Уродина

— Маркус, как обстоят дела с математикой?

— Отлично.

— Отлично? И это все, что ты скажешь?

Папа оставил столовые приборы на тарелке и сложил руки перед собой. Мы ужинали также, как и каждый предыдущий вечер — за большим столом в гостиной, рассчитанным, минимум на десять персон. Папа сидел во главе, а мы с Маркусом друг напротив друга, с самого детства.

Сзади подкралась Жанна — наша кухарка и поставила рядом с моей тарелкой десерт — тортик с корицей, мой любимый.

— Спасибо.

— Положи ей побольше, а то кости уже через балахоны выпирают.

Маркус медленно пережевывал лазанью и нагло смотрел на меня, в то время, как я, лишь, могла себе позволить поглядывать украдкой.

Папа шумно выдохнул и, мне стало стыдно, что мы беспокоим его.

— Как твое самочувствие, папуль?

— Мое-то отлично, милая, а вот ты..

— Может, тебе следует взять отпуск? Отдохни где-нибудь.

— И оставить вас здесь двоих?

— Тебе все равно придется.. Нас оставить, — ровно произнес Маркус и, у меня сердце защемило.

— Не говори так, — процедила я.

— А что не так, уродина? Скажи ей, отец. Сколько тебе осталось?

— Пап, все же будет хорошо, правда?

— Да, Анна, конечно. А будет еще лучше, если вы прекратите ссориться. Что с твоей ногой, милая? Я заметил, что ты хромаешь.

— Эм..

— Подвернула в бассейне. Разве тебе еще не сообщили, отец? Эта неуклюжая такое шоу там устроила, смеху подобно. Не нужно ей туда ходить, пусть возьмет справку-освобождение.

Мне, наверное, впервые хотелось воткнуть вилку в глаз этому лжецу. Но в одном я с ним была согласна, мне нельзя ходить в бассейн, я не хочу, не могу..

— Хм.. Тогда я не буду спрашивать, что с твоим лицом.

— А что у нее с лицом? Ты только заметил? Это безобразие от природы.

— Довольно! Маркус!

Папа стукнул кулаком по столу и, я вздрогнула.

— Чего ты добиваешься? Чего ты от нее хочешь?

Брат оставался невозмутимым, продолжал есть и поглядывать на меня. Он не хотел изводить отца, он испытывал меня, а я «проглатывала» все, что он мне «скармливал».

— Ничего. Мы ведь, просто разговариваем.

— Ты ведешь себя странно, хуже того, омерзительно. Должно быть, зря я послушал тебя и не отправил Анну в кампус, ты плохо на нее влияешь.

— Не злись на брата, ладно? Он помог мне сегодня.. с ногой.

Маркус с грохотом опустил приборы на тарелку и наши взгляды встретились.

— Я не твой брат, тупая уродка.

— Ты переходишь все границы! Иди в свою комнату и подумай над тем, что несешь, иначе я отберу у тебя машину!

Маркус вытер рот салфеткой, скомкал ее и бросил на стол.

— Приятного аппетита.

Я тоже вышла из-за стола и похромала вслед за этим психованным, папа остановил меня на мгновение.

— Анна, ты отправляешься в кампус.

Я промолчала и пошла дальше. Нога все еще болела, несмотря на то, что я пролежала полдня со льдом на лодыжке, выпила обезболивающее и натерлась мазью от растяжений.

— Я не успеваю за тобой. Подожди.

— Не нужно за мной идти, уродина.

— Прекрати изводить отца. Он болен, как ты не понимаешь? Ему нужен покой и хорошее настроение. Сделай вид, что не ненавидишь меня, хотя бы при нем.

Маркус остановился у своей комнаты и, дождавшись, пока я доковыляю, схватил меня за руку и дернул на себя, впечатав в стену.

— Знаешь, что меня бесит в тебе больше всего? Твоя тупоголовость, — он дышал мне прямо в лицо, и разговаривал, словно псих. Но пахнул безупречно.. Если бы я закрыла глаза, то могла бы представить, что стою на берегу моря и легкий свежий ветер ласкает мое лицо.

— Пожалуйста, хотя бы при нем..

— Собираешься в кампус, а?

— Ты знаешь, я не хочу.

— Я могу это устроить.. Чтобы ты осталась дома..

— Не то время, Маркус, мы не будем перечить отцу.

Его ноздри раздулись и, он шумно выдохнул.

— Я сделаю так, что ты будешь умолять меня вернуть тебя домой.. ты даже в колледж не захочешь ходить.

— Ты психопат.

Я попыталась уйти, но Маркус ударил ладонью в стену рядом с моей головой, словно комара убил, перекрыв мне путь. Я ринулась в другую сторону, но он проделал то же самое. Я оказалась в ловушке.

— Чего ты хочешь? Правда..

— Ты хочешь знать?

— Да, я хочу знать. Скажи, и я дам это тебе. Я ради папы все, что угодно сделаю. Просто, скажи, Маркус.

Он долго смотрел на меня, у меня было ощущение, что прямо сейчас в его голове тысяча шестеренок крутятся. Сделав еще один маленький шаг ко мне, он уткнулся носом мне в волосы там, где скрывался шрам, и шумно вдохнул. Я не шевелилась, и не дышала, можно было бы подумать, что я умерла, если бы не грохочущее, словно отбойный молоток сердце.

Маркус легко усмехнулся мне на ухо.

— Можешь спрыгнуть с крыши колледжа, например? Ради отца. Я закажу тебе хороший букет.

Я ожила, теперь точно. В горле защипало, я двинула брата в грудь обеими руками и столкнулась с насмешливым взглядом, моя нижняя губа предательски задрожала и я поджала ее.

— Ненавижу тебя, Маркус, ненавижу.

Он рассмеялся мне в лицо и скрылся в своей комнате, это было, как плевок. Я прижалась спиной к стене и зажмурилась, чтобы прогнать слезы.

— Анна, все в порядке? Я нашел пластырь в аптечке, давай обработаем твой подбородок.

— Конечно, пап, сейчас спущусь..

— Что случилось, дорогая?

Я не смогла спрятать кислое лицо, и когда увидела грустного отца, ждущего меня внизу у лестницы, то и вовсе разревелась.

— Клянусь Богом, я не знаю.. не знаю, что сделала, я ничего.. ничего..

— Иди сюда, не плачь, родная.

Спустившись, я уткнулась в любимое отцовское плечо, в голове всплыли слова Маркуса за ужином, и я разрыдалась, как дитя.

— Как я буду без тебя, папуль?

— Ну что ты.. уже похоронила меня, — он засмеялся, наверняка, чтобы меня взбодрить.

— Маркус говорит..

— Маркус пытается тебя задеть, не слушай его, у меня хороший врач, все под контролем, Анна. Будь сильной девочкой, никто не может тебя сломить. Ты сильнее всех, кого я знаю, и я горжусь тобой.