В клетке со зверем

В один миг все, во что я верила, разбилось вдребезги. Раны, нанесенные двумя близкими мне людьми, оказались слишком болезненны. Внутри закипала ярость, неизвестная мне ранее. Совру, если скажу, что не задумалась над предложением Максима проучить моего неверного мужа. К счастью, разум взял верх над эмоциями, и я нашла в себе силы отказать:

— Нет, Максим. Не нужно.

— Вы жалеете его?

— Тут другое…

— Все еще любите?

— Не знаю… В любом случае, я не могу так поступить с человеком, с которым была вместе столько лет. Да я вообще не могу ни с кем так поступить.

— Вы ошибаетесь, если считаете, что все можно простить, — процедил Максим. — За все нужно платить. Особенно за предательство.

— Я хотела бы побыть одна.

Этот разговор только сильнее меня угнетал, а Макс был последним, с кем хотелось обсуждать свою личную жизнь. Кажется, он понял меня, поэтому не стал задерживать. Оказавшись в своей спальне, я, наконец, смогла дать волю слезам.

В ту ночь я не сомкнула глаз, прокручивая в голове моменты, когда Марина и Андрей были вместе. Я была слепа! Почему я не видела раньше, как подруга смотрела на моего мужа, как не замечала их разговоры украдкой, пока я отлучалась? Сколько раз Маринка ночевала у нас, а утром я со спокойной душой оставляла их одних, уходя на работу раньше. Под утро меня накрыло чувство вины за свою невнимательность, за то, что сама упустила мужа. Но ведь я отчаянно пыталась спасти наш брак, пока это было возможно.

Ночная тишина была невыносима, стены и потолок спальни словно сжимались вокруг меня. Я с нетерпением ждала рассвета, мечтая выйти поскорее на улицу, и, пока все завтракали, незаметно проскочила во двор. На улице стоял мороз, но, благодаря пушистому снегу, холод не так чувствовался. В этот момент я была рада идее Максима сделать детскую площадку Софи незаметной для чужих глаз. Туда я и направилась.

С детства я обожала качели. Будучи маленькой девочкой, не боялась сильно раскачиваться и любила смотреть на свои ступни, взлетавшие к небу. Этот полет у меня всегда ассоциировался со свободой. Так легко и приятно было взмывать вверх, и безумно хотелось вновь пережить эти ощущения. Как давно я этого не делала! Казалось, живот сводит от нетерпения.

Качели Софи были цепочными, поэтому на них можно было сильно раскачаться. Я оттолкнулась от земли и с каждым движением взлетала все выше и выше. Слезы давно высохли, а может быть, их просто не осталось. Боль немного притупилась, ей на смену пришло безразличие. Все мысли теперь занимало свинцовое небо над головой, я гадала, как скоро оно прорвется очередным снегопадом. Декабрь. Мой любимый месяц. Через две недели — новый год, первый за восемь лет, который я встречу без Андрея.

Пошел снег. Пушистые снежинки медленно опускались на землю, а я все еще изо всех сил раскачивалась на качелях. Мышцы постепенно тяжелели, наливаясь усталостью, и качели стали замедлять темп, пока не остановились. Не знаю, сколько прошло времени, но я наконец почувствовала холод. Сейчас он был приятен, несмотря на то, что мои зубы уже стучали. Руки замерзли, но продолжали крепко держать цепи. Мне нужен был физический дискомфорт — он притуплял боль в сердце.

— Таня, вот ты где! — подбежала ко мне Лиза. — Мы чуть с ума не сошли!

— Я просто хотела освежиться.

— Освежиться? Посмотри на себя: ты вся дрожишь, губы синие, лицо как у мертвеца! Сколько тут сидишь уже? — разозлилась девушка.

— Не знаю.

— Что произошло? — спросила Лиза уже мягко.

— Ничего. — Вопрос снова напомнил о боли, от которой я пыталась сбежать, и опять слезинка покатилась по щеке.

