То, что меня не убивает

Первое сентября 1995 года.

Сегодня Брус должен пойти в школу, в нем боролись два чувства: страх перед новой компанией и радость встречи с будущими друзьями, которых по причине своей болезни не успел приобрести.

Мать напоследок окинула его взглядом и поправила галстук и они сели в машину.

Он наблюдал в окно и в уме отвечал на возможные вопросы — тут меня девчонка спросит а сколько тебе лет? я отвечу 6 — а мальчик спросит умеешь играть в футбол? скажу что да, хотя это будет неправда, мне можно, я больной.

Они уже подъехали к школе, когда он ответил почти на все вопросы, прошли через скрипучую калитку за которой был небольшой рифленый арматурой железный мост через канаву, который к тому же еще и громыхал под ногами, затем вдоль аллеи пришли на площадку перед школой.

Его посетила неловкость отчего сжал букет цветов в руке, мать говорила, что он должен отдать его своей учительнице, сообразив кто мог оказаться учительницей, он подошел без матери и вручил цветы одной женщине, не ошибся она была учительницей, но только не его. Мать решила этот казус купив коробку конфет и потому на совместном фото стоял один без цветов.

В коллектив вписался Брус не сразу, хотя не сказать что был самым неподготовленным к новому обществу.

Учительница Мая Ахмедовна, была строгой а иногда и чересчур требовательной женщиной.

Школа стала для него"второй семьей"где отцом была учительница Мая Ахмедовна, требовавшая от всех смирения и повиновения.В классе все способствовало смирению и повиновению, начиная от угловатых и испещренных деревянных парт и стульев, окрашенных в депрессивно холодно — синие цвета, тусклого освещения, от которого стены казались серыми, заканчивая потрепанной доской, безобразно коричневого цвета, над которой восседали суровые судьи и прокуроры, которых они не любили и боялись также как и Маю Ахмедовну. Доска в союзе с мелом, рождала все те же угловатые уравнения, в которых всегда бывало много неизвестных, и букв приучающих к повиновению.Здесь П было преступлением, У уничижением, а Н наказанием. Это безобразное помещение, со своими серыми стенами, нерешаемыми задачами, словами выражающими крайности, с безобразной доской с суровыми судьями навечно поселится у них в головах, и куда бы по жизни ни направлялись, все двери будут приводить их обратно сюда.

Она иногда прикладывала руку тянула за уши и не поступалась обзываться. Класс был тих и не сговорчив. Думаю, будь знакома с ней Агата Кристи, то непременно отравила бы её руками какого нить героя в своём очередном детективе, а ещё хуже, дала бы ей роль учительницы.

Уроки давались ему тяжело, за исключением математики, её он обожал, но даже ему — ребенку, хватало проницательности понимать, что учительница не справлялась с процессом обучения, и как это происходило с поколением до них, ей это сходило с рук, потому что все винили себя, и своих детей, а не его величество учительницу.

Настал его день рождения, отец дал ему большие по тем временам сто рублей на пикник с одноклассниками.

Он ждал большую перемену чтоб пойти в буфет, он находился в конце коридора направо, откуда была видна белая полуоткрытая дверь. Прозвенел звонок на перемену и Брус двинулся к нему, вот свернул вправо в конце коридора, и вышел в фае, откуда была видна та дверь, но страх остановил его, с того случая с магазином родители внушили ему, что магазин это храм, где он почему то оказывался грешником.

Он долго ловил импульс войти, но так и не смог побороть себя. Обернувшись заметил своего брата Мику и попросил его пойти заместо себя и тот согласился. Но он запоздал.

Зазвенел звонок на урок, и перед ним встал выбор, дождаться Мику либо из страха наказания пойти и позорно сложить руки на парте. Он выбрал второе.

Он все время думал о Мике, его съедала вина за свой поступок.

Посреди урока стало слышно, как кто то шарпает ногой по двери, видимо пытаясь открыть. Он сразу сообразил что это Мика.

Учитель поднялась дабы открыть дверь. Даже сейчас он боялся представить себя на месте Мики.

Он открыл дверь прежде, чем это сделала Мая Ахмедовна и зашел с охапкой сладостей, подошел к нему и вывалил все это на парту.

Учитель напоминала им об этом целый месяц.

Бабушка Аминат жила рядом со школой, и на переменах Брус посещал её.

