Полёт на единороге

— Но почему?

У Софи ушло мгновение на осознание, что вопрос задала она, а затем еще одна, чтобы решить, что она не сожалеет о нем.

Грейди покачал головой, одними глазами моля ее не давить. Но Софи не собиралась так просто отступать.

— Почему ты не хочешь помочь Совету?

— Дело не в том, что я не хочу помочь. Просто все… сложно.

— Как по мне, нет ничего сложного, — проворчала она.

Бронте рассмеялся — резко, надтреснуто.

— Хоть раз мы с мисс Фостер пришли к единому мнению. Мне бы весьма хотелось понять, почему же тебе так сложно использовать свой талант, чтобы послужить нашему миру. Разве это не обязанность всех одаренных эльфов? Использовать свою способность ради высшего блага?

— Грейди невероятно помогает нам своей работой здесь, в Хэвенфилде, — сказал Алден, когда ответа Грейди не последовало. — Мне напомнить, скольких животных они с Эдалин успешно реабилитировали?

Бронте закатил глаза.

— Я тебя умоляю — с этой работой справился бы и бесталанный эльф.

— И все же пять минут назад ты утверждал, что сложность ухода за Силвени требует особых умений, разве нет? Так что же? — Алден говорил спокойно, но все же лицо прорезали тонкие морщины, выдающие раздражение.

Или волнение?

— Успешно реабилитировать самое редкое животное мира — совсем не то же самое, что учить тираннозавра есть салат. Помимо того, это честь и привилегия, которую должен получить кто-то достойный. Я не сомневаюсь, что, позови мы на должность Эмиссара Тимкина Хекса, он бы принял предложение не раздумывая.

— Я скорее полагаю, что именно поэтому он и предложил свою помощь, — с печальной улыбкой произнес Алден. — Ни для кого не секрет, что он стремится к славе.

— Его причины вызваться добровольцем не более эгоистичны, чем причины, по которым Грейди отказывается восстановиться в должности, — резко ответил Бронте.

— Эгоистичны? Ты смеешь называть мои причины эгоистичными?!

От выкрика Грейди Силвени заржала, и Софи кинулась успокаивать ее.

Грейди подошел к Бронте — настолько близко, что их носы практически соприкасались.

— Ты прекрасно знаешь, почему я ушел — а учитывая недавние события, ты еще больше должен понять мое нежелание. Хэвенфилд — лучшее место для Силвени, а Софи — наиболее подходящий для работы эльф. Если ты так боишься общественного порицания за свое решение, то ты достоин всей критики, что на тебя обрушивается. Если хочешь, перевези аликорна к Хексам — но я не позволю себя оскорблять.

— Грейди, прошу, — окликнул Алден мужчину, который просто ушел, оставляя Софи вместе с двенадцатью пораженными старейшинами.

— Дерзкий дурак, — проворчал Бронте. — Голосую за немедленную перевозку аликорна.

Несколько старейшин согласно забормотали, и сердце Софи ушло в пятки. Может, Силвени и сводила ее с ума, но упрямая лошадь не заслуживала попасть во власть Хексов. Она слишком живо помнила ужас Силвени, пока ее дергали за кошмарную упряжь.

Протянув руку, она погладила Силвени по носу там, куда врезались ремни.

— Давайте не будем спешить, — сказал старейшина Эмери, дожидаясь всеобщего молчания, а затем продолжил: — Можем ли мы просто сбросить со счетов связь мисс Фостер с животным?

На Софи обратилось двенадцать пар глаз, и она постаралась не дрогнуть. Конечно, она была молода, не знакома с их миром, все еще училась контролировать свои способности и была перепачкана в блестящем навозе. Но Грейди с Алденом были правы — она справилась бы. Куда лучше Хексов.

Тишину нарушил тихий голос Орели.

— Я думаю, стоит дать Софи шанс. Даже отсюда я чувствую ее решимость — как и связь между ней и Силвени. Эти преимущества значительно превосходят тот небольшой опыт, что есть у семьи Хексов.

— Я согласен с Орели, — присоединился Кенрик.

— Ну еще бы, — фыркнул Бронте.

По правде говоря, Кенрик действительно предпочитал красивую светловолосую старейшину другим.

— Я тоже склонен согласиться, — провозгласил старейшина Эмери, благодаря чему еще трое старейшин тоже проголосовали за нее. Получалось шесть голосов против шести. Если кто-нибудь не изменит мнение.

Софи поглядела на старейшину Терика. Он изучал ее пристальным, почти что пронизывающим взглядом, и словно вечность прошла перед тем, как он произнес:

— Мы видели, что Софи способна делать с аликорном. Если ее прогресс не будет совпадать с ожиданиями, мы всегда можем пересмотреть решение.

— Значит, у нас есть большинство голосов! — скорее с облегчением, чем с радостью произнес Алден.

— Это пока что, — Бронте оглянулся на Софи. — Аликорн должен перебраться в Убежище как можно скорее. Если мы не увидим стремительного прогресса, у нас не будет иного выбора, кроме как передать лошадь Хексам.

— Я справлюсь, — пообещала Софи.

— Посмотрим. И не забудь передать отцу, что мы будем внимательно за тобой следить.

— Он мне не отец.

Отец не отказался бы помочь в поисках ее похитителей. И она не хотела быть дочерью того, кто позволил бы Силвени страдать в руках Хексов, лишь бы не работать на Совет.

Но… Грейди не был бездушным — особенно по отношению к животным. Значит, он что-то ей недоговаривал. Что-то важное.

