Тайна фальшивых банкнот

Цыган угрюмо поднялся. Серьги его поблёскивали в свете фонаря.

— Я пришёл за Стригунком, — заявил он. — Это мой конь, так ведь?

— Тебе же сказали: ему пока нельзя ходить, — напомнил Джулиан. — Ты что, хочешь, чтобы он охромел на всю жизнь? Уж ты-то должен понимать, когда лошадь можно использовать, а когда — нет.

— Мне приказали, — ответил цыган. — Я должен уехать вместе с остальными.

— Кто приказал? — презрительно спросил Дик.

— Барни Босуэлл, — ответил цыган. — Он вожак нашего табора. Завтра мы все должны выдвинуться в путь.

— Но почему? — озадаченно спросил Джулиан. — Откуда такая срочность? Что за тайна?

— Никакой тайны, — так же мрачно ответил цыган. — Просто перебираемся на пустошь.

— И что вам там сдалось? — полюбопытствовал Дик. — Не думаю, чтобы таборы туда часто наведывались. Там же совершенно ничего нет. Ну, насколько мне известно.

Цыган передёрнул плечами и промолчал. А потом повернулся к Стригунку, собираясь поднять его на ноги. Джулиан тут же подскочил поближе.

— Ну вот уж нет! Если тебе наплевать на больную лошадь, то мне — нет. Всего-то надо потерпеть день-другой, и он поправится. Но сегодня я коня не отдам. Дик, иди разбуди капитана Джонсона. Он придумает, как поступить.

— Нет, — остановил его цыган скалясь. — Не надо никого будить. Я ухожу. Но только уж пусть Стригунка отдадут Шмыгу как можно быстрее, а то вам не поздоровится. Ясно?

Он угрожающе посмотрел на Джулиана.

— А вот скалиться не надо, — заметил Джулиан. — Очень рад, что ты образумился. Ступай отсюда. Отправляйся завтра с остальными, а я прослежу, чтобы лошадь отдали Шмыгу как можно быстрее.

Цыган метнулся к двери и тенью выскользнул наружу. Джулиан следил, как он идёт через двор — он опасался, что цыган от обиды стащит курицу или одну из уток, спавших возле пруда.

Но он не услышал ни квохтанья, ни кряканья. Посетитель исчез так же бесшумно, как и появился.

— Очень всё это странно! — проговорил Джулиан, запирая дверь. Он привязал щеколду крепкой бечёвкой, чтобы её было не открыть. — Вот так! Если цыган явится снова, внутрь он не попадёт. Но каков негодник — забрался сюда посреди ночи!

Джулиан снова зарылся в солому.

— Зацепился за мою ногу, — добавил он, устраиваясь поуютнее. — Я так и подскочил. Стригунку повезло, что мы ночевали здесь, — иначе тащить ему завтра тяжеленную кибитку, он бы точно опять охромел. Не нравится мне этот тип!

После чего он снова уснул, и Дик тоже. Спал и Стригунок, и нога у него постепенно заживала. Как же он радовался, что ему не пришлось сегодня таскать тяжёлую кибитку!

Утром мальчики рассказали капитану о ночном происшествии. Джонсон кивнул:

— Да, нужно было вас предупредить, что он может заявиться. Они скверно обращаются с лошадьми. Я рад, что вы его выгнали. Боюсь, Стригунок не сможет ходить ещё пару дней. Ничего, пусть бедолага передохнёт немного. А Шмыг потом догонит остальных вместе с кибиткой.

Наступивший день выглядел очень заманчиво. После того как всех лошадей обиходили, а всю работу переделали, четвёрка, вместе с Тимми, решила отправиться на верховую прогулку. Капитан Джонсон сказал, что даст Джулиану своего крепкого коба, а Дик выбрал костлявого каурого жеребца в белых носочках. Девочки решили ехать на своих обычных лошадях.

Генри крутилась вокруг и выглядела понурой. Мальчикам сделалось не по себе.

— Надо бы всё-таки пригласить её с нами, — сказал Дик Джулиану. — Как-то некрасиво оставлять её здесь с малышнёй.

— Знаю. Совершенно с тобой согласен, — ответил Джулиан. — Энн, подойди-ка сюда! Не спросишь у Джордж, можно нам пригласить Генри? Я вижу, ей очень хочется.

— Да знаю, — согласилась Энн. — И мне очень неудобно. Вот только Джордж просто взбесится, если мы её позовём. Они страшно раздражают друг друга. Я боюсь её об этом просить, Джу.

— Глупость какая! — возмутился Джулиан. — Где это видано: мы боимся попросить Джордж взять кого-то в компанию! Джордж давно пора поумнеть. Мне нравится Генри. Она хвастунья, и я не верю в половину её россказней, но она славная да и выносливая. Эй, Генри!

— Да! — откликнулась Генри и с надеждой бросилась к нему.

— Не хочешь ли с нами поехать? — выкрикнул Джулиан. — Мы собираемся на весь день. У тебя ещё есть работа или ты свободна?

— Свободна? А то! — радостно воскликнула Генри. — Вот только… а Джордж об этом знает?

— Я ей сейчас скажу, — пообещал Джулиан и отправился разыскивать Джордж. Она помогала миссис Джонсон сложить запас еды в перемётные сумки.

— Джордж, — храбро начал Джулиан, — Генри поедет с нами. Тут на всех еды хватит?

— Ах, как же славно, что вы её пригласили! — обрадовалась миссис Джонсон. — Ей так хотелось! И она столько нам помогала всю эту неделю, пока тут рук не хватало. Заслужила, точно. Правда ведь это славно, Джордж?

Джордж пробормотала что-то невнятное и, покраснев как свёкла, вышла из комнаты. Джулиан уставился ей вслед, комично поставив брови домиком.

