Марсианин

Энди Вейер, 2011

Я очень гордился тем, что попал в команду для полета на Марс – кто бы отказался прогуляться по чужой планете! Но… меня забыли. Бросили, раненого и растерянного, и корабль улетел. В лучшем случае я смогу протянуть в спасательном модуле 400 суток. Что же делать – разыскать в безбрежных красных песках поврежденную бурей антенну, попытаться починить ее, чтобы связаться с базовым кораблем и напомнить о своем существовании? Или дожидаться прибытия следующей экспедиции, которая прилетит только через ЧЕТЫРЕ ГОДА? Где брать еду? Воду? Воздух? Как не сойти с ума от одиночества? Робинзону было легче… у него хотя бы был Пятница.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Марсианин предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 4

Запись в журнале: Сол 32

Итак, мой водяной план столкнулся с проблемами.

Идея заключается в том, чтобы получить 600 литров воды (ограничение накладывает количество водорода, которое можно извлечь из гидразина). Значит, мне потребуется 300 литров жидкого O2.

Добыть его несложно. Топливная установка МВА заполняет свой 10-литровый резервуар CO2 за двадцать часов. Оксигенатор превращает CO2 в O2, после чего стабилизатор атмосферы в модуле обнаруживает, что концентрация O2 слишком высока, и запасает кислород в баллонах. Когда они наполнятся, придется перекачивать O2 в емкости марсоходов, а то и скафандров.

Однако процесс идет слишком медленно. Имея пол-литра CO2 в час, я потрачу на получение необходимого количества кислорода двадцать пять дней. Хотелось бы побыстрее.

Кроме того, непонятно, где хранить водород. Суммарный объем воздушных резервуаров жилого модуля, марсоходов и всех скафандров составляет 374 литра. А для компонентов для производства воды мне нужно 900 литров.

Прикинул, не использовать ли в качестве «резервуара» один из марсоходов. Объема-то определенно хватит, однако его способности держать давление ограничены. Как несложно догадаться, одной-единственной атмосферой. Мне же нужны емкости, способные выдержать в пятьдесят раз больше. Уверен, марсоход взорвется.

Лучше всего хранить компоненты для производства воды в виде воды. Так я и поступлю.

Концепция проста, а вот исполнение будет крайне опасным.

Благодаря топливной установке МВА каждые двадцать часов я получаю 10 литров CO2. Затем я запускаю CO2 в жилой модуль при помощи высоконаучной технологии, заключающейся в отсоединении резервуара от посадочных стоек МПА, принесении его в модуль и открывании клапана.

Оксигенатор превращает CO2 в кислород.

Затем я — очень медленно — пропускаю гидразин над иридиевым катализатором, и гидразин превращается в N2 и H2. Я направляю водород в ограниченное пространство и сжигаю его.

Как видите, этот план предоставляет исполнителю множество возможностей погибнуть во время огненного взрыва.

Гидразин — серьезная штука. Если я ошибусь, на месте жилого модуля останется только «Мемориальный кратер Марка Уотни».

Если я справлюсь с гидразином, остается вопрос сжигания водорода. Я разведу открытый огонь. В ЖИЛОМ МОДУЛЕ. УМЫШЛЕННО.

Спросите любого инженера НАСА о самом ужасном, что может случиться с жилым модулем, и он ответит: «Пожар». Спросите, чем все закончится, и он ответит: «Смертью от огня».

Но если все получится, я буду постоянно производить воду, и мне не придется хранить кислород и водород. Вода будет испаряться, однако регенератор извлечет ее из воздуха.

Мне даже не придется уравнивать гидразин с CO2 из топливной установки. В жилом модуле полно кислорода, да и в резерве его хватает. Нужно только постараться не сделать столько воды, что кислород кончится. Я подсоединил топливную установку МВА к электросети модуля. К счастью, им нужно одинаковое напряжение. Теперь установка пыхтит и собирает для меня CO2.

Половина пайка на обед. Сегодня я всего лишь разработал план собственного убийства и не затратил на это много энергии.

Собираюсь досмотреть «Трое — это компания». Честно говоря, мистер Фэрли нравится мне больше, чем Роуперы.

Запись в журнале: Сол 33

Возможно, это моя последняя запись.

С того самого 6-го сола я понимал, что с большой вероятностью умру здесь. Но думал, что умру от голода. Не предполагал, что это произойдет так быстро.

Я собираюсь поджечь гидразин.