Кухня самое посещаемое им место, у нее всегда можно было найти сыр и свежий горский хлеб, его пекли в специальных глиняных печах, круглой и сужающейся кверху до небольшого отверстия, куда можно было засунуть руку с тестом и прилепить кусок к стенке, а снизу была щель куда клали хворост для костра в почти метр в высоту и полметра в ширину.

Бабушка была несказанно рада его приходу, история болезни внука оставила след на ее лице, она не выглядела больше так молода какой когда то была. Родители часто оставляли Бруса у нее на выходных.

Наблюдая как та молится богу, он часто задавал вопросы о вере, особенно ему было интересно про ангелов и демонов. Она охотно просвещала его о сути веры: есть ангелы, которые тебя оберегают, есть кто записывают твои добрые и злые деяния, есть те кто помогают тебе с пропитанием для этого они гонят тучи и поливают землю для того, чтобы та вывела зерна и плоды, а с демонами все проще они все строят козни и пытаются навредить, являя ложь за правду а правду делают дурной, они наущают тебе всякую мерзость.

Он чувствовал себя в её обществе взрослей и уверенней, чувство достоинства переполняла его душу, то было профессиональным качеством, была бы она заместо Маи Ахмедовны, в их классе царила бы совсем другая атмосфера.

Она была для бруса кладезью советов — "тихий песок течение не уносит"в этом была философия её жизни, сила в спокойствии, чтоб в её жизни не происходило она продолжала спокойно наблюдать в тени, и непременно становилась свидетелем возмездия. “Полагайся на свой ум, а не на величину тени ” ещё один урок, который не раз будет вспоминать.

Мая Ахмедовна заходит в класс в своём обычном наряде — кофта из плотной ткани с воротником на молнии, в паре с юбкой длиною половины массивных икр.

— На прошлой неделе у нас была контрольная — Гамидов, ты где видел, чтоб я складывала числа при знаке умножения, отвечай? где ты? — ищет его по классу настраивая фокус очками — А что ты пересел, кто тебе разрешил, а ну сядь на своё место, дома будешь расхаживать — Мамаев так вовсе не стал писать ответ! — А его что, я должна писать за тебя — Санаев выходи к доске — тот вышел и встал у доски — Мая поднимается и показывает ему контрольную и судя по количеству красной пасты, на которую она не скупилась — "дело было дрянь" — она начала тыкать контрольной ему в лицо — Ты тупой ослик иа, тебе надо сено у стойла жевать, а не у парты бумагу — начала тянуть за уши — Иди садись скотина

Было обычным явлением что кто то (обычно девчата ) не сдерживались и мочились прямо в классе — Ни одной положительной оценки, кроме двух — Брус не был в этом списке, хотя математику любил, и был уверен что написал хотя-бы на 3 — в нем проснулось желание спросить: а что же с моей контрольной? но так и не осмелился это высказать.

Он еле справлялся с тем, чтобы в дневнике было не так много двоек, за что отец порол ремнем.

Во втором классе все пошло ещё хуже, он впал в немилость Майе Ахмедовне после того как не удержался и спросил: за что мне принизили оценку за контрольную? — он чувствовал всеми фибрами души её немилое отношение.

У них начались уроки английского. Урок преподавала молодая и добрая Лейла Мамаева. Её уроки были для них, словно оазисом в жаркой пустыне, у нее даже был милый кактус для полноты картины, который Мая Ахмедовна переставляла на своих уроках, и почему то клала его на подоконник рядом со Брусом, выбор места был не случайным, она не различала Бруса с ним, не любила его интуитивно, будто нелюбовь к нему была уже заложена в ней задолго до мироздания, будто встречалась с ним в разных мирах, где они оказывались врагами.

Шло время, и двойки в его дневнике выражали только одно уравнение, величина которого была прямо пропорциональна количеству ударов отцовского ремня. Загнанный в угол нечуткой учительницей он впервые прибег к запрещенному приему жизни, дабы оттянуть неизбежное: дневники в конце недели, направлялись на проверку родителей, где после осмотра должны были поставить подпись, он наловчился подделать подпись отца, да так искусно, что учительница заметила только с третьего раза.

Учитель заходит в класс, и после проверки дневников удивленно останавливается на чьем то дневнике и начинает листать его, сверяя разные промежутки, прояснив для себя что-то, она говорит — А где Джабраилов? — начинает искать его в классе — Брус встал — Ану пойди сюда! — подойдя к ней, она показала его дневник — Это ты подделал подпись?! — он промолчал — схватив за ухо она начала унижать его перед классом — внутри него росло напряжение и вскоре он выдавил — Это мое! И отцепил свое ухо от ее руки — ответил машинально, как в тот раз, ребятам из магазина — тогда они пытались забрать материальное, а сейчас духовное: волю, стержень, вырвать хребет и сделать аморфным, как пластилин, но думаю, что в обоих случаях, имел ввиду одно и тоже — она отпустила Бруса — Что не отдашь? — спросила гневно — Брус посмотрел ей в лицо, этого было достаточно, понять, что он имел ввиду.

