состояния были очень свойственны средней массе русской интеллигенции, они проникли и
в высший слой русского общества, захватили даже часть русского чиновничества.
Таковы, по крайней мере, они
в высших своих
состояниях.
В России всегда было и всегда будет духовное странничество, всегда была эта устремленность к конечному
состоянию.
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не
в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Милон. Счастлив ты, мой друг, будучи
в состоянии облегчать судьбу несчастных. Не знаю, что мне делать в горестном моем положении.
И поэтому, не будучи
в состоянии верить в значительность того, что он делал, ни смотреть на это равнодушно, как на пустую формальность, во всё время этого говенья он испытывал чувство неловкости и стыда, делая то, чего сам не понимает, и потому, как ему говорил внутренний голос, что-то лживое и нехорошее.
Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери; он дрожал — и сказать ли вам? я думаю, он
в состоянии был исполнить в самом деле то, о чем говорил шутя.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне
в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что
состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Стародум. Справедливо. Вы прямую неустрашимость полагаете
в военачальнике. Свойственна ли же она и другим
состояниям?
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница! Дела мои принудили меня жить несколько лет
в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь
в Москве, прожив несколько лет
в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию
состояние свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
В минуты, когда мысль их обращается на их
состояние, какому аду должно быть
в душах и мужа и жены!
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед
в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего
состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.