— Эй, ну что ты? Кто тебя обидел?

— Не хочу говорить. Лиза, давай не сейчас?

— Ладно, но пойдем в дом. За тебя все волнуются.

Я подняла взгляд на молодую кухарку и только сейчас обратила внимание, что она сама уже замерзла. Значит, на улице была долго. Неужели искала меня? Мне было безумно стыдно перед Лизой.

— Я не хотела, чтобы вы волновались. Не думала, что кто-то обратит внимание на мое отсутствие.

— Максим ждал тебя к завтраку, но ты не спустилась. Он предположил, что ты спишь, но потом, когда ты долго не спускалась, отправил меня за тобой.

— Надеюсь, он не разозлился, что я вот так ушла?

— Он как-то связан с твоим состоянием, ведь так? Неспроста он так беспокоился. Если это он тебя обидел…

— Нет, — горько усмехнулась я. — Максим знает причину.

— Ясно.

— Мой бывший муж не просто оставил меня. Он уже давно изменял мне с моей лучшей подругой. Андрей ушел к ней, — призналась я, понимая, что лучше сказать все сейчас, чем тянуть с тем, что и так станет известно.

— Прости, что затронула эту тему.

— Ничего.

— Идем в дом. Ты совсем продрогла.

Мне не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому я была благодарна Лизе, что она не пыталась как-то развеселить меня. Она сделала горячий чай, чтобы я не простудилась, укрыла пледом и просто молча села рядом.

— Тебе не надо заниматься делами? — удивилась я.

— У меня выходной.

— Ты не обязана сидеть тут со мной. Все в порядке. — Я чувствовала себя виноватой в том, что в свой выходной Лиза вынуждена находиться в моей компании, когда могла бы быть с возлюбленным.

— Я делаю это не потому, что обязана. Я действительно не хочу оставлять тебя.

— Спасибо.

Всю субботу мы провели с Лизой. Она рассказывала мне о себе. Девушка приехала из небольшого городка на Урале, желая покорить столицу. Как и многие молоденькие девчонки, она мечтала стать актрисой, но один из самых дорогих городов мира встретил ее недружелюбно. Много месяцев она пыталась найти жилье и хоть какую-то работу, но терпела одну неудачу за другой. На кастингах ей вынесли вердикт: «актерского таланта нет». Что делать, она не знала. Возвращаться к родителям Лиза не хотела, поскольку перед отъездом они крупно повздорили — мама не поддержала затею дочери. Случайно девушка наткнулась на объявление о вакансии кухарки в большой загородный дом. Так она оказалась у Макса. Ее отношения с родителями наладились, когда появилась стабильная работа, позволяющая ежемесячно отправлять им приличные средства.

Благодаря разговорам с Лизой, я немного успокоилась и даже взбодрилась. К сожалению, в воскресенье девушке нужно было снова работать, поэтому вечером она ушла к себе, а я попыталась заснуть. Бессонная ночь дала о себе знать: практически сразу я вырубилась. Вот только отдохнуть мне не удалось. Полночи меня преследовали кошмары.

Мне снились собственные похороны и Андрей с Мариной. В моем сне они были женаты. Стоя у моего гроба, бывший муж и его новая жена обсуждали планы на будущее, радуясь, что меня там уже не будет. Я проснулась в три часа ночи вся в слезах. От этого жуткого сна в горле пересохло. Досадуя, что не додумалась принести воду в свою комнату, я решила спуститься на кухню.

Этот дом ночью казался зловещим. Пустые длинные коридоры, причудливые тени от мебели, тиканье больших напольных часов. Не хватало только привидения, гремящего цепями. Мне казалось, что я перенеслась в роман ужасов. Отопление в особняке было хорошее, но все равно в пустых помещениях чувствовался холод. Чтобы не замерзнуть окончательно, я решила подогреть молока, но стоило мне взять с верхней полки кастрюльку, как дверь в кухню со скрипом открылась. От испуга я выронила бутылку — она разбилась, и молоко растеклось по полу.