Для класса это было громом среди ясного неба, они будто уверились, что они в классе не часть стульев и парт, и учительница уже не казалась таким чудовище. Он для них с большими черными глазами сейчас, стал такой же"Верой"в себя, как и та Вера в больнице.

Учительница не на шутку перепугалась.

Брус победил себя уже во второй раз, и готов был понести за это наказание без сожаления.

В школу вызвали родителей, отец был в бешенстве, мать не сказала ничего, но он видел в её молчании больше, чем поддержку и радость за то, что рос хоть и в удручающей обстановке, но не передавал прав на себя, и знал разницу между хамством и 'постоять за себя"и что судьба не сумеет украсть у него часть жизни.

Таковы привратности судьбы, страх отцовского ремня заставил его лгать, но это помогло победить неуважение к себе, отчего стал сильнее, то было зерно, которое бог посадил в его душе несколько лет назад — вопрос, который не будет давать ему покоя, но по причине возраста не сумеет сформулировать его достаточно точно, чтобы сделать его девизом и пользоваться им, когда нужно будет преодолеть себя — что же делает нас сильнее?

Бабушка узнав о случившемся пришла в школу и заступилась за внука, не из за родственных связей, Брус был частью ее вселенной и она чувствовала, что сейчас он прав и исполнила свою святую обязанность, держать ответ за тех, для кого стала причиной появления. С тех пор Брус покрылся цельнометаллической оболочкой.

Мая Ахмедовна с тех пор никого не унижала, но стала строже к учебе — единственный урок, который Брусу полюбился, математика, они иногда просили помощи у нее, когда алгоритм решения заходил в тупик и она направляла их. Брус подходил к ней робко за помощью в алгоритме, она перечеркивала пол труда и он не завершал пример, не доходил даже до ответа, оставаясь на полпути. Так он дошёл до 4 го класса.

В конце учебного года они сдавали книги, библиотека была очередным храмом, где Брус тоже оказался грешником пришедшим за покаянием, в основном тут оказывались те, кто не успевал по литературе.

Библиотекарь Валиевна, невысокая женщина, с худощавым лицом и тонкими ручками, ловко управлялась лестницей и перемещалась между рядами и полками, чтобы доставать и принимать книги к сдаче.Была она вдовой, имела одного сына, который сумел поступить в престижный вуз страны в это непростое время 1999год. Само по себе, поступить в институт тогда, было подвигом и этот подвиг принадлежал отчасти и ей, воспитавшая в нем любовь к литературе.

Хоть с литературой у бруса были проблемы, но перед книгами испытывал особый трепет, и все они для него были одинаковыми, что священные, что художественные, ведь они все транслировали одни и те же заповеди.

Первое что ложилось на душу это был запах книг, этот аромат давал особое душевное состояние, определенно, рай пахнет книгами.

Махмуд, её сын, был образованным и воспитанным парнем, вот вот должен был приехать домой на летние каникулы. Позже этим же летом их найдут дома убитыми. Как выяснится, Махмуд по наивности взял на хранение по просьбе друга чемодан, в котором мать обнаружит наркотики, заполонившие в то время всю страну, и выкинет его на помойку. То лето станет для них последним, также как и каждый день для кого то становился последним, либо в жизни, либо на свободе, из-за тяжелого вызова судьбы, невозможности прокормить семью, люди шли на всякое.

В школе начала появляться всякая дрянь и это не обошло и Бруса. Он пристрастился к сигарете. Поначалу ему было стыдно, но распространенность этого явления подсознательно сбрасывала с него вину и втянулся по полной.

На каникулах они часто собирались с друзьями возле школы, тут была и футбольная площадка, за которой после игры они покуривали с друзьями.

