Хроники карантина

Я проспала и больше не являюсь единоличным представителем бодрствующих этим утром. Писать в такой атмосфере крайне непросто. Первая мысль сбита шумом воды в ванной, вторая — грохотом посуды из кухни, третья — под прицелом шагов. Когда моя дочь была маленькой, я приноровилась поздно ложиться спать и досыпать днем, вместе с ней. Благо, ее дневной сон продолжался до четырех лет. В темноте и тишине моя жизнь проявлялась в иных формах: темно-синих буковках на голубом экране, написанных под никнеймом, так крепко вжившимся в меня, что в определенных кругах меня до сих пор узнают, стоит мне его назвать. Начала виртуальной жизни на форуме я не помню. Кажется, я искала там работу в 2001 году. Мой персонаж пережил развод и новое замужество, несколько переездов, обучение в вузе, появление в доме собаки, пробу в нескольких профессиях, одна из которых отчасти приглянулась тем, что время в голубом мире не подвергалось ограничениям. С рождением дочери я сменила основную ветку: с «Женского вопроса» на «Родительство», с получением прав — проявилась в «За рулем». Жизнь была не только виртуальной, живые встречи обитателей форума оказались незабываемы. Интересно, как поживают сейчас пьяный таракан и Писатель, Шизофрения и Не леди, Идея и Провокация, Полуночник и Изя Шниперсон?

Форум был местом, где в крайне сложные времена моя семья получила огромную поддержку. Моему племяннику, заболевшему лейкозом, сдавали донорскую кровь люди знакомые и незнакомые. Практически каждый будний день на протяжении шести месяцев. Собирали деньги на трансплантацию костного мозга. Я впервые в жизни стояла с протянутой рукой, крайне уязвимая, сгорающая от стыда и потихоньку привыкающая к нему. Некоторых мер недостаточно, чтобы спасти жизнь. Вот только теперь я понимаю, что тогда спасли меня, восстановив мою веру в человечность, напрочь утраченную в других трагических событиях.

Я до сих пор с удивлением встречаю людей из той жизни: удивляюсь и радуюсь. Забавный миг каминг-аута никнеймов на обучающей гештальт-терапии группе, которому предшествовали долгие сомнения, говорить ли, кто я. Встреча на другой группе с консультантом по грудному вскармливанию, с которой я прежде была лишь заочно знакома на форуме, и звонила ей по столь деликатному вопросу, о котором тоже стыдно вспоминать. Ночные купания в море на коллегиальном выездном мероприятии с соратницей по «Паноптикуму», куда меня занесло лишь однажды, но обладательницу этого ника я читала давно и с удовольствием.

Некоторые из тех людей стали близкими друзьями. С некоторыми из них пути разошлись навсегда или увеличилась дистанция. Я окончательно ушла с форума, когда у меня появилось живое сообщество, в котором отсутствовало дистанционное общение. Я уже могла иначе.

Сейчас я представляю, а что если бы сообщество перенеслось бы сейчас на этот синий фон, придумываю ники людям, которых знаю лишь по именам. И остро переживаю свою инаковость, обнаруживая насколько непрост для меня средний вариант: виртуальное видео. Ничто так больше не зависит от качества связи, от третьего фактора. Буквы можно скопировать и прислать вновь, если страница зависнет, но пробиться через другому через пикселированный экран сейчас мне кажется невозможным.

А если бы завтра оказалось, что так будет теперь всегда? Если это уже не нужно пережидать, а просто такой стала жизнь: ограниченной и стабильной. Я могла бы зарабатывать и в таком формате своей профессией, да вдобавок писать тексты или выполнять какую-то черновую дистанционную работу. И, как верно отмечают поборники крайних мер, не выходить из дома весьма экономно. Будем считать, что вопрос финансовой безопасности решен в ближайшей перспективе. Правда я целиком и полностью оказалась бы во власти провайдера, но это нестрашно, у него нет короны. Что там дальше по пирамиде Маслоу?