Наша миссия была подготовлена с учетом того, что сломаться может все, что угодно, поэтому инструментов у меня в избытке. Даже в скафандре я смог вскрыть съемные панели МПА и добраться до шести гидразиновых резервуаров. Я разместил их в тени марсохода, чтобы не перегрелись. Рядом с жилым модулем тенистей и прохладнее, но какого черта! Если они взорвутся, пусть взрывают марсоход, а не мой дом.

Затем я извлек реакционную камеру. Пришлось попотеть, и я разломал чертову штуковину пополам, но все же достал ее. Хорошо, что мне не нужна нормальная топливная реакция. Абсолютно не нужна.

Я принес реакционную камеру в модуль. Сперва хотел заносить резервуары с гидразином по очереди, чтобы уменьшить риск. Однако что-то подсказало мне, что для подрыва модуля вполне хватит и одного резервуара, поэтому я притащил все. Какая разница?

Резервуары оборудованы ручными выпускными клапанами. Точно не знаю, зачем они нужны. Мы определенно не собирались ими пользоваться. Думаю, с их помощью выпускают давление во время многочисленных проверок, которые проводят при строительстве и перед заправкой топливом. В любом случае у меня есть клапаны — осталось только вооружиться гаечным ключом.

Я снял с регенератора воды запасной водяной шланг. Воспользовавшись куском формы (прости, Йоханссен), подсоединил его к выходному отверстию клапана. Гидразин жидкий, следовательно, мне нужно всего лишь направить его в реакционную камеру (точнее, «реакционную чашу»).

Тем временем топливная установка продолжает трудиться. Я уже принес в модуль резервуар с CO2, опустошил его и снова поставил наполняться.

Все, отговорок не осталось. Пора делать воду.

Если обнаружите обугленные останки жилого модуля, значит, я где-то ошибся. Копии этого журнала хранятся в обоих марсоходах, чтобы повысить его шансы на выживание.

Поехали…

Запись в журнале: Сол 33 (2)

Как видите, я не умер.

В первую очередь я надел подкладку от скафандра для ВКД. Не сам громоздкий скафандр, а внутреннюю часть, которую я под него надеваю, включая перчатки и бахилы. Затем взял из медицинских запасов кислородную маску, а из химического набора Фогеля — лабораторные очки. Теперь почти вся поверхность моего тела была защищена, а дышал я консервированным воздухом.

Почему? Потому что гидразин очень токсичен. Если вдохнуть его слишком много, будут крупные проблемы с легкими. Если он попадет на кожу, останутся химические ожоги до конца жизни. Я не хотел рисковать.

Я поворачивал клапан, пока не показалась струйка гидразина. Затем капнул одну каплю в иридиевую чашу.

Капля вяло зашипела и исчезла.

Но именно это мне и требовалось! Я только что получил водород и азот. Ура!

Чего у меня хватает, так это пакетов. Они не слишком отличаются от кухонных мешков для мусора, хотя уверен, НАСА заплатило за них не менее $50 000.

Льюис была не только нашим командиром, но и геологом. Она хотела собрать образцы камня и почвы со всей операционной зоны (радиусом 10 километров). Весовой лимит ограничивал количества того, что разрешено привезти на Землю, поэтому она намеревалась сначала собрать, а потом отсортировать наиболее любопытные 50 килограммов марсианского грунта. Пакеты предназначались для хранения и маркировки образцов. Некоторые из них были меньше герметичных «зиплоков», другие размером с мешки для сбора травы и листьев.

Кроме того, у меня есть изолента. Обычная изолента, какие продаются в хозяйственных магазинах. Похоже, усовершенствовать ее не в состоянии даже НАСА.

Я разрезал несколько больших мешков и склеил их вместе, чтобы получилось нечто вроде палатки. Точнее, супермешок. Им удалось накрыть весь стол, на котором размещалась моя безумная гидразиновая установка. Я подставил несколько предметов в качестве подпорок, чтобы пластик не касался иридиевой чаши. К счастью, мешки прозрачные, то есть я могу видеть, что происходит внутри.

Затем я пожертвовал одним из скафандров. Мне требовался воздуховод. Все равно скафандров у меня завались. Шесть штук, по одному на каждого члена экипажа. Поэтому я не колеблясь распотрошил один из них. Я прорезал в верхней части супермешка дыру и приклеил к ней воздуховод. Думаю, будет держаться.

