Неточные совпадения
Кроме
того,
что наведение на цель и держание на цели (разумеется, в сидящую птицу) производит мешкотность, оно уже не годится потому,
что как скоро руки у охотника не тверды,
то чем долее будет он целиться,
тем более будут у него дрожать руки; мгновенный же прицел и выстрел совершенно вознаграждают этот недостаток.
Даю только еще один совет, с большою пользою испытанный мною на себе, даю его
тем охотникам, горячность которых не проходит с годами: как скоро поле началось неудачно,
то есть сряду дано пять, шесть и
более промахов на близком расстоянии и охотник чувствует,
что разгорячился, — отозвать собаку, перестать стрелять и по крайней мере на полчаса присесть, прилечь и отдохнуть.
— Весенняя стрельба бекасов с прилета несравненно труднее осенней и для меня приятнее, хотя она не так добычлива: во-первых, потому,
что с прилета всякая птица дорога, а бекасы еще дороже, и, во-вторых, потому,
что чем более трудности,
тем более требуется искусства от охотника и
тем драгоценнее делается добыча.
Дупелей бьют по большей части
тою же дробью (
то есть 9-м нумером), как и бекасов, но лучше употреблять дробь 8-го нумера; для дупелей же, напуганных стрельбою, — как
то бывает всегда на токах, куда они, разлетаясь от выстрелов, постоянно возвращаются и где они делаются, наконец, так сторожки,
что поднимаются шагах в пятидесяти или
более, — я употреблял с успехом дробь 7-го нумера.
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у охотника или из-под носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и летит, если хотите, довольно прямо,
то есть не бросается
то в
ту,
то в другую сторону, как бекас; но полет его как-то неверен, неровен, похож на порханье бабочки,
что, вместе с малым объемом его тела, придает стрельбе гаршнепов гораздо
более трудности,
чем стрельбе дупелей, особенно в ветреное время.
Чем глубже становится осень,
тем более жиреет гаршнеп и, наконец, весь заплывает салом.
Под этим именем он известен всего
более, но охотники зовут его иногда улиткою, или неттигелем: откуда произошли оба эти названья, и русское и немецкое, — не знаю. Крестьяне в Оренбургской губернии называют его веретенник, основываясь на
том,
что будто крик его, которым обыкновенно оглашаются болота, иногда в большом множестве им населяемые, похож на слова...
Всех вероятнее последняя, и всего
более имею я доказательств к опровержению второй, потому
что, по моим наблюдениям, все куличьи породы без исключения сидят на яйцах один и
тот же срок.
Во всю мою жизнь я убил не
более десяти болотных кур и
то единственно потому,
что отыскивал их весьма прилежно.
Иногда ручей бежит по открытому месту, по песку и мелкой гальке, извиваясь по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор на его поверхность; не так и холоден — солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую воду. Но случается,
что такой ручей поникает,
то есть уходит в землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо
более, появляется снова на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
Пролетные утки не
то,
что пролетные кулики: кулики живут у нас недели по две и
более весной и от месяца до двух осенью, а утки бывают только видимы весной, никогда осенью и ни одного дня на одном месте не проводят.
Болтуны, вероятно, случаются оттого,
что во множестве яиц не все могут быть одинаково прогреты теплотою тела утиной наседки: если яиц не
более восьми или девяти,
то болтунов не бывает.
Редкая собака не поддается обману и не погонится за ней; обыкновенно утка уводит собаку за версту и
более, но охотнику хорошо известно,
что значат такие проделки, и, несмотря на
то, он часто по непростительной жадности, позабыв о
том,
что утка летит так плохо от яиц,
то есть от гнезда,
что с нею гибнет целая выводка, сейчас ее убивает, если не помешает близкое преследованье собаки, у которой иногда она висит над рылом, как говорится.
Когда утки разобьются на пары,
то шилохвости встречаются гораздо реже,
чем другие утиные породы; гнезда их и выводки молодых также попадаются редко, отчего охотник и дорожит ими
более,
чем кряковными утками.
Несмотря на их обыкновенность и также на
то,
что чирки смирнее всех утиных пород, я всегда дорожил ими
более,
чем многими утками средней величины.