Быстро пробегая по ней глазами, я не нахожу ни одного противопоказания против сегодняшнего образа жизни, ни одной возможности для возмущения. И куда подевалось мое Альтер Эго в форме протестующей Бабы Яги? Пришла пора и ей отправляться на покой, вытянуть костяную ногу да поджидать добрых молодцев в виртуальной избушке. Топить виртуальную баньку, собирать снедь на виртуальный стол. А ежели заметит виртуального Кузьку, то тюрю ему в рот, чтобы жил-не тужил, крепко спал до виртуальной весны.

Сегодня муж в привилегированном положении: за ним приедет машина, имеющая пропуск, и отвезет его на свободу: сделать обмеры. Наверное, именно так выводили временно из концлагеря евреев-врачей, если в них появлялась острая нужда: окажи помощь немецкому офицеру, а после отправляйся назад, знай свое место. Мы не в концлагере, а муж ликует в предвкушении. Ему, в отличие от меня непривычно столько времени проводить дома.

Вчера мы впервые пошли в магазин совсем без необходимости, то есть незаконно. На улице ледяной ветер и ярчайшее солнце — редкое сочетание южной весны. Людей становится все больше: разнообразие масок, многие из которых несут эстетическое значение, важный маркер наличия блата в фармацевтических кругах. У нас масок нет. Сейчас я больше всего боюсь того, что в магазин запретят выходить без оной, и придется разбираться в юридическом термине «маска», что согласно ноте закона может быть отнесено к ней, а что не соответствует заявленным критериям.

На обратном пути зашли на почту, место, отсутствующее в списке разрешенных, но ежедневно работающее и собирающее около себя очереди: мечта любой казачьей бригады. Сборная посылка из Китая — привет из прошлой жизни, в которой дочка планируя дизайн будущей комнаты, выбирала удивительные для меня предметы интерьера — гобеленовый постер, замысловатые розовые часы на цепочке и гирлянду на стену. Сейчас — они словно ниточка в будущее, в котором эта комната ждет ее, несмотря ни на что.

Квартира же, в которой мы живем сейчас, постепенно заполняется этой будущей жизнью, мешая передвижению в настоящем. Кресло заняло четверть свободного места в проходной комнате, а матрас стоит у стены в изолированной: комнате дочки.

Все реже звучит в нашем доме речь. Кажется, мы как кошки общаемся на каких-то глубинных уровнях беззвучной передачи информации. Может быть, мы уже хоть немного кошки. Им хотя бы можно на улицу…

Раньше неким показателем счастья для меня была возможность провести дома целый день. Сейчас мне словно подарили порцию счастья, которую я неспособна переварить и наблюдают за этим, сидя напротив, строго следя за поглощением. Жаль, что я не Дениска, а это не манная каша, которую можно попробовать со всеулучшающим хреном, а в крайнем случае вылить на голову проходящему милиционеру

Я фантазирую о развитии ситуации. Быть может, нас начнут массово тестировать и выдавать пропуски лишь тем, у кого обнаружат антитела с разрешением выйти из дома через сорок дней после их обнаружения и исключительно в одежде красного цвета. Или объявят, что карантин чудесным случайным образом открыл то, что в городах снизилась преступность, народ стал здоровее и счастливее, а для подтверждения, не откладывая в долгий ящик, проведут всенародный референдум. Или проведут принудительную вакцинацию одновременно с испытаниями вакцины. Или предоставят право решать выходить ли из дома народу, а платой за такой выбор будет добровольный отказ от медицинской помощи. Я очень надеюсь, что я плохой прогнозист.

История с карантином кажется мне донельзя смешной (если бы не было так грустно и страшно). Представьте, что в организме воспалился какой-то орган. Например, одну ногу поразила гангрена. А режут здоровую ногу. Очаг инфекции в нашей стране находится в одном месте, а наш край очень привлекателен для тех, кто хочет покинуть эпидемически-неблагополучный район. Оказывается, карантин нам нужен для того, чтобы уберечь нас же от заражения. Более разумного объяснения, почему именно мы, я не смогла отыскать. Время покажет. Или нет.

Вопросы, которые волнуют меня сегодня:

— Сколько часов разрешено ходить по магазину?

— Является ли поход к лесистому берегу Кубани законным, если моим лечащим врачом является натуропат, а лекарством являются свежесобранные грибы?

— Чем я могу быть полезна людям, имеющим машины с пропусками?