Происшествие в Северной башне

Так и началась школьная жизнь Джастис. Учительница по латыни мисс Батерст была суетливой особой с тонкими седыми волосами, которые то и дело норовили выскользнуть из пучка. Она роняла шпильки, когда ходила по классу, и самые услужливые девочки подбирали их для неё. Мисс Батерст велела Джастис перевести страницу латинского текста («Хотя бы общий смысл. И не переживай из-за ошибок»), и Джастис с облегчением обнаружила, что может выполнить задание без особых усилий.

— Молодец! — сказала мисс Батерст с несколько ироничной улыбкой. — Среди нас появился настоящий знаток латинского языка!

Подруга Роуз, Алисия, явно огорчилась.

— Почему ты не сказала, что так хорошо знаешь латынь? — спросила Нора, когда мисс Батерст умчалась к своему столу, роняя бумаги и шпильки.

— Вообще-то… не очень хорошо, — сказала Джастис. — Мама любила латынь.

— Ужасно, когда самые высокие оценки получаешь по латыни, — громко шепнула Роуз Алисии.

Вторым уроком была математика. Учитель, мисс Моррис, на вид измождённая женщина с короткими волосами и в очках, хотя бы отличалась высокой организованностью. Она дала Джастис короткий тест, а затем перевела её в группу к Стелле, Алисии и очень серьёзной девочке по имени Айрин. Было весело. Они трудились над уравнениями, и мисс Моррис время от времени предлагала им задания посложнее. Работать мозгами, как поняла Джастис, — прекрасный способ забыть, что ты несчастна.

После математики началась перемена. Девочки строем зашагали в столовую, где получили стакан ячменной воды и по одной печеньке, затем их отправили во двор. Там собралась вся школа, и снова шум, эхом отдававшийся от каменных стен, был почти невыносим. С минуту Джастис стояла в оцепенении и прислушивалась к бешеному биению своего сердца. Что, если это приступ? По крайней мере, она уедет из Хайбери-хаус.

Она не заметила, что Стелла стоит рядом, пока та не положила ей руку на плечо.

— Всё в порядке, Джастис?

— Да, — сказала Джастис, хотя говорить ей было нелегко. — Просто немного… свежо, — и это не ложь. Во дворе стоял жуткий холод.

— Давай посидим на батарее в коридоре, — сказала Стелла. — Это запрещено, но учителя никогда не спускаются во время перемены. У них в комнате тёплый камин. Изверги.

Батарея была чуть тёплой, но после уличной стужи она показалась настоящим раем. Стелла и Джастис уместились на ней вдвоём. Через окно Джастис видела двор. Ева и Нора «дежурили», то есть проверяли, чтобы никто не получил вторую печеньку. Роуз и Алисия сидели в углу и весело болтали.

— Спорим, всё это кажется тебе странным, — сказала Стелла.

— Да уж, немного чудно, — сказала Джастис осторожно. — Я привыкла, что нас всего двое — я и моя мама, понимаешь.

— Должно быть нелегко, — сказала Стелла. И её слова утешили Джастис. В них была не просто симпатия; Стелла, казалось, действительно понимала её. Джастис вдруг стало тепло и уютно, и не только от батареи.

— У меня четверо братьев и две сестры, — сказала Стелла. — На себя времени никогда не остаётся. Я мечтала быть единственным ребёнком.

Джастис была благодарна, что Стелла не задаёт вопросов о её матери.

— А я всегда хотела братьев и сестёр, — сказала она. — Так и бывает: мечтаешь о том, чего у тебя нет.

— Похоже на очередную сентенцию мисс де Вир, — сказала Стелла. — В них всегда есть мораль. Ну, знаешь, «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой»?

— Какая она, мисс де Вир? — спросила Джастис.

— Хорошая, — сказала Стелла. — Хотя умеет нагнать страху. То она добрая и ласковая, а то вдруг станет холодной, как лёд.

Джастис вспомнила, как изменилось лицо мисс де Вир, когда она упомянула Мэри.

— В этой школе всё холодное, — сказала она.

Стелла рассмеялась.

— Ты права. Не проходит и дня, чтобы у меня не мёрзли ноги. — Они помолчали, прекрасно понимая друг друга, затем Стелла сказала: — Какую книгу дала тебе мисс де Вир?

— «Нортенгерское аббатство», — сказала Джастис. — А что?

— Это проверка, понимаешь? Мисс де Вир считает, что Джейн Остин учит нас правильно жить. Мне достались «Доводы рассудка».

Как досадно, что книги дают всем. Джастис никак не могла вспомнить, о чём «Нортенгерское аббатство», но если оно хоть немного похоже на «Гордость и предубеждение», директриса, видимо, советует выйти замуж за богача и чем быстрее, тем лучше. А Джастис не собиралась замуж. Даже за Пита.

— Тебе тут нравится? — спросила Джастис. Это, конечно, мало вероятно, но, возможно, некоторые девочки действительно счастливы в Хайбери-хаус.

Стелла пожала плечами:

— Вроде ничего. Школа хорошая. Родители были рады, что я получила стипендию. Хотя жаль, что так далеко от дома. Зимой тут ужасно одиноко.

— А где живёт твоя семья?

— В Лондоне, — сказала Стелла. — Родителям можно приезжать в середине семестра, на родительский день, но мои не могут себе этого позволить. Мы не увидимся до каникул.

— Каникулы ещё далеко, — сказала Джастис. Она отмечала дни в дневнике. Интересно, папа приедет к ней на родительский день? Наверняка он будет занят.

В глазах Стеллы было столько тепла и заботы.

— Тут не так уж и плохо. Иногда даже весело, а весной очень красиво. Когда топи цветут.