Вновь воспользовавшись одеждой Йоханссен, я подвесил другой конец воздуховода к куполу модуля на двух полосках ткани, расположенных под углом (чтобы отвести их подальше от выходного отверстия). Теперь у меня есть небольшая труба. Диаметр воздуховода составляет около одного сантиметра. Надеюсь, это достаточный просвет.

После реакции водород нагреется и устремится вверх. Следовательно, я позволю ему лететь по трубе, а на выходе сожгу.

Затем мне потребовалось изобрести огонь.

НАСА позаботилось о том, чтобы ничего здесь не могло гореть. Все предметы изготовлены из металла или огнестойкого пластика, а форма — из синтетики. Мне нужно было нечто, способное гореть, какой-то запал. Я не смогу обеспечить такой поток H2, чтобы он поддерживал горение и не убил меня в процессе — границы слишком узкие.

Обыскав личные вещи каждого члена экипажа (если они хотели неприкосновенности, не следовало бросать меня на Марсе с их пожитками), я нашел ответ.

Мартинез — набожный католик. Это я знал. Однако я не подозревал, что он захватил с собой маленькое деревянное распятие. Уверен, НАСА устроило ему разнос, однако Мартинез — упертый сукин сын.

При помощи плоскогубцев и отвертки я расщепил его священную реликвию на длинные лучины. Полагаю, если Бог существует, он отнесется ко мне снисходительно, учтя нынешнюю ситуацию.

Придется рискнуть, даже если уничтожение единственного религиозного атрибута оставит меня беззащитным перед марсианскими вампирами.

Вокруг было полно проводов и батарей — достаточно, чтобы получить искру. Но нельзя зажечь дерево крошечной электрической искоркой. Поэтому я собрал полосы коры с ближайших пальм, затем взял две палочки и тер их друг о друга, чтобы с помощью трения…

Ну, не совсем так. Я пустил на щепку струю чистого кислорода и дал искру. Щепка вспыхнула, как спичка.

С мини-факелом в руке я начал медленно подавать гидразин. Он шипел на иридии и исчезал. Вскоре из трубы начали вырываться языки пламени.

В первую очередь нужно было следить за температурой. Распад гидразина — экзотермический процесс. Поэтому я не торопился, каждую пару секунд поглядывая на термоэлемент, который предусмотрительно присоединил к иридиевой камере.

Суть в том, что план сработал!

Каждый резервуар содержит чуть больше 50 литров гидразина, которых должно хватить на 100 литров воды. Производство кислорода — лимитирующий фактор, но сейчас я так возбужден, что готов пожертвовать половину своих запасов. Короче говоря, я остановлюсь, когда резервуар наполовину опустеет, и получу на выходе 50 литров воды!

Запись в журнале: Сол 34

Да, времени ушло немало. Я всю ночь возился с гидразином. Но дело сделано.

Я мог бы справиться и быстрее, однако решил, что когда поджигаешь ракетное топливо в ограниченном пространстве, осторожность — прежде всего.

Теперь у меня тут настоящие тропические джунгли.

Температура почти 30 °C, а какая влажность! Я только что выпустил в атмосферу тонну тепла и 50 литров воды.

В процессе жилому модулю пришлось испытать себя в роли мамаши неаккуратного дошкольника. Он замещает использованный мной кислород, а регенератор пытается снизить влажность до разумного уровня. С теплом ничего не поделаешь, кондиционера в модуле не предусмотрено. На Марсе холодно. Мы не думали, что придется избавляться от избытка тепла.

К постоянному реву сигнализации я быстро привык. Пожарная сигнализация в конце концов замолчала, потому что огня больше нет. Сигнализация низкого уровня кислорода тоже скоро затихнет. А вот сигнализации высокой влажности потребуется некоторое время. Регенератор воды завершил свои труды на сегодня.

Заверещала очередная сигнализация. Основной резервуар регенератора наполнился. Какой кошмар! Тоже мне проблемка.

Помните скафандр, который я изувечил вчера? Я повесил его на стойку, после чего перетаскал к нему несколько ведер воды. Он способен выдержать давление воздуха в одну атмосферу. Уж с таким количеством воды он должен справиться.

Черт, ну я и устал. Всю ночь на ногах, пора и поспать. Я отбываю в страну снов в самом радужном настроении, какого я не припомню со времен того самого 6-го сола.

Наконец-то все идет по-моему. Наконец-то все идет прекрасно! У меня все-таки появился шанс на выживание!