— Вы не просто опустошаете мои съестные запасы ночью, но и занимаетесь мелким вредительством? — усмехнулся Максим. Он выглядел совсем по-другому, нежели обычно. Более домашний, если можно так сказать: в одних пижамных штанах и с чуть взъерошенными волосами, что делало его совсем мальчишкой. Кажется, мои щеки покрылись румянцем, когда я поймала себя на мысли, что его атлетическое тело прекрасно.

— Я просто хотела молока. — Губы непроизвольно тронула улыбка; почему-то сейчас я совершенно не боялась его.

— Это слегка проблематично. Вы разбили бутылку. У нас есть еще?

— Да, я видела в холодильнике. Только надо убрать все.

— Вам не говорили, что ходить зимой без тапочек опасно? Можно простудиться, а в данном случае и порезаться.

— Старая привычка.

— Вам нужно избавляться от дурных привычек, но пока придется вас спасать.

Максим в два шага подошел ко мне и легко поднял на руки. Я не ожидала от него подобного, но стало до невозможности приятно. В его сильных руках я почувствовала себя пушинкой. Он прижал меня к своему горячему телу, а у меня перехватило дыхание от вдруг возникшего желания, которое раньше я испытывала только к мужу. Крепко обняв мужчину за шею, я вдохнула его аромат, и мурашки россыпью пошли по телу. Оставалось надеяться, что ничего этого Максим не заметил. Мой босс бережно усадил меня на стул и сам взял совок и веник.

— Не надо. Я уберу, — возразила я, но была остановлена его суровым взглядом.

— Уберете или распорете ногу? Представляю, как станет дразнить вас Софи, если вы будете хромать.

— Она не такая. Софи никогда не станет насмехаться, если кому-то больно.

— Я рад, что вы привязались к моей дочке, — улыбнулся Максим, заметая осколки. — Никогда не сомневался, что так будет, поэтому выбрал вас.

— На мое место было много претенденток?

— Достаточно. Почти все — с шикарными рекомендациями и длинным послужным списком.

— Почему тогда вы выбрали меня? Я никогда не работала няней.

— Именно поэтому, — подмигнул Макс и ссыпал осколки в мусорное ведро. — Я не хотел, чтобы на моей дочери тестировали новую педагогическую методику. И я, и Люси проводим с принцессой не так много времени, а ей нужен родной и любящий человек рядом. Вы — идеальная кандидатура. К тому же я знал, что вы не испугаетесь ее капризов и добьетесь доверия моей девочки.

— Откуда такая уверенность? Если честно, я сама иногда сомневаюсь, что Софи меня примет.

— Она уже приняла вас, только пока боится открыться. Принцесса — непростой ребенок, но вы справитесь. К тому же вы смелая, — спокойно рассказывал Макс, ставя на плиту кастрюльку с молоком.

— Смелая?

— Конечно. Вы единственная, кто не стал прятаться от меня, когда я шел по улице с автоматом. Только я ждал, что вы завизжите.

— Признаюсь, я была шокирована.

— Но вы не подняли истерику, не убежали, даже не опустили глаза. Вы с таким спокойствием наблюдали за мной. Тогда я подумал, что хотел бы увидеть вас вновь. Каково же было мое удивление, когда я получил отклик на свою вакансию именно от вас.

— Признаюсь, я тоже не ожидала, что встречу вас когда-нибудь.

— Что ж, кажется, вам было суждено стать няней моей дочери.

Как странно, но, когда Макс заговорил про судьбу, мое сердце выполнило кульбит.

— Максим, а тот автомат… Он настоящий?

— Да, Татьяна, но зачем он мне, я не скажу. Эта тема вас не касается, так что можете не продолжать, — со всей серьезностью сказал он.

— Ясно.