Первое утро в школе бесконечно долгое, подумала Джастис, когда зазвенел звонок на урок. До весны ещё надо дожить.

В её расписании значились «ИГРЫ» угрожающе большими буквами. Но во время обеда пошёл дождь, он яростно колотил в окна, и Джастис решила, что игры отменяются. Возможно, подумала она, даже удастся расследовать таинственную смерть Мэри. Ведь кто-то в школе должен что-то знать.

Стелла горестно рассмеялась, когда Джастис выразила надежду, что игры отменят.

— Ты, наверное, шутишь. Игры состоятся, даже если пойдёт снег. Ходят слухи, что однажды во время кросса спустился такой туман, что мисс Томас потеряла девочку.

— Как можно потерять собственную ученицу? — спросила Джастис.

— Ты встречала мисс Томас? — сказала Стелла.

— Мельком.

— Тогда понятно. Её интересует только одно — победа в лякроссе.

Дождь не прекращался, когда Джастис вошла в раздевалку с деревянными скамейками и рядами крючков. Здесь было даже холоднее, чем в остальных комнатах, потому что раздевалка была частью спортзала — кирпичного здания, одиноко стоявшего посреди поля. Здесь был бассейн, унылый прямоугольник воды, пахнущий хлоркой и грязными ногами.

— Крытый бассейн, — сказала мисс Томас, устроив Джастис небольшую экскурсию. — Вы, девочки, даже не понимаете, как вам повезло. В моё время приходилось ломать лёд в бассейне под открытым небом.

— Можно провести игры в спортзале? — осмелился кто-то спросить. — На улице ещё идёт дождь.

— Глупости, — сказала мисс Томас, которая в отличие от девочек оделась довольно тепло — в толстый свитер поверх белой фланелевой рубашки. — Если бегать, не промокнете.

Девочки в белых футболках-поло, коричневых спортивных юбках и высоких белых гетрах вышли вслед за мисс Томас на поле.

— Эй, ты! Новенькая, — рявкнула мисс Томас, перекрикивая ветер и дождь. — Играешь в лякросс?

— Нет, — сказала Джастис. Клюшка для лякросса входила в список необходимых вещей, и хотя ей пришлось тащить эту несчастную клюшку всю дорогу до школы, Джастис совершенно забыла о ней.

— Нет, мисс Томас.

— Сначала потренируемся бросать и ловить. Разберёшься.

Но разобраться ей так и не удалось. Нужно было поймать мяч в сетку, приделанную к концу клюшки, удержать его там (мисс Томас говорила «качать, как в люльке»), а затем передать пас другому игроку. Джастис всегда считала, что её превосходные тактические способности позволят овладеть любой командной игрой. Но никакая тактика не поможет, если ты не в состоянии поймать мяч — а Джастис никак не могла его поймать, как ни старалась.

Остальные девочки сперва проявляли терпение, но вскоре устали бросать мяч тому, кто ни на что не годится и определённо не умеет играть в команде.

— Давай же, Джастис, — сказала девочка по имени Сьюзан. — Постарайся.

Она и так старалась. Слёзы бессилия смешались с дождём. Мяч столько раз попал ей по рукам, что они нестерпимо ныли, и несколько раз Джастис упала.

— Надо же, — донёсся голос Роуз из другой команды, — Джастис трусиха, оказывается.

Мисс Томас разделила девочек на две группы для игры. Голубая комната застонала, когда им досталась Джастис. Она стиснула зубы и твёрдо решила показать им, на что она способна. В конце концов, неужели это так трудно?

Намного труднее, чем она представляла. Игра шла так быстро, что Джастис даже мяча не видела, — а девочки со свистом носились по полю с клюшками наготове. Под конец она даже не пыталась следить за игрой и замерла на месте.

— Не стой столбом, — крикнула мисс Томас.

Джастис бесцельно побежала вдоль поля.

— Не в ту сторону! — заорала тренер, чудовищно раскрасневшись.

Стелла ничем не могла ей помочь, потому что, насколько понимала Джастис, она играла хорошо, ловила мяч на бегу и точно передавала пас. Что касается Роуз, она кружила по полю, как юла с хвостиком, забивая гол за голом. Дважды Джастис была уверена, что она намеренно целилась тяжёлым мячом прямо в неё. Во второй раз она сказала:

— Ой! Больно.

— Что? — Роуз остановилась с совершенно невинным видом, словно ангел в спортивной юбочке.

— Ты попала мне по руке, — сказала Джастис.

— Спокойно, Джастис, — сказала мисс Томас, подбегая к ним в своём свитере. — В Хайбери-хаус не любят нытиков. Хороший удар, Роуз. Ничем не хуже шестиклассников.

Роуз ухмыльнулась и умчалась за очередным голом.

— Молодец, Роуз! — крикнули другие девочки с восхищением. — Хороший удар, Роуз.

Наконец мучения кончились, и Джастис вернулась вместе с остальными в раздевалку. Она промокла до нитки, перепачкалась в грязи, пальцы болели, а на ноге красовался синяк — там, где она столкнулась с чьей-то клюшкой. Наконец, подумала она, теперь можно помыться. Наверняка сделают исключение.

— В душ, — крикнула мисс Томас. — Две минуты.

Холодная душевая была тем ещё удовольствием. После мытья Джастис оделась так быстро, как только могла. Она и не думала, что с такой радостью натянет эти длинные коричневые гольфы. Студёная вода смыла далеко не всю грязь.

— Что, не умничаешь теперь? — шепнул кто-то за деревянной перегородкой. После позора на лякроссе Джастис чуть не разрыдалась от этих слов. Она не разглядела, кто это был, потому что мешали полотенца, но догадаться не составило труда.