Запись в журнале: Сол 37

Я в заднице, и я скоро умру!

Ладно, спокойно. Уверен, что смогу с этим справиться.

Я пишу тебе, дорогой марсоархеолог будущего, из марсохода № 2. Тебе, наверное, интересно, почему я не в жилом модуле. Потому что я в ужасе сбежал оттуда, вот почему! И понятия не имею, что теперь делать.

Полагаю, я должен объяснить, что произошло. Если это моя последняя запись, ты хотя бы знаешь причину краха.

В течение последних дней я радостно делал воду. Вода лилась рекой. (Обратил внимание? Рекой!)

Я даже усилил компрессор топливной установки МВА. Эта была в высшей степени техническая задача (я повысил подающееся к насосу напряжение). И теперь я делаю воду еще быстрее.

Получив первые 50 литров, я решил угомониться и делать воду по мере поступления O2. Мне вовсе не хочется опускать резервную планку ниже 25 литров. Поэтому когда количество кислорода падает, я прекращаю игры с гидразином до тех пор, пока оно снова не превысит 25 литров.

Важное замечание: когда я говорю, что сделал 50 литров воды, это предположение. Я не получил 50 литров воды. Дополнительная почва, которой я заполнил модуль, была очень сухой и жадно впитала влагу из воздуха. Для этого она и предназначалась, то есть я не слишком тревожился и не совсем удивился, когда регенератор не извлек ожидаемых 50 литров.

Теперь, с подправленным насосом, я получаю 10 литров CO2 каждые пятнадцать часов. Я проделал этот процесс четыре раза. Согласно моим расчетам, с учетом первых 50 литров я должен был добавить в систему 130 литров воды.

Но мои расчеты неверны!

70 литров запасены в регенераторе и скафандрорезервуаре. Стены и купол покрыты конденсатом, а почва явно впитывает влагу. Однако это не объясняет потерю 60 литров. Что-то пошло не так.

Вот тут я и заметил второй резервуар с O2.

Жилой модуль оснащен двумя резервными емкостями с O2. По одной с каждой стороны, из соображений безопасности. При необходимости модуль сам решает, каким резервуаром воспользоваться. Оказывается, он сбивал давление с резервуара № 1. Но когда я добавлял в систему O2 (при помощи оксигенатора), модуль равномерно распределял его между двумя резервуарами. То есть резервуар № 2 медленно накапливал кислород.

Это не проблема. Модуль просто выполняет свою работу. Однако со временем у меня накапливался O2.

Сначала я подумал: «Ну надо же! Больше кислорода! Теперь я смогу быстрее делать воду!» Но потом меня посетила более тревожная мысль.

Следите за логикой: у меня накапливается O2. Однако извне поступает постоянное его количество. Следовательно, единственный способ «накопить» O2 — использовать меньше, чем я думал. А я проводил реакцию с гидразином исходя из того, что расходую весь кислород.

Единственное разумное объяснение: я не полностью сжигаю высвобождаемый водород.

Теперь, задним числом, это кажется очевидным. Но мне никогда не приходило в голову, что часть водорода просто не сгорит, а минует пламя и полетит дальше. Проклятие, я ведь ботаник, а не химик!

Химия — неточная наука, и теперь в воздухе полно водорода. Он повсюду. В смеси с кислородом. Просто… летает. Ждет малейшей искры, чтобы взорвать модуль!

Додумавшись до всего этого и взяв себя в руки, я достал маленький пакетик для образцов, помахал им, а потом закрыл.

После чего быстренько сбегал в марсоход, где мы храним атмосферные анализаторы. Итак, азот: 22 %, кислород: 9 %, водород: 64 %.

С тех самых пор я прячусь в марсоходе.

Жилой модуль превратился в Водороденбург.

Мне очень повезло, что он не взорвался. Даже незначительный статический разряд устроил бы мне мою личную линию Гинденбурга[8].

Поэтому я сижу в марсоходе № 2. Через день-другой CO2-фильтры марсохода и моего скафандра придут в негодность. За двое суток я должен придумать какой-нибудь выход из этой засады.

А жилой модуль превратился в бомбу.

Запись в журнале: Сол 38

Все еще отсиживаюсь в марсоходе, но у меня было время подумать. И теперь я знаю, как справиться с водородом.