По сути, мне и так все стало понятно. Автомат, дом с охраной по периметру, те бандиты, вечная занятость Максима… Картинка складывалась, но я не хотела ее принимать. Он нравился мне. Нравился, несмотря на проскальзывающую в его речи грубость и опасность, которой от него веяло. Если я признаю, что он преступник, то не смогу питать к нему те теплые чувства, что во мне зарождались, а губить их я не хотела. Они спасали меня от боли предательства, сковавшей сердце.

— Ваше молоко, — он протянул мне стакан с теплым напитком. — У Василисы всегда есть мед. Хотите?

— Нет, спасибо, — улыбнулась я. — А вы почему не спите?

— У меня был телефонный разговор с другой страной. Из-за разницы во времени не мог звонить раньше. Потом я услышал шаги, пошел вниз и понял, что кто-то орудует на кухне. Признаюсь, ожидал увидеть Зулу или Эстехиди. Наши горничные — жуткие сладкоежки!

— Максим, спасибо вам за поддержку, — серьезно сказала я, — и за беспокойство.

— Я могу понять, что вы чувствуете. Вячеслав, будущий муж Люси, мой давний друг. Признаюсь, для меня было ударом узнать, что они вместе. Правда, в моем случае все было гуманнее: сначала мы развелись.

— Я не знала. Извините.

— Вам не за что извиняться. Такова жизнь. Не все в нашей жизни бывает так, как мы хотим. Мы с женой сами испортили наши отношения… Ладно, теперь пора спать.

Максим наглым образом взял мой практически пустой стакан и поставил его в раковину, после чего подхватил меня на руки и понес из кухни.

— Что вы делаете? — засмеялась я.

— Я уже сказал, что без тапочек ходить чревато простудой. Вы нужны нам с Софи здоровой.

Им с Софи… Как приятно такое слышать, пусть это и неправда. Ни Максиму, ни его дочке на самом деле я не нужна, но сегодня я могу позволить себе поверить в эту сладкую ложь. Мой начальник доставил меня до дверей спальни, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. До утра я проспала сном младенца, кошмары больше не возвращались.

Весь следующий день я с нетерпением ожидала возвращения своей подопечной и, чтобы отвлечься от дурных мыслей, придумывала нам с Софи новые занятия. Конечно, меня немного угнетало, что сначала нас ждут слезы, которые сопровождают каждое расставание с мамой, но потом мы обязательно займемся чем-нибудь интересным. Вспоминая Люси, я вдруг поняла, что в последний раз разговаривала со своей мамой, когда только устроилась к Максиму. Решив не терять времени, я набрала ее номер.

Мама была рада меня слышать, но не потому, что соскучилась по дочери. Оказывается, ей стала известна истинная причина моего развода. Валентина Михайловна, моя бывшая свекровь, а по совместительству мамина подруга, пожаловалась ей на новую пассию сына. К сожалению, и мои родители, и родители Андрея относились к браку слишком консервативно. Наш развод они не приняли, а то, что мой бывший муж уже нашел себе пару, казалось им вопиющим недоразумением.

— Почему ты сразу не сказала, что Андрей ушел к этой стерве? — накинулась на меня мама.

— Я сама узнала недавно.

— Но Валентине они заявили, что уже несколько месяцев вместе. Так ты не знала?

— Андрей представил Марину матери?

— Да, заявил, что у них все серьезно и она обязана принять новую невестку!

— Ясно, — как можно спокойнее я приняла очередной удар.

— Что тебе ясно? Вы хоть представляете с Андреем, как позорите родителей?

— Мама…

— Все друзья спрашивают нас с Валентиной, а мы не знаем, что ответить.

— Это наше с ним дело. Вас, а тем более ваших друзей, это не касается, — огрызнулась я.

— Ну конечно, не касается! Подумаешь, осталась брошенной разведенкой. Что мне говорить? Что моя единственная дочь осталась без мужа и подалась в няньки?

— Это такая же работа, как и другие.

— Нет, дорогая. В двадцать три ты должна о своем ребенке заботиться, а ты носишься за чужим. Твоя молодость пройдет, ты и не заметишь. Эта девочка вырастет, тебя пошлют куда подальше, и что?

