Слишком болею тобой

Дамир

Мы с женой молча смотрели друг на друга. Каждый пытался прийти в себя: я — от услышанного, она — от факта того, что так по-глупому спалилась.

— Марина, какого аборта? И причём тут Зимин?

Моя благоверная зажмурилась и напряжённо закусила нижнюю губу, словно собирала по всему своему мозгу капельки смелости и остатки гордости. Тем временем мои зубы сжимались всё крепче, и челюсти начинали потихоньку ныть от тупой боли.

— Ты оглохла? Или я со стеной разговариваю?!

— Дамир, я хочу развестись! — наконец-то выпалила она.

— Это я уже слышал! — прорычал я в ответ. — Мне нужны ответы на МОИ вопросы!

Марина вскочила и, нервно теребя край шёлкового халата, отодвинулась от меня подальше:

— Я сделала аборт. Ну точнее… Это даже не аборт. Срок был три недели. Но в тот момент я уже всё решила, поэтому… Извини.

Мой затылок вспыхнул адским пламенем:

— Это был МОЙ ребёнок?!

— Плод… Дамир, на таком сроке это просто…

— МОЙ?!

— Да… Помнишь, в ноябре мы…

Я шумно втянул носом воздух и с размаху шарахнул кулаком по стене. Марина вздрогнула, словно удар пришёлся по ней.

— И почему Я об этом не знал?!

— Пожалуйста, не кричи.

— А что я, по-твоему, должен делать?! Аплодировать тебе?!! Какого чёрта?!

— Я узнала о беременности, когда уже всё для себя решила. Я больше не вижу себя в этом браке…

Каждое слово моей пока ещё жены звучало как какой-то фарс. Бред. Мой мозг отказывался понимать происходящее.

— Ты? Для себя?! Нас в семье двое! Но ТЫ ДЛЯ СЕБЯ всё решила?! И всё же планировала напоследок оторваться на югах с мужем-рогоносцем? Марина, ты сама-то в себе?!!

Её щёки побледнели, а взгляд беспомощно скользнул вниз.

— Прости. Я не знала, как лучше начать разговор. И не хотела портить тебе Новый год.

— Ах какое милосердие! Значит, Зимин…?

Марина на долю секунды задержала взгляд на мне, а потом снова уставилась в пол.

Павел был моим замом последние шесть лет… Знал обо всём, что происходило в компании. Я доверял ему как себе и в итоге получил нож в спину… Два подлых предательства за один раз. Счастливого Нового года, Дамир Маратович…

— И давно?

— Какая разница?

— Отвечай!

— Полтора года…

— И всё это время ты, глазом не моргнув, параллельно трахалась с двумя мужиками?! — я не удержался и сделал пару шагов в её сторону, но отвращение не позволило приблизиться вплотную. — Шалава.

— Дамир, выбир…

— Дешевая и мерзкая шалава.

— Хамло с горы.

Я не успел понять, как это произошло. Перед глазами всё вспыхнуло, и я лишь почувствовал костяшками пальцев прохладный шёлк её волос и твёрдость скулы. Марина вскрикнула и отшатнулась от пощёчины, прижав ладонь к месту удара.

— Я тебя засужу!!! Животное! Сниму побои и всем расскажу!!! Тварь!

Спустя секунду я резко пришёл в себя и усилием воли отключил все эмоции. Её щека медленно краснела по контуру удара.

— Дура. Ляпнешь хоть слово, и при разводе не получишь ни копейки. А твой Зимин тогда уйдёт из компании с волчьим билетом, — процедил я, угрожающе нависнув над ней. — Уж поверь, я сделаю так, чтобы он до старости не смог найти себе приличную должность ни в Москве, ни в Питере, ни где бы то ни было. Понятно?

— Да пошёл ты.

— Я тебя предупредил. Заявишь побои — я выплачу штраф. Отстегну тебе десятку за моральный ущерб. А потом ты, моя дорогая, сможешь разве что в эскорте для пенсионеров подрабатывать, — я смотрел на жену, но всё, что видел, это зарвавшуюся, забывшую все приличия, наглую содержанку. Ей не было стыдно за содеянное. Ей было страшно, что я всё узнал. Узнал больше, чем она планировала мне поведать.

— Вон.

— Что? — Марина нервно хохотнула. — В смысле вон? Я пока ещё юридически твоя жена, Усманов.

— Ты мне никто, — буквально выплюнул ей в ответ и вышел из спальни в направлении кабинета.

Дал себе несколько минут, чтобы совладать с диким бешенством. Достал из принтера листок бумаги, взял со стола ручку, а из сейфа выгреб наличку.

Марина так и продолжала стоять между нашей кроватью и дверью в ванную комнату. Взгляд её потух, но плечи оставались напряжены. Это было заметно даже через ткань халата.

