Неточные совпадения
Река Цимухе, длиной
в 30 км, течет
в широтном
направлении и имеет с правой стороны один только приток — Бейцу.
Встречались нам и зверовые тропы; мы пользовались ими, пока они тянулись
в желательном для нас
направлении, но больше шли целиной.
На третий день к вечеру мы подошли к хребту Да-дянь-шань, который идет здесь
в меридиональном
направлении и имеет высоту
в среднем около 700 м.
То, что я увидел сверху, сразу рассеяло мои сомнения. Куполообразная гора, где мы находились
в эту минуту, — был тот самый горный узел, который мы искали. От него к западу тянулась высокая гряда, падавшая на север крутыми обрывами. По ту сторону водораздела общее
направление долин шло к северо-западу. Вероятно, это были истоки реки Лефу.
Кругом вся земля была изрыта. Дерсу часто останавливался и разбирал следы. По ним он угадывал возраст животных, пол их, видел следы хромого кабана, нашел место, где два кабана дрались и один гонял другого. С его слов все это я представил себе ясно. Мне казалось странным, как это раньше я не замечал следов, а если видел их, то, кроме
направления,
в котором уходили животные, они мне ничего не говорили.
Близ земледельческих фанз река Лефу делает небольшую излучину, чему причиной является отрог, выдвинувшийся из южного массива. Затем она склоняется к югу и, обогнув гору Тудинзу, опять поворачивает к северо-востоку, какое
направление и сохраняет уже до самого своего впадения
в озеро Ханка. Как раз против Тудинзы река Лефу принимает
в себя еще один приток — реку Отрадную. По этой последней идет вьючная тропа на Майхе.
Я взглянул
в указанном
направлении и увидел какое-то темное пятно. Я думал, что это тень от облака, и высказал Дерсу свое предположение. Он засмеялся и указал на небо. Я посмотрел вверх. Небо было совершенно безоблачным: на беспредельной его синеве не было ни одного облачка. Через несколько минут пятно изменило свою форму и немного передвинулось
в сторону.
Осенью
в пасмурный день всегда смеркается рано. Часов
в пять начал накрапывать дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна шла за реку, другая как будто бы направлялась
в горы. Мы выбрали последнюю. Потом стали попадаться другие дороги, пересекающие нашу
в разных
направлениях. Когда мы подходили к деревне, было уже совсем темно.
Вначале она сохраняет свое северо-восточное
направление, но, не доходя сопок, видневшихся на западе километрах
в восьми, поворачивает на север и немного склоняется к востоку.
Некоторые шли
в обратном
направлении, другие — наискось
в сторону.
Предсказание Дерсу сбылось.
В полдень начал дуть ветер с юга. Он постепенно усиливался и
в то же время менял
направление к западу. Гуси и утки снова поднялись
в воздух и полетели низко над землей.
Она долгое время шла
в желательном для нас
направлении, но потом вдруг круто повернула назад.
При этих условиях немного нужно, чтобы заставить реку изменить
направление, например случайное скопление
в одном месте глины или гальки, тогда как рядом находятся рыхлые пески.
Река Ситухе течет
в широтном
направлении. Она длиной около 50 км. Большинство притоков ее находится с левой стороны. Сама по себе Ситухе маленькая речка, но, не доходя 3 км до Уссури, она превращается
в широкий и глубокий канал.
Заметив
направление,
в котором летели пчелы, он встал
в ту сторону лицом, имея
в руках чашку с медом.
Покончив с осмотром фанз, отряд наш пошел дальше. Тропа стала прижиматься к горам. Это будет как раз
в том месте, где Улахе начинает менять свое широтное
направление на северо-западное. Здесь она шириной около 170 м и
в среднем имеет скорость течения около 5 км/ч.
От гольдских фанз шли 2 пути. Один был кружной, по левому берегу Улахе, и вел на Ното, другой шел
в юго-восточном
направлении, мимо гор Хуанихеза и Игыдинза. Мы выбрали последний. Решено было все грузы отправить на лодках с гольдами вверх по Улахе, а самим переправиться через реку и по долине Хуанихезы выйти к поселку Загорному, а оттуда с легкими вьюками пройти напрямик
в деревню Кокшаровку.
В чаще, где ничего не видно,
направление приходится брать по звуку, например по звону колокольчика, ударам палки о дерево, окрикам, свисткам и т.д.
Пошли дальше. Теперь Паначев шел уже не так уверенно, как раньше: то он принимал влево, то бросался
в другую сторону, то заворачивал круто назад, так что солнце, бывшее дотоле у нас перед лицом, оказывалось назади. Видно было, что он шел наугад. Я пробовал его останавливать и расспрашивать, но от этих расспросов он еще более терялся. Собран был маленький совет, на котором Паначев говорил, что он пройдет и без дороги, и как подымется на перевал и осмотрится, возьмет верное
направление.