— У меня есть возможность быть вкладом в другого человека, я уже научила Софи читать.

— Вкладом? Да ты для них никто, и для этой Софи — никто, или скажешь, это не так?

Я промолчала, потому что не могла возразить матери. Как всегда, она била по больному. Никогда не понимала, чего она добивалась подобными вещами.

— Молчишь? Нечего сказать?

— Ты делаешь мне больно, — призналась я, не в силах держаться.

— И это очень хорошо. Может быть, так я растормошу тебя. Таня, ты должна пойти к Андрею и заставить его вернуться в семью.

— Но семьи больше нет!

— Вы распишетесь снова, никто и не узнает о произошедшем.

— А ты не думала, что я этого не хочу? Я не смогу быть с Андреем после всего!

— Сможешь! Валентина посодействует. Или ты хочешь остаться старой девой до конца жизни? В том доме ты пустое место, с Андреем у тебя будет семья…

Я не выдержала и сбросила вызов. Конечно, потом мама это припомнит, но сейчас продолжать разговор было выше моих сил. Самое страшное, что она была права. Я одна. Никому не нужна, без мужа, семьи, подруги… Одна.

— Таня, Софи приехала! — из-за двери крикнула мне Лиза.

— Хорошо. — Я перевела дыхание и пошла вниз.

Как обычно, моя подопечная плакала и не хотела расставаться с мамой. Мы с Люси никак не могли успокоить девочку, и женщина уехала, оставив мне малышку в слезах.

— Пойдем наверх, Софи, — сказала я совершенно без эмоций.

У меня не осталось сил, чтобы подбодрить девочку. Я все еще думала о разговоре с матерью. Софи заметила мою отстраненность и нахмурилась.

— Ты не такая, как всегда.

— Просто я устала немного, малыш.

Совершенно неожиданно Софи сама взяла меня за руку, и мы направились наверх. Она перестала плакать и, когда мы зашли в детскую, села за стол и достала книгу.

— Мы будем читать?

— Не сегодня, солнышко. Если хочешь, поиграй в планшет.

— Но ты мне не разрешаешь.

— Сегодня можно.

— Не хочу в планшет. Хочу играть с тобой.

— В другой раз.

— А хочешь, я сама тебе буду читать вслух?

Никогда еще Софи не вела себя так со мной. От этого становилось еще тоскливее, ведь на самом деле я не нужна ей. Ей нужна мать.

— Почитай.

— А какую книжку ты хочешь?

— Выбери сама.

— Таня… Таня, почему ты грустишь? — Она подошла и забралась мне на колени.

— Потому что иногда случается так, что люди остаются одни.

— А кто один?

— Я…

— Но тут я, на кухне Василиса и Лиза, скоро папа приедет, — непонимающе сказала кроха.

— Да, солнышко. Но иногда бывает, что рядом есть люди, но все они чужие. Ты не переживай, скоро я не буду такой.

— Я не хочу, чтобы ты грустила.

— Знаю. Со мной скучно, да?

— Я не поэтому не хочу, чтобы ты грустила.

— А почему?

— Потому что мне тоже грустно.

— Милая, тебе совсем незачем грустить, — улыбнулась я. — Тем более, у тебя есть такой замечательный папа, красивая мама, дедушка…

— Тогда и тебе незачем грустить. У тебя тоже есть мой папа, он с тобой дружит. И я тоже.

— Ты тоже со мной дружишь? — уточнила я, боясь, что ослышалась.

— Да.

Я крепко обняла девочку, и она ответила на мои объятья: положила на меня свои маленькие ладошки, опустила голову и прикрыла глаза. Я поцеловала ее кудрявую макушку и заулыбалась, как дурочка.

— Ты больше не будешь грустить? — взволнованно спросила девочка.

— Нет, обещаю, — улыбнулась я.

— Это хорошо, Таня, потому что я тебя люблю.