— Пиши, — я швырнул ручку и бумагу на её туалетный столик.

— Ч-что писать?..

— Расписку. Я такая-то такая, дата рождения, паспорт, адрес регистрации, получила от своего мужа, Усманова Дамира Маратовича, десять миллионов рублей в качестве моральной компенсации за удар по лицу вследствие признания мной вины в измене с Зиминым Павлом Андреевичем. Размером компенсации удовлетворена. Более никаких претензий не имею. Дата и подпись.

Марина ошарашено уставилась на меня и на небольшую спортивную сумку, где лежал кэш. Десять пухлых пачек по двести пятитысячных купюр в каждой.

— ПИШИ!

— Как это понимать?!

— Ты оставляешь расписку. Забираешь деньги. И валишь нахрен из моей жизни. В суд на развод приедешь по повестке.

— А имущ…

Я чуть снова не потерял контроль, но, раздражённо рыкнув, всё же удержался от второй ошибки:

— Никакого раздела не будет. Заявишь права хоть на что-то — я вас с Зиминым разорю прямо в суде.

Марина снова зыркнула на сумку, цокнула языком и побеждённо присела за стол.

— А теперь катись отсюда, — я перечитал расписку, с непривычки продираясь сквозь её корявые вензеля.

— Мне нужно время собрать вещи.

— Купишь новые, — я швырнул ей сумку с деньгами. — У тебя десять минут.

— А потом что?! — вскинулась она на грани истерики.

— А потом я выволоку тебя на улицу за волосы. И мне плевать, голая ты будешь или одетая. Время пошло, — я посмотрел на часы и присел на край кровати, сжав шею ладонями.

Жёнушка нервно скакала по гардеробной, видимо, пытаясь нацепить на себя максимум из тонны дорогущего шмотья. Я принципиально не смотрел, сколько цепочек, браслетов и колец она успела распихать по карманам. Уже было плевать. Пусть сыграет напоследок в «Форт Боярд».

За две минуты до окончания срока она, прихватив объёмную дорожную сумку «Шанель», предстала передо мной в самой дорогой из всех своих чёртовых шуб:

— Машину оставишь? Или мне пешком отсюда топать?

Я с лёгким отвращением усмехнулся и поднял на неё взгляд, словно увидел в холодильнике протухшую котлету:

— Забирай. Документы получишь в суде.

Марина скривилась в непонятной гримасе и, цокая своими дурацкими шпильками, прошла через весь дом к выходу.

Только когда с улицы раздался звук раздвигающихся ворот и шум мотора, я позволил себе выдохнуть. Голова трещала так, словно череп вот-вот лопнет. Я на ощупь спустился на первый этаж, вернулся на кухню и плеснул себе целый стакан вискаря. Крепкий алкоголь употребляю крайне редко. Но в тот момент мне нужно было что-то, что меня вырубило бы, иначе оставался риск сорваться и прикончить Зимина, не дожидаясь утра.

Но где-то на середине порции я вдруг опомнился и достал из кармана брюк телефон.

— Дамир Маратович?.. — голос начальника техотдела звучал хрипло и как-то размазанно. Оно и понятно, все отлично оторвались на корпоративе.

— Сень, извини, что так поздно звоню.

— Да ничего, я ещё не сплю.

— Будь другом, подключись, пожалуйста, к нашим системам и заблокируй все учётки Зимина.

В трубке послышался шорох и тихий писк включающегося ноутбука.

— Э… Зимина? Павла Андреича что ли?

— Да.

— Все учётки?

— Да, Сень. Всё, включая электронную почту.

— Ну… Хорошо…

— Чтобы у тебя не было сомнений, я продублирую запрос письменно.

— Дамир Маратович, да не нужно… Просто как-то неожиданно.

Я услышал отдалённый резвый шелест клавиатуры и, выдохнув, сделал большой глоток алкоголя.

— Всё успешно?

— Ага, почти… Иду по списку. Только банк я ему не смогу отключить. Нужно в их техподдержку отсылать запрос.

— С банком я потом сам разберусь. В любом случае, он туда не сможет залогиниться без проверочного кода. А код приходит на рабочую почту, которую ты ему заблокировал. Спасибо, Сень. Спокойной ночи.

— И вам.

Пустой стакан камнем полетел через гостиную и, врезавшись в панорамное окно, выходившее на внутренний двор, оставил на стекле несколько трещин, а сам разлетелся мелкими осколками по полу, дивану, консоли.

— Тварь… — мне хотелось разнести весь дом, орать во всё горло, во всю силу лёгких, крушить, ломать и разрывать на куски.

Но я просто растёр ладонями бороду и гладко выбритый затылок. Снова тихо выругался и, слегка пошатываясь, пошёл спать.