Как обычно после игры, они отошли за угол и принялись курить, мяч остался у ворот и Брус решил пойти забрать его. Только вышел из угла и заметил, как кто то наблюдает за ним, чуть повернув голову обнаружил, что из огорода возле дерева сливы стоит бабушка и смотрит за ним, она не отвела свои большие черные глаза, эти глаза словно часть пазла в картине его жизни легли на душу и создали новое чувство, которое сделает его сильнее, и произошло это в ровно отведенный срок. Бабушку было не отличить от ствола дерева с глубокими корнями, в тот миг, она казалась ему мощней и тверже любого дерева на земле, это было правда, и он был одним из плодов этого дерева, который начал гнить и она чувствовала ветвями, что, что то не так и подсматривала за ним. Это был миг великого осуждения, он почувствовал это всем телом, всей душой и даже тем, что только начало в нем формироваться — А ну иди сюда, негодная лошадь, я покажу тебе где орлы гнезда вьют — сказала бабушка — Ни до, ни после ему уже не испытать такого стыда, который испепелил страсть к пороку, но к сожалению не к тем к чему предстояло пристраститься. Он пошёл к ней с головой опущенной под тяжестью своего первого греха и оно было тяжелей Адамового яблока.

Открыв калитку он только услышал, что она издавала неприятный скрип, наверно так скрипит дверь в ад, но во всяком случае сейчас, это была дверь в его чистилище. Бабушка зашла в дом и он должен был войти следом.

Переступив порог, ноги оказались на холодном полу коридора, даже летом тут было прохладно. Напротив была деревянная дверь, тоже окрашенная в холодно синий цвет, открывающаяся вовнутрь, в маленькую комнату, где было ещё прохладней, с тусклым светом от лампы накаливания окруженной хрустальной люстрой с висельками разной формы, тени от которых ложились на стены различными фигурами, украшена была только одна часть стены, на ней висел гобелен, изображающий охоту на оленей.

Бабушка открыла амбарный замок на двери, зашла в комнату и приказала сесть.

Давно ты занимаешься этой дрянью? — сказала она опускаясь на стул справа от него, и привычно для себя, в минуты решительного осуждения, положила одну руку на стол, он видел это, когда она ругала отца после ссоры с матерью

он же остался стоять с опущенной головой слева от дверного проема — Три месяца — ответил Брус виновато — она увидела, что он стоит на полу и велела шагнуть вперед на ковер — Кто тебя научил курить? — Али, это он нас всех научил — сказал тот обрадовавшись полагая что бабушка хочет оправдать его и решил"перевести стрелки", но следующий вопрос нарушил цепочку логической последовательности — А что ты? у тебя ведь было право отказаться! почему кто то решил за тебя, что тебе делать? ты так легко передаешь права на себя?! завтра он прикажет тебе головой о стенку биться и что же? ведь это не твоя голова, а его, она принадлежит Али! — в нем начало кипеть тоже, что и заставляло кричать"это мое!" — он ответил бабушке: нет, голова моя, он нам сказал, что вредно это на первых парах а потом организм привыкает! — Надо же, как легко быть убедительным в обществе таких балванов как ты! — сказала бабушка, продублировав пальцем, обозвав его впервые, он почувствовал, что это далось ей тяжело, но это была горькая таблетка, которая несомненно шла ему на пользу — У страха глаза велики и плечи шире! запомни, чем меньше человек внутри, тем шире враг в плечах, страх, единственный враг, которого ты создаешь сам, кормишь и одеваешь, а питается он слабостями, к примеру твоя любовь к сахару, равно страх потерять его, и чем больше слабостей тем могущественней страх и тоньше стержень, а для них внутри человека один объем — Посмотри на стену, что ты на ней видишь? — побеленная стена была полна узорами теней — Игру теней, вижу разные фигуры — Смотри на вон тот посередине, самый большой — это был круг с нечеткими краями, скорей клякса, имеющая форму круга — так он ей и ответил, что видит круг — А теперь посмотри на люстру, это тень от куба,"ты видишь круг а я зрю в куб" — Не давай никому манипулировать собой, заставляя смотреть в круг, это твоя слабость и погибель, общество так устроено — единицы знают о кубе, а все остальные видят круг и строят надежды, мечты, когда как это ложь,за этой тенью находиться сам ад, откуда ты никогда не выберешься, будь проницательным и мудрым, чтобы не попасться на эту уловку, ничего не бойся, не делай страх своим другом, он украдет часть твоей жизни, не зови его на беду, пусть он станет тебе врагом и в день, когда будет решаться твоя судьба он предстанет пред тобой изможденный и не сумеет забрать твою волю, чтобы не произошло человек перестает быть собой, когда лишается воли, а ты важен для вселенной таким какой ты есть, быть собой твоя святая обязанность перед творцом, запомни, на подвиг способен только тот, кто сумеет сохранить свою волю при себе, когда тело просит подчиниться, каким бы большим ни казался страх, проявив терпение он поместиться на ладони — после, она встала и накрыла на стол, будучи убежденной, что он все усвоил, будто закатала банку огурцов и знала, что обнаружит ее в подвале через год.