Я вспомнил о стабилизаторе атмосферы. Он следит за составом воздуха и стабилизирует его. Так избыточный кислород попадает в резервуары. Проблема в том, что он не предназначен для удаления из воздуха водорода.

Стабилизатор сортирует газы посредством криоразделения. Решив, что в атмосфере слишком много кислорода, он начинает собирать воздух в резервуар и охлаждать его до 90 градусов по Кельвину. Кислород становится жидким, а азот (температура конденсации которого составляет 77K) остается газообразным. Затем стабилизатор запасает O2.

Однако я не могу заставить его проделать подобную процедуру с водородом, поскольку водород переходит в жидкое состояние при температуре ниже 21K. А стабилизатор не способен охладиться до такого состояния. Тупик?

Нет, решение имеется.

Водород представляет опасность, поскольку может взорваться. Однако взорваться он может только в присутствии кислорода. Без кислорода водород безвреден. А стабилизатор прекрасно умеет вытягивать кислород из воздуха.

Существует четыре различных предохранительных блокировки, которые не дают уровню кислорода в жилом модуле опускаться слишком низко. Однако они задуманы как мера против технических неисправностей, а не намеренного саботажа (ха-ха!).

Короче, я могу заставить стабилизатор высосать из модуля весь кислород. Затем я могу надеть скафандр (чтобы иметь возможность дышать) и сделать все, что нужно, без риска взорваться.

Я использую кислородный резервуар, чтобы подавать небольшие порции кислорода к водороду, и получу искру при помощи пары проводов и батареи. Водород будет гореть, но лишь пока не израсходует весь кислород.

Придется делать это снова и снова, контролируемыми вспышками, пока не сожгу весь водород.

У этого плана есть маленький недостаток: он убьет мою почву.

Почва плодородна лишь благодаря размножающимся в ней бактериям. Если я избавлюсь от кислорода, бактерии погибнут. У меня нет под рукой 100 миллиардов крошечных скафандров.

Тем не менее это половина решения.

Пора сделать перерыв в мыслительной деятельности.

Последней этим марсоходом пользовалась капитан Льюис. Она собиралась использовать его снова на 7-й сол, но вместо этого отправилась домой. В задней части марсохода по-прежнему лежит ее личный походный набор. Покопавшись в нем, я нашел белковую плитку и флэшку, вероятно, с музыкой, чтобы слушать на ходу.

Пора подкрепиться и узнать, что предпочитает наш капитан.

Запись в журнале: Сол 38 (2)

Диско. Будь ты проклята, Льюис.

Запись в журнале: Сол 39

Кажется, я придумал.

Почвенные бактерии привыкли к зимам. Их активность снижается, и для выживания им требуется меньше кислорода. Я могу понизить температуру в модуле до 1 °C, и они впадут в спячку. На Земле это случается постоянно. Пару дней они таким образом протянут. Если вам интересно, как земные бактерии переживают более длительные холодные периоды, ответ прост: никак. Бактерии из нижних слоев почвы, где теплее, размножаются и распространяются вверх, чтобы заменить погибших.

Им все равно потребуется кислород, но немного. Полагаю, одного процента вполне хватит. Этого достаточно, чтобы бактерии смогли дышать, но недостаточно, чтобы поддерживать горение. То есть водород не взорвется.

Однако это приводит нас к еще одной проблеме. Картофелю такой план не понравится.

Нехватка кислорода его не встревожит, а вот холод — убьет наверняка. Поэтому придется пересадить растения в горшки (точнее, в мешки) и перенести в марсоход. Они еще даже не проросли, так что вряд ли им потребуется свет.

Задача заставить марсоход поддерживать тепло, когда внутри никого нет, оказалась на удивление непростой, но я ее решил. В конце концов, чего-чего, а времени у меня навалом.

Итак, вот мой план. Сначала поместить растения в пакеты и перенести в марсоход (предварительно убедившись, что чертов обогреватель работает). Затем опустить температуру в жилом модуле до 1 °C. Затем снизить уровень кислорода до 1 %. Затем выжечь водород при помощи батареи, нескольких проводов и резервуара с O2.

Ага. Звучит отлично, и никаких шансов катастрофически облажаться.

(Кстати, это был сарказм.)

Что ж, за дело.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Марсианин предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

8

Линия Гинденбурга — протяженная система оборонительных сооружений на северо-востоке Франции во время Первой мировой войны, построенная немцами зимой 1916/17 года и протянувшаяся на 160 км от Ланса до реки Эна.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я