Спасите речных коньков!

Мама с папой готовили обед на кухне. Хмурясь, я забралась на свой стул.

— Что не так, Зои? — спросил папа, садясь рядом со мной. — Ты не повеселилась на ручье?

Я помотала головой:

— Я искала и искала, но детёнышей водяных насекомых нигде не было.

— Ты имеешь в виду личинок? — подсказала мама через плечо.

— О, точно! — Это слово я вечно забываю: личинки. — Да, ни личинок подёнки, ни ручейника. Правда. А я ведь суперхороша в охоте на жуков — у меня даже устройство подводного наблюдения есть! Видно, они просто все одновременно превратились во взрослых и улетели. — Я громко вздохнула.

Мама оторвалась от своих дел и села рядом со мной и папой:

— Нет, они не могли все одновременно превратиться во взрослых. Мы поэтому обычно находим личинок разных размеров. Некоторые только что вылупились и ещё совсем крошечные, а другие уже большие и скоро станут взрослыми. Ты не заметила ещё чего-нибудь необычного? Например, много тины?

При мысли об этом я потёрла ладони о штаны:

— Да, она была жутко склизкая и холодная. Постоянно липла к рукам.

Мама с папой посмотрели друг на друга. Почему они такие серьёзные?

Затем мама сказала:

— Солнышко, надо, чтобы ты очень хорошо помыла руки и ноги.

— И ноги? — простонала я, а мой желудок заурчал. — А можно после еды? Почему надо делать это прямо сейчас?

— Помнишь, мама говорила тебе, почему в нашем ручье так много личинок подёнки и ручейника? — спросил папа.

Я кивнула:

— Да, потому, что наш ручей по-настоящему чистый. Детёныши подёнок и ручейника очень нежные. Они могут жить только в воде, не загрязнённой вредными химикатами. — Тут я сообразила, что пытается сказать мне папа, и вытаращила глаза: — О нет. Наш ручей загрязнили? И все личинки погибли?

Папа развёл руками:

— Мы пока не знаем. Но звучит это не очень хорошо.

— После обеда вы с Сассафрасом можете вернуться, чтобы добыть образец воды, — сказала мама. — Мы проведём несколько тестов. Но прямо сейчас нужно, чтобы ты отмылась.

Без дальнейших жалоб я пошла мыть руки и ноги. Скребя ладони, я чувствовала тревогу. Что, если наш прекрасный ручей испорчен?