— Мне кажется, Джордж не думает, что это славно, — прокомментировал он. — Боюсь, денёк у нас будет забавный, миссис Джонсон.

— Ну, когда Джордж дурит, лучше не обращать на неё внимания, — беззаботно посоветовала миссис Джонсон, запихивая аппетитный бутерброд ещё в один бумажный пакет. — Да и на Генри, когда ей вожжа под хвост попадает, лучше не реагировать. Ну вот! Я сильно удивлюсь, если вы справитесь со всей этой едой!

Тут вошёл Уильям, один из маленьких.

— Сколько вы им еды положили! — заметил он. — А нам-то на сегодня хватит?

— Да уж не сомневайся! — успокоила его миссис Джонсон. — Ты только и думаешь что о своём желудке, Уильям! Иди найди Джордж и скажи, что всё готово, можно укладывать в сумки.

Уильям выскочил за дверь, но скоро вернулся.

— У Джордж болит голова, и она не поедет кататься, — сообщил он.

Джулиана это явно ошарашило.

— Послушай меня, Джулиан, — сказала миссис Джонсон, аккуратно укладывая припасы в перемётные сумки, — пусть помается этой своей выдуманной головной болью. Не поднимайте вокруг неё шум, не уговаривайте, не говорите, что оставите Генри дома. Просто сделайте вид, что поверили в её недомогание, и ступайте сами. Так она быстрее войдёт в разум, уверяю тебя!

— Да, вы, пожалуй, правы, — согласился Джулиан и нахмурился. Трудно было поверить, что Джордж будет вести себя как капризная девчонка — после всех их совместных приключений! И всё из-за Генри. Действительно глупость.

— А где она, Джордж? — спросил он у Уильяма.

— В своей комнате, — ответил Уильям, который старательно собирал и отправлял в рот все крошки.

Джулиан вышел из кухни во двор. Он знал, где находится окно комнаты, в которой спали Джордж и Энн. И крикнул в ту сторону:

— Джордж! Голова болит? Сочувствую! Ты точно с нами не поедешь?

— Нет! — долетел до него ответный вопль, и окно с грохотом захлопнулось.

— Ладно! Очень жаль! — крикнул Джулиан. — Надеюсь, голова скоро пройдёт! До встречи!

Из окна ничего не ответили, однако, пока Джулиан шагал через двор к конюшням, за ним из-за занавески следили очень удивлённые глаза. Джордж страшно изумилась тому, что ей поверили на слово, опешила, что её всё-таки не взяли, и разозлилась на Генри и на всех остальных за то, что её так провели!

Джулиан сообщил остальным, что у Джордж болит голова и она с ними не поедет. Энн очень встревожилась и хотела пойти утешить Джордж, но Джулиан не позволил.

— Не надо. Она у себя в комнате. Оставь её в покое, Энн. Это приказ, понятно?

Энн только вздохнула.

Она была уверена, что голова у Джордж болит от обиды, и ей вовсе не улыбалось препираться по этому поводу следующие полчаса. Генри ничего не сказала. Она вспыхнула от удивления, когда Джулиан сообщил, что Джордж не поедет, и тут же сообразила, что головная боль — это отговорка! Это она — головная боль Джордж, и прекрасно об этом знает!

Генри подошла к Джулиану.

— Знаешь, мне кажется, что Джорджина решила не ездить из-за того, что вы пригласили меня. Я не хочу никому портить удовольствие. Иди скажи ей, что я не поеду.

Джулиан бросил на неё благодарный взгляд.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказал он. — Но мы решили поверить Джордж на слово. И потом, тебя мы пригласили не из одной вежливости. Нам просто этого захотелось!

— Спасибо, — ответила Генри. — Ладно, поехали, а то ещё что-нибудь случится! Лошади готовы. Сумки я сейчас закреплю.

Скоро все четверо уселись в сёдла и направились шагом к воротам. Джордж услышала перестук копыт и снова выглянула в окно. Всё-таки уезжают! Она и представить себе не могла, что они отправятся без неё. Её охватил ужас.

«И зачем я всё это устроила? Поставила себя в дурацкое положение! — размышляла бедняга Джордж. — Теперь Генриетта пробудет с ними весь день и прикинется этакой милочкой, из чистой вредности. Какая же я балда!»

— Тимми, я безмозглая дура, совершенно безмозглая! Согласен?

Тимми не был согласен. Он удивился, когда услышал, что все куда-то уехали без них с Джордж, подбежал к двери и заскулил. А потом вернулся и положил голову Джордж на колени. Он чувствовал, что хозяйке плохо.

— А вот тебе всё равно, как я себя веду, да, Тим? — сказала Джордж, поглаживая мягкую шерсть у него на голове. — Вот что хорошо в собаках! Тебе наплевать, правильно я поступила или нет, ты всё равно меня любишь, да? Так вот, Тим, сегодня меня любить не за что. Я настоящая балда!

Тут в дверь постучали. Опять пришёл Уильям.

— Джордж! Миссис Джонсон говорит, если у тебя сильно болит голова, раздевайся и ложись в постель. А если тебе получше, спускайся, поможешь со Стригунком, лошадью цыгана!

— Сейчас спущусь! — откликнулась Джордж, тут же позабыв про свои обиды. — Скажи миссис Джонсон, я сразу приду на конюшню!

— Хорошо, — ответил крепыш Уильям и затрусил прочь как послушный маленький пони.

Джордж с Тимми немедля спустились и вышли во двор. Интересно, как далеко они успели отъехать? Ей их уже было не видно. Неужели её друзья хорошо проведут день с этой ужасной Генри? Фу!

Конец ознакомительного фрагмента.