— Ну, что ж, рад, что мы все решили, — сказал Алден, вымучивая улыбку. — Совет хотел бы увидеть, как ты взаимодействуешь с Силвени, Софи, но, думаю, лучше в следующий раз. Может, когда будет поменьше навоза.

Софи скривилась, но несколько старейшин потянулись за проводниками с улыбками на губах, что разрядило напряженную атмосферу. Даже Сандор усмехнулся.

«Нам надо поговорить, — передала она Алдену, не желая, чтобы о подвеске узнал весь Совет. — О «Черном лебеде»».

Алден никак не отреагировал на ее передачу, но сказал Совету:

— Я собираюсь отбыть на следующее задание, и меня не будет несколько дней. Полагаю, потом можем все обсудить? — он быстро подмигнул, давая Софи понять, что последние слова были обращены к ней.

В какой-то мере она вздохнула с облегчением. Софи не знала, заставит ли Алден отдать ему подвеску, а ей нужно было сначала выяснить ее значение.

Так что она вновь сделала неловкий реверанс и проводила исчезнувших Алдена и старейшин взглядом. А затем добежала до комнаты, скинула с себя испачканную одежду и запрыгнула в горячий душ. Смыв с себя все следы навоза и блесток, она переоделась в чистую рабочую одежду и быстро спустилась по лестнице, поклявшись себе очень четко довести до Силвени, что не будет больше никаких настойчивых требований, неожиданных полетов или приземлений прямо в помет.

Завидев Грейди с Эдалин, сидящих за кухонным столом, Софи замерла.

— Что-то случилось, мисс Фостер? — спросил Сандор, вильнув в сторону, чтобы в нее не врезаться.

Она пыталась решить, хочет ли поговорить с Грейди. Но произнесла лишь:

— Просто хочу проведать Силвени. Она наконец успокоилась.

— Ну, это хорошо, — Эдалин жестом пригласила Софи сесть на ее обычное место напротив Грейди.

Тот спрятался за каким-то официальным свитком, который он читал.

Эдалин щелкнула пальцами, и на столе появился золотистый кекс с фиолетовыми вкраплениями.

— Я приготовила кексы из молниягод. Их Джоли тоже очень любила.

Софи, сжав ладонь Эдалин, взяла один из кексов и попробовала. Терпкие ягоды стреляли и взрывались на языке, а само тесто было мягким, как топленое масло.

— Очень вкусно. Спасибо.

— Не за что, — Эдалин отвернулась, чтобы вытереть слезы.

Грейди до сих пор ничего не сказал — и Софи решила, что хватит спускать ему это с рук.

— Ты готов рассказать, почему не хочешь помочь Совету?

Он издал звук, похожий больше на стон, чем на вздох, и отложил свиток на стол.

— Я не стану им помогать, — сказал он, потирая виски, — потому что они не хотят искать похитителей, Софи. Они хотят, чтобы я помог в поисках «Черного лебедя».

— А ты не хочешь их искать.

Это был не вопрос — но это не значило, что Софи понимала причины.

— Не так, как того хочет Совет. Они хотят стать союзниками. Но если бы «Черный лебедь» были нашими союзниками, нам не пришлось бы искать их. Были бы они на нашей стороне — не прятались бы. Не оставляли бы тайные послания на браслетах посреди леса Вандерлингов, не использовали бы юную невинную девочку как свою марио…

— Грейди! — предостерегла Эдалин.

— Уверена, у них есть веские причины не раскрывать себя, — возразила Софи, так и не дождавшись продолжения. Она поглядела на Эдалин в поисках поддержки, но та смотрела на чашку чая так, будто она была самой захватывающей вещью во всей галактике.

Грейди смял край свитка в кулаке.

— О, я даже не сомневаюсь, что у них есть причины, Софи, но они вовсе не веские. Им нельзя доверять.

— Ты постоянно так говоришь, но я не понимаю. Они же…

— Спасли тебя. Да, знаю. Ты постоянно так говоришь. И при этом забываешь, что они оставили тебя лежать без сознания посреди Запретного города с одной лишь подсказкой, как добраться до дома. Почему они просто не перенесли вас с Дексом назад к нам?

— Он сказал, что не может рисковать и не хочет, чтобы их раскрыли.

— А что им скрывать? И как они узнали, где вы?

— Не знаю, — пробормотала Софи, сжимая свой кекс до состояния липкой бесформенной кучки. Крошечные ягоды перепачкали ее пальцы фиолетовым цветом. — Я ничего о них не знаю. Мне никто ничего не рассказывает.

— Ты знаешь все, что надо знать.

— Видимо, нет! Не просто же так ты считаешь «Черный лебедь» злым. Если хочешь, чтобы я тебе поверила, придется все рассказать.

— Ты не хочешь этого знать, — сказал он, поднявшись, чтобы уйти.

Софи схватила его за руку.

— Вообще-то хочу.

Вся комната словно затаила дыхание; Грейди смотрел на ее пальцы на своей коже и трижды раскрывал рот, чтобы произнести что-то, а затем сказал:

— Ну ладно.

— Грейди! — Эдалин, поднимаясь, опрокинула свою чашку, отчего та полетела на пол.

— Она имеет право знать.

Эдалин покачала головой, но не стала спорить, лишь переступила через лужу и встала перед стеклянной стеной.

Грейди нагнулся и поднял один из самых крупных осколков, глядя на его острые края.

— Я знаю, что доверять «Черному лебедю» нельзя, — прошептал он, — потому что это они убили Джоли.