Я тебя не помню

— Почему же вы все-таки согласились мне помочь?

Эдвард сам толком не знал, почему. И хмуро ответил:

— Исключительно из-за вашего брата. О нем у меня остались весьма хорошие воспоминания. Я даже жалел, что его потом перевели в другую роту. Хороших офицеров и так почти не осталось.

Джессика рассчитывала примерно на такой ответ. Правда, думала, что он прозвучит помягче, а потому немного растерялась.

— Я… я совсем забыла сказать, что заплачу вам за помощь… — сказала она.

— Мне не нужна никакая оплата, — резко ответил Эдвард. — Я помогаю вам просто в память о Джеймсе, — увидев, как от последних слов глаза девушки погрустнели, Престон добавил: — Если он всё же погиб, а не остался жив и где-то скрывается. К тому же, я ничего не обещаю и не гарантирую вам никакой результат.

Он внимательно посмотрел на Джессику, сидевшую, как и вчера, напротив стола, потом — на Роберта, неспешно расхаживающего вдоль стены и с интересом изучавшего обстановку вокруг, затем взял пачку писем.

— Я положила их в том порядке, в каком они приходили, — пояснила Джессика. — И подчеркнула то, что показалось мне важным. Но, возможно…

— Позвольте мне самому посмотреть… — отрезал молодой человек, не поднимая взгляда от первого открытого письма.

Девушка обиженно поджала губы, но замолчала.

“Не так уж тут и плохо, если ты переживаешь об этом, Джесси. Не родительский дом, конечно, но всё терпимо”.

Прочитав это, Эдвард мысленно усмехнулся — все-таки Джеймс умел оставаться оптимистом.

“Еще мне повезло попасть в отличный офицерский состав. Все на удивление легко нашли общий язык…”

Граф тяжело вздохнул — почти никто из этих офицеров не вернулся домой.

“… И капитан у нас отличный, Эдвард Престон. Хотел бы я быть таким же рассудительным, как он. Но он со мной довольно часто общается, а значит, есть шанс чему-то поучиться”.

Было очень странно читать о себе.

В следующих письмах Джеймс рассказывал о сражениях, каждый раз успокаивая Джессику, что всё совсем не так страшно, как может казаться. Как же заботлив был брат к чувствам сестры.

Он действительно упоминал Эдварда несколько раз — даже приводил какие-то его слова, которых тот уже и не помнил.

Наконец Престон добрался до последнего письма.

“Я чувствую, что скоро случится что-то плохое. Чувствую, что приближается темнота. Глупо такое писать, ведь опасность здесь поджидает почти каждый день, но обычно я рвался в бой бесстрашно, а сейчас почему-то будто чувствую беду. Возможно, я просто устал”.

От этих слов Эдварду стало не по себе. Он потерял на войне много друзей, и некоторые из них тоже словно предчувствовали свою гибель, рассказывая ему об опасениях буквально за несколько часов до смерти. В памяти вновь ожили картины, которые до сих пор мучили его по ночам — рассеивающийся дым от пушечных залпов, стоны раненых, кровь… Эдвард почувствовал, как задрожала левая рука, и резко сжал ее в кулак.

Отогнав страшные воспоминания, Престон стал читать дальше.

“Я лишь хочу написать тебе, что ты не останешься одна. Большего я пока не могу тебе объяснить, но ты и сама всё поймешь”.

–"Ты и сама всё поймешь", — прочел вслух Эдвард и посмотрел на Джессику. — Что вы должны были понять?

— Если бы я знала. Но мне показалось, что он имел в виду леди по имени Кристина Стаффорд. Он лишь раз упомянул о ней в письме, не называя имени, но в своем дневнике, как оказалось, писал о ней много. Этот дневник он вел во время службы. Он привез его домой в свой последний отпуск. Но тогда почему-то ничего не сказал о девушке.

Эдвард открыл дневник — чтобы выяснить все детали, понадобилось бы слишком много времени. Скользя взглядом по тексту, он всё же спросил гостью:

— Что он писал о ней?

— То, что познакомился с ней, когда рота расположилась недалеко от какой-то деревни. Из-за близости сражений леди прервала свое путешествие. Он писал, что… — Джессика вдруг смутилась. — Писал, что влюбился с первого взгляда. Они мечтали быть вместе после того, как война закончится. При этом, судя по записям, девушка почему-то утверждала, что Джеймс многих спасет.

— По-моему, она вообще весьма странная, — вставил Роберт. — Я тоже читал дневник и пришел именно к такому выводу.

— На последних страницах дневника Джеймс рассказывал, что Кристине удалось уехать. Но она обещала найти его, — продолжила Джессика. — Не ждать, пока он сам ее найдет, а именно найти его самостоятельно.

— Видимо, нынче среди юных леди модно искать нужных мужчин самостоятельно, — улыбнулся Роберт, за что получил от Джессики взгляд с укоризной.

Престон открыл конец дневника, и глаза его выхватили несколько строк:

“Она говорит, что я даже не понимаю, насколько важен. Для нее. И для событий, которые наконец должны свершиться. Но утверждает, что пока не может рассказать большего”.

Молодой человек задумчиво закрыл блокнот, и Джессика протянула ему еще одно письмо.

— Это пришло после того, как мне сообщили, что Джеймс погиб.

“Леди Картрайт, знаю, что вы получили грустную весть, но не верьте ей, вы еще можете найти брата. Присмотритесь к деталям. Ответ ближе, чем кажется”.

— А если кто-то решил подшутить над вами подобной запиской? — спросил Престон.

— Я сравнивала почерк со всеми, кого знаю, — живо ответила девушка. — Если только кто-то неизвестный. Но зачем такая шутка тому, с кем я не знакома? Может быть, кто-то действительно хочет мне помочь? Почему нужно думать только о плохом?

— Потому что оно случается достаточно часто, особенно, когда его не ждешь, — сказал Эдвард. — А если ждать только хорошего, то…

— Вы вправе ожидать от людей только плохого, — перебила его Джесси. — Но позвольте мне думать и о хорошем тоже.

Она вдруг замолчала, поняв, что зря начала спорить — ведь он согласился помочь, а теперь может запросто передумать.

Воцарилась тишина.

Постучав пальцами по столу, Эдвард спросил:

— Чего в таком случае вы ждете от меня?

— Лишь того, что вы сами предложите, — тихо ответила Джессика.

Престон окинул девушку серьёзным взглядом, размышляя о том, что ввязывается в авантюру, которая, он был уверен, ничего не даст.

— Что я могу предложить… — повторил Эдвард за Джессикой. — Могу сказать лишь, что, к моему огромному нежеланию, придется навестить Стаффордов. Как минимум, чтобы найти эту странную девушку. Но для начала стоит известить их о визите.

— А, может, не нужно? — предложила Джесси. — Если она столь странная, говорила загадками и что-то скрывала, вдруг они все такие и успеют спрятать всё, что может помочь нам, если будут знать о приезде?

— Хорошая мысль, — согласился Роберт.

— Да, неплохая, — кивнул Эдвард. — Ну, что ж, сделаем вид, что окажемся у них случайно. Надеюсь, они все же достаточно вежливы, чтобы пустить нас. Но они живут… по крайней мере, жили в Дорсете. Туда не меньше трех дней пути. Вас устроит?

— Я никуда не тороплюсь.