Затески были наделаны часто и шли
в желательном для нас
направлении, поэтому мы решили идти по ним, пока возможно. Паначев потому и заблудился, что свои знаки он ставил редко.
От деревни Кокшаровки дорога идет правым берегом Улахе, и только
в одном месте, где река подмывает утесы, она удаляется
в горы, но вскоре опять выходит
в долину. Река Фудзин имеет
направление течения широтное, но
в низовьях постепенно заворачивает к северу и сливается с Улахе на 2 км ниже левого края своей долины.
К полудню отряд наш дошел до того места, где долина делает крутой поворот на север. Пройдя
в этом
направлении 3 км, она снова поворачивает к востоку.
Тогда я вернулся назад и пошел
в прежнем
направлении. Через полчаса я увидел огни бивака. Яркое пламя освещало землю, кусты и стволы деревьев. Вокруг костров суетились люди. Вьючные лошади паслись на траве; около них разложены были дымокуры. При моем приближении собаки подняли лай и бросились навстречу, но, узнав меня, сконфузились и
в смущении вернулись обратно.
Закусив немного холодной кашицей, оставленной от вчерашнего ужина, мы тронулись
в путь. Теперь проводник-китаец повернул круто на восток. Сразу с бивака мы попали
в область размытых гор, предшествовавших Сихотэ-Алиню. Это были невысокие холмы с пологими склонами. Множество ручьев текло
в разные стороны, так что сразу трудно ориентироваться и указать то
направление, куда стремилась выйти вода.
На следующий день, 16 июня, мы снялись с бивака
в 5 часов утра и сразу стали подыматься на Сихотэ-Алинь. Подъем был медленный и постепенный. Наш проводник по возможности держал прямое
направление, но там, где было круто, он шел зигзагами.
Спускаться по таким оврагам очень тяжело.
В особенности трудно пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск с Сихотэ-Алиня, то он представился бы
в виде мелкой извилистой линии по
направлению к востоку. Этот спуск продолжался 2 часа. По дну лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно. С веселым шумом бежала вода вниз по долине, словно радуясь тому, что наконец-то она вырвалась из-под земли на свободу. Ниже течение ручья становилось спокойнее.
На следующий день, 17 июня, мы расстались со стариком. Я подарил ему свой охотничий нож, а А.И. Мерзляков — кожаную сумочку. Теперь топоры нам были уже не нужны. От зверовой фанзы вниз по реке шла тропинка. Чем дальше, тем она становилась лучше. Наконец мы дошли до того места, где река Синь-Квандагоу сливается с Тудагоу. Эта последняя течет
в широтном
направлении, под острым углом к Сихотэ-Алиню. Она значительно больше Синь-Квандагоу и по справедливости могла бы присвоить себе название Вай-Фудзина.
Лес кончился, и перед нами вдруг неожиданно развернулась величественная горная панорама. Возвышенности с левой стороны долины покрыты дубовым редколесьем с примесью липы и черной березы. По склонам их
в вертикальном
направлении идут осыпи, заросшие травой и мелкой кустарниковой порослью.
Общее
направление реки Вай-Фудзина юго-восточное.
В одном месте она делает излом к югу, но затем выпрямляется вновь и уже сохраняет это
направление до самого моря. На западе ясно виднелся Сихотэ-Алинь. Я ожидал увидеть громаду гор и причудливые острые вершины, но передо мной был ровный хребет с плоским гребнем и постепенным переходом от куполообразных вершин к широким седловинам. Время и вода сделали свое дело.
Горы
в окрестностях залива невысоки, но выражены весьма резко и большею частью состоят из серого гранита, кварцевого порфира, песчаника, роговика, аркоза и зеленой яшмы,
в которой
в разных
направлениях проходят тонкие кварцевые прожилки.
В окрестностях найдено много железных, медных и серебро-свинцовых руд.
Он был
в 3 раза больше и далеко вдавался
в сушу
в западном
направлении.
Подымаясь вверх по реке, он искал такой приток, чтобы против устья его была отвесная скала, причем
направление новой долины должно быть строго перпендикулярно к плоскости скалы и не меньше как
в 2 км длиною.
Отсюда начинался подъем на хребет. Я взял
направление по отрогу, покрытому осыпями. Интересно наблюдать, как приспособляются деревья, растущие на камнях. Кажется, будто они сознательно ищут землю и посылают к ней корни по кратчайшему
направлению. Через час мы вступили
в область произрастания мхов и лишайников.
