Стихотворения разных лет

Против глупостей таких мы.

Как размеры там и рифмы

Безнадежно пуста: пустовал завела простота. Припустились куски пустоты от меня взапуски… распускаюсь в тиши; растворяюсь в твореньях чужих; жду у пляски души оформленья пустот; слышу шепот простот, выпускающий шорох, шелушащихся плачем желаний — не тот! хороша, да не та! Тра-та-та! Перелет в пустолет — в тот; в переплеты пустот… стоп!

Воздух имеет подставкою снизу народ. Разных фасонов прическами, иногда даже лысиной, упорно сливая недомыслей остатки, остатки недопереваренных мыслей, пустотою желаний, тщетою хотения — ополчаются против безвременья, против законченности потолка. Потолок им мешает взлететь, пол мешает упасть.

Я приглашен к вам на обед,

Но вас в один присест

Всю целиком съесть — это бред:

Я съем один корсет.

Я счастлив: заворот кишок

Меня уж не страшит.

Ем ваших мыслей порошок

И ваших чувств гранит.

1970 — какой-то

Согретый синей лампой ночи,

Мозг… вовсе иногда…

Но и, отнюдь, всегда —

пророчит,

хочет и не хочет:

когда-нибудь услышать снова

слово

это.

То самое,

которое «тогда» не слышно было,

которого одно касанье

всегда, всем, все напоминало,

упятеренное стараньем

воспоминаниям кадило,

всегда

прощало

все,

простивши стыло,

остывало;

приплывшим мыслям

уступало,

кивало синим лампам,

плыло

уже в лиловом…

А потом

В простывшем горле молоком

звучало тихо и приятно,

легко,

бессмысленно,

но внятно.

Давно. На Пресне.

Покорный мерному теченью дней,

Я забывал приметы смерти.

У жизни в запечатанном конверте

Хранил я прах мечты своей.

Мой новый голос оглушил меня

Невнятной хрипотой нравоученья,

Исполненный неясного значенья,

Бессмысленною музыкой звеня.

1974.

буй

дуй

жуй

зуй

куй

суй

туй

фуй

хай

худ

хук

чуй

если обожгла — подуй

цуй — грицацуй

нуй

гуй