Странное дело: у кряковных и других больших уток я никогда не нахаживал
более девяти или десяти яиц (хотя гнезд их нахаживал в десять раз
более,
чем чирячьих), а у чирков находил по двенадцати, так
что стенки гнезда очень высоко бывали выкладены яичками, и невольно представляется
тот же вопрос, который я задавал себе, находя гнезда погоныша: как может такая небольшая птица согреть и высидеть такое большое количество яиц?
Хороша благодарность и уважение, скажут не охотники, но у нас своя логика:
чем более уважается птица,
тем более стараются добыть ее.
В Оренбургской губернии бьют из них масло, вкус которого и запах так пронзительно остры,
что одну ложку его кладут на бутылку макового масла, и этого достаточно, чтобы сообщить целой бутылке очень сильный, приятный и ароматический вкус; если персикового масла положить
более,
то оно производит желудочные и головные боли] промеж которого виднеются иногда желтые полосы или круговины цветущего чилизника.
Я не нахаживал гнезд дрофы, но, судя по стрепету, имеющему с нею большое сходство во всем, кроме величины, поверить рассказам охотников,
что дрофа кладет до девяти яиц (другие утверждают,
что не
более трех), похожих фигурою на яйца индейки, с
тою разницею,
что дрофиные несколько больше, круглее, цветом темные, с желтоватыми пятнами.
Крестьянин уверял меня,
что таких много шатается по полям; он ошибся: я не только в эту весну, но и никогда уже таких сивок не встречал; я все называю их сивками, потому
что неизвестные птички были совершенно на них похожи всем своим образованьем, кроме
того,
что головки их показались мне не так велики и
более соразмерны с общею величиной тела.
Нечего и говорить,
что этот жалкий, заглушаемый шумом крик не похож на звучный, вольный перепелиный бой в чистых полях, в чистом воздухе и тишине; как бы
то ни было, только на Руси бывали, а может быть и теперь где-нибудь есть, страстные охотники до перепелов, преимущественно купцы:
чем громче и чище голос,
чем более ударов сряду делает перепел,
тем он считается дороже.
Голос витютина по-настоящему нельзя назвать воркованьем: в звуках его есть что-то унылое; они протяжны и
более похожи на стон или завыванье, очень громкое и в
то же время не противное, а приятное для слуха; оно слышно очень издалека, особенно по зарям и по ветру, и нередко открывает охотнику гнезда витютина, ибо он любит, сидя на сучке ближайшего к гнезду дерева, предпочтительно сухого, выражать свое счастие протяжным воркованьем или,
что будет гораздо вернее, завываньем.
Вот мое предположение: клинтухи начинают лететь с севера на юг ранее,
чем мы думаем, даже в феврале; но летят по ночам и высоко, как многие породы дичи, почему никто о
том не знает; в больших стаях, вероятно, всегда есть усталые и слабые, которые отстают от станиц в продолжение дороги, где случится, и как некуда
более деваться,
то поселяются до настоящей весны на гумнах: их-то так рано встречают охотники.
Чем более они употребляют в пищу ягод,
тем сами становятся вкуснее и бывают очень жирны.
Охотнику надобно пользоваться этими высыпками, потому
что пролетные вальдшнепы редко остаются одни и
те же
более трех суток на одном месте.
Чем более весна переходит в лето,
тем позднее по вечерам начинают тянуть вальдшнепы, так
что в начале июля тяга начинается тогда, когда уже совсем стемнеет и стрелять нельзя.
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из
тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно.
Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты,
тем более он выиграет. Одет по моде.
И вдруг что-то внутри у него зашипело и зажужжало, и
чем более длилось это таинственное шипение,
тем сильнее и сильнее вертелись и сверкали его глаза.
И начал он обдумывать свое намерение, но
чем больше думал,
тем более запутывался в своих мыслях.
Масса, с тайными вздохами ломавшая дома свои, с тайными же вздохами закопошилась в воде. Казалось,
что рабочие силы Глупова сделались неистощимыми и
что чем более заявляла себя бесстыжесть притязаний,
тем растяжимее становилась сумма орудий, подлежащих ее эксплуатации.
Но в том-то именно и заключалась доброкачественность наших предков,
что как ни потрясло их описанное выше зрелище, они не увлеклись ни модными в
то время революционными идеями, ни соблазнами, представляемыми анархией, но остались верными начальстволюбию и только слегка позволили себе пособолезновать и попенять на своего
более чем странного градоначальника.