Длина второй пещеры около 120 м, ширина и высота неравномерны: то она становится узкой с боков и высокой, то, наоборот, низкой и широкой. Дно пещеры завалено камнями, свалившимися сверху, вследствие этого
в ней нет сталактитов. Та к как эти обвалы происходят всюду и равномерно, то пещера как бы перемещается
в вертикальном
направлении.
В верхней части своего течения Арзамасовка течет
в меридиональном
направлении и по пути принимает
в себя речку Менную, потом Лиственничную, а немного ниже — еще 2 речки с правой стороны, которые местные крестьяне называют Фальи пади (от китайского слова «фалу», что значит — олень).
Дойдя до истоков реки Арзамасовки, мы поднялись на водораздел и шли некоторое время горами
в юго-западном
направлении.
Я опустил
в нее руку, чтобы узнать
направление течения.
Прохладный ветерок тянул с суши на море, а мгла вверху шла
в обратном
направлении.
Она течет
в меридиональном
направлении и впадает
в залив Владимира с северной стороны.
В общем, пройденный нами
в этот день путь равнялся 28 км и имел
направление, параллельное берегу моря.
Кто не бывал
в тайге Уссурийского края, тот не может себе представить, какая это чаща, какие это заросли. Буквально
в нескольких шагах ничего нельзя увидеть.
В четырех или 6 м не раз случалось подымать с лежки зверя, и только шум и треск сучьев указывали
направление,
в котором уходило животное. Вот именно по такой-то тайге мы и шли уже подряд
в течение 2 суток.
Она принимает
в себя справа реку Себучар и, согласуясь с ее
направлением, поворачивает к югу.
Долина Тютихе — денудационная; она слагается из целого ряда котловин, замыкаемых горами. Проходы из одной котловины
в другую до того узки, что трудно усмотреть, откуда именно течет река. Очень часто какой-нибудь приток мы принимали за самое Тютихе, долго шли по нему и только по
направлению течения воды узнавали о своей ошибке.
После перевала (высотой 150 м) тропа придерживается левого берега маленькой речонки, впадающей
в реку Тхеибе. Эта последняя длиной 5 км и не менее болотиста, чем река Безымянная. Положение этих 2 долин, параллельных берегу моря, определяет
направление невысокого прибрежного горного хребта, отмытого вдоль оси своего простирания и состоящего из кварцитов и еще из какой-то кремнистой породы.
Дерсу шел молча и смотрел на все равнодушно. Я восторгался пейзажами, а он рассматривал сломанный сучок на высоте кисти руки человека, и по тому, куда прутик был нагнут, он знал о
направлении,
в котором шел человек. По свежести излома он определял время, когда это произошло, угадывал обувь и т.д. Каждый раз, когда я не понимал чего-нибудь или высказывал сомнение, он говорил мне...
В нижнем течении река Дунца [Левый приток реки Санхобе.] течет
в меридиональном
направлении до тех пор, пока не встретит реку Сицу. Тут она делает петлю и огибает небольшой горный отрог, имеющий пологие склоны к реке Санхобе и крутые — к реке Дунце. Через этот самый отрог нам и надлежало перейти.
Дальше мы вошли
в зону густого хвойно-смешанного леса. Зимой колючки чертова дерева становятся ломкими; хватая его рукой, сразу набираешь много заноз. Скверно то, что занозы эти входят
в кожу
в вертикальном
направлении и при извлечении крошатся.
От корейских фанз река Кулумбе течет
в широтном
направлении с небольшим отклонением к югу. Тотчас за фанзами начинается гарь, которая распространяется далеко по долине и по горам. Заметно, что горы стали выше и склоны их круче.
За утренним чаем Г.И. Гранатман заспорил с Кожевниковым по вопросу, с какой стороны ночью дул ветер. Кожевников указывал на восток, Гранатман — на юг, а мне казалось, что ветер дул с севера. Мы не могли столковаться и потому обратились к Дерсу. Гольд сказал, что
направление ветра ночью было с запада. При этом он указал на листья тростника. Утром с восходом солнца ветер стих, а листья так и остались загнутыми
в ту сторону, куда их направил ветер.
Кулумбе встречает Иман уже большой рекой, шириной
в 100 м, глубиной
в 3 м, при быстроте течения 8 км
в час
в малую воду. Долина Имана слагается из участков денудационных и тектонических, чередующихся между собою. Первые имеют широтное
направление, вторые — меридиональное. Продолжением иманских денудационных долин будут долины притоков Тхетибе, Арму и Кулумбе.