Он долго думал над словами бабушки и его осенило — их приучил к курению Али, он был самым старшим из них, так как остался на второй год по неуспеваемости, он был настойчив в попытке пристрастить их к сигарете, поначалу покупал сигареты сам, а после, как они уже подсели на дрянь, стрелял их и ни разу не покупал, он это сделал замазать всех — мол что естественно то не безобразно, а во вторых обрести над ними власть, так как их всех объединяло уважение к нему из-за того, что именно он познакомил их с миром порока, за что безмерно были ему рады. Но он скрывал от них правду, это не было круто и было абсурдным способом повзрослеть, он знал о кубе и тени, но заблудился сам и обманывал их.

Долго избегать общества друзей у Бруса не получилось — он встретился с ними солнечным июньским днем, по пути к бабушке

Али окликнул его, скрываться уже было бессмысленно, они остановили матч и собрались вокруг Али

Брус подошел и поздоровался со всеми

Тебя долго не видно, где пропадаешь? — спросил Али

Времени нет, отец заставляет работать

У нас голяки, есть сигареты? — спросил Али поставив левую руку на плечо Саида — Я больше не курю — ответил Брус подняв глаза к Али, который был выше, несмотря на то, что солнце слепило ему глаза — Али замешкался, румянец побежал по его круглым щекам, глаза выражали презрение а ещё и страх, будто Брус расчехлил перед друзьями его многозначительную натуру, в которой для власти над ними не оказалось ничего кроме сигареты — То есть как это не куришь? — спросил Али, приближаясь медленно, завершением которого должен был стать удар в лицо — Это все дрянь, я жалею, что поддался искушению, быть может ты и сам в курсе всего и скрываешь от нас правду — сказал Брус вопреки страху, наперекор воле, которая просила угостить сигаретой, дабы избежать боя

Оказалось нелегко сохранить то, что совсем недавно принял на веру, то, что решил внутри, непременно должно быть испытано на поле боя, но что же тогда заставило его молча поднять кулаки и принять вызов, когда воля спряталась за спиной

Друзья начали замыкать круг. Это была первая рукопашная схватка Бруса.

Первый удар Али промазал, после вцепился и попытался свалить. Брус почувствовал нерешительность его действий, будучи даже в разы сильней, он оказался сбит с толку правдой, в которой быть может уверился уже и сам. Удивительна способность мерзавцев, будучи даже трусами, решаться на то, что не по зубам смелым и благородным.

Зло могущественно и способна лепить правду своими руками, для этого необходимо наличие бесхребетных тел.

У Бруса не было право на сдачу, он понимал это подсознательно, на нем была огромная ответственность, ничто так не вдохновляет и меняет сердца как мужество и стойкость в убеждении, много веков, единицы жертвовали собой дабы стать ответом на вопросы миллионов людей, как Галиллей, Колумб.

Его легкие не успевали обрабатывать такое количество воздуха, он впервые почувствовал усталость, тяжесть в мышцах познакомила его с уязвимостью, чем взрослей становился тем уязвимее себя чувствовал. Он повалил бруса, сел сверху и начал бить. Насколько тяжелее противнику отнять у вас волю, настолько же тяжело ее сохранить самому, она предательски пытается оставить вас наедине с врагами. Он предпринял последнюю попытку получить власть над волей Бруса — он в очередной раз выдавил из себя — Это мое! Али остановился, тяжело дыша поднялся и пошёл прочь. Друзья остались наблюдать за Брусом с удивлением, пока один из них не подал руку, он поднялся и попросил воды, его посадили на бордюр а после принесли воды.

Он открыл глаза друзьям,"тень"исчезла, но это была заслуга бабушки, больше никто из них не курил, перестал курить и сам Али. Он больше не подходил к ним — Брус иногда ловил его взгляд на себе и думал, что не упустит возможность поквитаться с ним и подойдет для очередного боя, но уходил прочь, ему даже казалось, что он боится, и видит в нем то, чего нет на самом деле.

Не важно какими качествами мы обладаем, важно то, что в нас другим показывает господь, для этого просто нужно говорить правду, все остальное сделает Господь.

Это было последнее беззаботное лето в жизни Бруса.