Олень в галстуке. Часть первая

В одном из своих путешествий я познакомился с Еленой, общение с которой настолько заворожило, что я не возвращался в свой мир несколько месяцев, а сам мир мой, при этом, не возвратился в меня уже больше никогда. Конечно, можно поставить под сомнение не только реальность самого факта общения, но и подобные путешествия. Впрочем, усомниться можно и в реальности пальцев, которыми Вы держите то, в чем читаете эти строки.

Так вот, Елена напоминала настоящего сказочного персонажа. Она оперировала невероятно красивыми и переливающимися изречениями наидобрейшим, а чаще — озорным, детским и веселым голосом, и постоянно мыла посуду.

— Я наслаждаюсь ощущениями от прикосновения воды, размеренных движений и гладких поверхностей тарелок, — пояснила волшебница в ответ на мой вопрос, почему она занимается столь рутинной деятельностью множество раз в её каждый, как мне тогда казалось, очень странный день.

— И какой же в этом смысл? — поинтересовался я, стараясь незаметно избавиться от только что вытащенной козявки.

— Ох уж эти юные годы! — рассмеялась мирная ведьма. — Я не поверю, что в других мирах ты не слышал о том, что главное — не цель, а процесс и, в первую очередь, удовольствие от процесса!

Должно быть моя физиономия выражала искреннее недоумение вперемешку с чем-то глупым, ведь расхохоталась она, глядя непосредственно на неё.

— Вот ты получал удовольствие, когда доставал козявку? — спросила она, еле сдерживая хохот, заметив появившиеся нотки тревоги на моем лице. — Нет, потому что твое внимание было в уме, и ты думал о своем вопросе. А я не достаю козявки и даже не сижу в телефоне, когда мою свои любимые тарелки.

— Конечно, слышал, — голосом грустного малыша выдал я, — но мой внутренний диалог не останавливается по причине глубинных подсознательных и очень вредных программ.

— Прям вредных?

— Да.

— Очень-очень вредных?

— Да!!! — разозлился я и чуть было не издал непристойный звук.

— Светлый, милый мальчик, не стоит делать того, чего ты не хочешь, слушай свою прекрасную душу. А я пошла мыть посуду. Я не могу провести и дня без наслаждения от прикосновения к различным поверхностям под струей текущей воды.

— Да какой же я светлый и милый?! — кричал я обиженно ей в след, но Елена уже скрылась в своем замке.

Покидая владения волшебницы, я слышал лишь доносящийся звон, очевидно — от методично моющихся тарелок. (Или я уже точно знал, что это был за звук).

— Да что же это такое? — подумал я, снова оказавшись наедине со своим внутренним драконологом.

— Ну что, пострадаем? — спросил Черный, с ухмылкой туша чинарик. — У Ленки тарелки, а у тебя на ужин — чувство вины!

— Нет, я не хочу чувство вины! — рассердился я и изо всех сил постарался побороть негатив позитивными мыслями.

— Пострадаем?! — поднял голос Черный, становясь будто мощнее.

— Нет, я сказал!!!

Вдруг Черный словно разросся в масштабах из летучей мышки до настоящего Бэтмена, и я, будучи уже не в силах тягаться с такой мощью пернатого представителя тьмы, провел остаток дня в страданиях. Черный, то и дело, всячески измывался надо мной, зловредно щекотал нервы и дергал мышцы, будто я кукла или пластилиновая игрушка, а он — обиженное родителями дитё-второгодник в яслях.