Мозаика из осколков

— Не уходи!

— Да что ж такое! Ты меня все выходные из кровати не выпустишь?

— Не выпущу, ты лечебная.

— А чаю? А молока?

— Ты лучше. Лежи.

— И чего я буду лежать-то? У меня еще расчетов знаешь сколько?

— Ну, пожалуйста, хоть немножко.

Еще только светало, и они почему-то спорили шепотом.

— Ну только немножко. Дим, я правда не могу все время лежать! Да и ты не такой горячий, как вчера был. Сколько у тебя вчера было? Дать градусник?

— Слушай, ты замечательная, теплая и мягкая. Но такая болтливая, ужас…

— Вот и отпусти меня на волю!

— На волю ее… Не пущу!

— Тогда объясни мне, что я делаю в постели практически незнакомого мужчины?

— Я же тебе сказал — лечишь!

— Да, спорить с тобой тяжело…

— А ты очень хочешь со мной спорить?

— Не хочу, — сдалась Тайка. Подумала пару секунд. — Но двойку тоже не хочу! Поэтому предлагаю сеанс человекотерапии прекратить и отпустить меня к тетрадкам. А если тебе вдруг снова поплохеет, я вернусь… Я уже сказала маме, что на выходных не приеду.

— Ура! Договорились.

К вечеру Димке лежать наскучило. Он переместился из-под одеяла в спортивный костюм. Тайка, оглядев его, хихикнула. Она уже сбегала в магазин за курицей и сварила суп. И даже Димку накормила.

Потом пришел Арик:

— Здорово! Ты куда делся? О-о-о! Хорош, красавец!

— Арик, пришел глумиться над больным человеком?

Но Арик ничего не успел ответить, заметив Тайку. Многозначительно подняв брови, посверлил Димку взглядом.

— Дурак ты, — с досадой ответил Димка.

Арик расхохотался. Димка ушел в кухню. Арик следом.

— Садись, у нас сегодня чай с малиной.

— Дим, что ты! Чай с малиной нельзя перед выходом на улицу, а то Арик тоже заболеет.

— Да я вообще сейчас на него чихну, и он точно заболеет, — ответил Димка.

— Вот вы враги, а? Вы меня хотите обчихать и выставить на улицу на ночь глядя?

— А чего ты приперся в гости на ночь глядя? Без предупреждения?

Их всех веселила эта перебранка, и Тайку тоже.

— Ты расскажи, балбес, что с тобой? — немного серьезней спросил Арик, беря у Тайки чашку с чаем.

— Простудифилис, — ответил Димка и подумал, насколько точен диагноз.

— Понятно, — ответил Арик, хотя ему и была неведома вся глубина мысли Димки. Но не объяснять же при Тайке? Она, конечно, подруга, но… все равно вряд ли ей будет приятно. Да и стыдно. Арику можно будет потом рассказать, он поржет и поглумится, но ему можно. А Тайка… Какая-то она настолько чистая и наивная, что не хочется ее в эту грязь пускать.

Арика напоили чаем с каким-то печеньем. И выставили-таки на улицу. Было поздно и пора спать. Арик, конечно, не преминул подколоть Димку в дверях:

— Дружбу он портить не хочет, маньяк!

Димка замахнулся на него рукой, но Арик увернулся и с хохотом убежал к лифту.

Димка закрыл дверь, вернулся на кухню, сел допивать свой чай, подперев все еще тяжелую голову рукой.

— Смешной он, — сказала Тайка про Арика.

— Он хороший, — согласился Димка. — Тай… А оставайся пока у меня? Чего тебе по углам мотаться?

— Дим… Ты правда?

— Конечно. Кто шутит в таких случаях? И тебе спокойней, и я под присмотром, — последние слова он все-таки сказал дурашливо.

— Димка, спасибо тебе большое! Я, как только смогу заработать что-то и снимать квартиру, сразу перестану тебя стеснять. Или если тебе надо будет, ты говори сразу, ладно? Я уйду.

— Хорошо, договорились.

— Мне поплохело, иди ко мне, ты обещала!

— Ты симулянт!

— Но мы ведь договорились!

Тайка со вздохом покинула диван и вернулась к Димке.

— И правда, горячий…

— Ну вот, а то сразу — «симулянт»…