2022. У подножия нового мира

Четверг, 22 декабря 2022 года

- — Папа, вставай! Уже семь часов!

«Что? Уже пора? — с печалью подумал Плахин. — Когда же я высплюсь-то, наконец?»

Но вслух сказал, конечно, совсем другое:

– — Иду, доча, иду… Ты Дашу подняла?

– — Это ещё вопрос, кто кого поднял, — усмехнулась Наташка. — Вон, за столом сидит, оладьи уплетает. Так что если хочешь ещё поваляться, вполне можешь остаться без завтрака. Да ведь, Дашенька?

С кухни никто не ответил. Видимо, Даша была увлечена оладьями.

– — Всё-всё, я всё понял! — Плахин решительно отбросил одеяло. — Лечу! А ты уже убегаешь?

– — Ну да, как всегда. У нас с опозданиями очень строго стало, за всё штрафуют. Я, конечно, ценный сотрудник, но правила ведь для всех одинаковые… Так что лучше всё-таки не опаздывать, сам понимаешь.

– — Понимаю, — усмехнулся Плахин. — А я вот в своём магазине старался к людям по-человечески относиться…

– — Папа, — укоризненно сказала Наташка. — Вспомнил прошлогодний снег! Ты ещё про Советский Союз мне расскажи! Про права трудящихся, блин… Сейчас у трудящегося одно право, она же обязанность — работать, работать и работать, пока не крякнешь окончательно! А вообще-то с утра мы все в компьютер карту вставляем, и на экране напротив каждой фамилии время фиксируется, кто когда пришел. И нас даже не шеф штрафует, а напрямую программа, которая никакие извинения и оправдания не принимает. Первый раз за месяц символически, второй раз посильнее, а в третий, извини, лишают премии. Все, бегу! Даша, слушайся дедушку!

…«Вот так всегда, — с грустью подумал Плахин, глядя на закрывшуюся за дочерью дверь. — — Пара фраз с утра, и столько же вечером, когда она вернется. Устает она, видите ли… И зачем ей такая работа?»

Наташка работала педиатром в большой частной клинике, с неплохим окладом, и местом своим очень дорожила. Да и чему тут удивляться, сейчас все дорожат работой…

Туалет, ванная, кухня. Привычный маршрут для дедушки…

– — Даша, там мне ещё хоть что-нибудь осталось? — спросил он, заходя. — А то голодный дед очень сердитый обычно, помнишь ведь?

– — На! — внучка с гордостью подвинула ему огромную тарелку, на которой лежали два крохотных блинчика. — Тебе ведь хватит? Не будешь сердиться?

– — Конечно, не буду, — вздохнул он. — Ты-то хоть наелась?

– — Кажется, да… — с сомнением сказала Даша. — До завтрака в садике как-нибудь дотерплю.

– — Ну и хорошо, — кивнул Плахин. — Ты иди пока к себе, собирайся там… А я телевизор посмотрю.

По доброй, ещё советской традиции Плахин всегда смотрел за едой новости. Хотя Наташка регулярно предупреждала его, что это вредно, причем не только для пищеварения.

Наверное, она была права. Телевизор в последнее время крайне редко радовал граждан России. Хотя ведущие были по-прежнему безукоризненно красивы, со вкусом одеты, и говорили вполне себе грамотно.

А вот сами новости… Новости стали, как правило, скверные. То выскочит на встречную полосу автобус, под завязку забитый пассажирами… То сгорит очередной сельский домик с целой семьей… То опять где-нибудь что-нибудь потонет…

Но так уж устроен советский человек, что не может начать день, не посмотрев новости. А Плахин, несомненно, был советским человеком, о чем всегда и заявлял с уверенностью.

Хотя правильнее сказать не «был», а «стал». Так было ведь не всегда. Ещё лет десять назад никто и подумать бы не мог, что Сергей Плахин, успешный бизнесмен, муж жены-красавицы, вдруг вспомнит о том, что было давным-давно. И, что совсем уж странно, искренне ухватится за это воспоминание, чувствуя в нем какую-то надежду, что ли…

Видимо, больше негде ему было ее увидеть, эту надежду.

…Жизнь его, которая, несомненно, была куда удобнее и комфортнее, чем в годы его молодости, вдруг стала казаться скучной и пресной. Не случалось в ней никаких больших, ярких, да и просто хоть в какой-либо степени примечательных событий. Причем касалось это как его личной жизни, так и жизни всей большой страны.

И потому с такой теплотой он вспоминал то время, когда всё было по-другому. Другая страна, другое время. Другие новости, в которых говорили только про хорошее. И люди были другие. Советские…

А в чем, как вы думаете, главный признак советского человека?

В угрюмом взгляде?

Нет.

В вечном недовольстве властью?

Тоже нет! Это все следствия главного…

Потому что главное для советского человека — желание осчастливить весь остальной мир, хотя бы и за свой счет. И пусть даже этот самый остальной мир этого не хочет, и даже, подлец, активно противится, не понимая, в чем его счастье…

Вот поэтому-то и был угрюм советский человек, что не получалось у нашей страны ничего! Сколько сил потратили, сколько народа положили, а счастья у мира как не было, так и нет. Даже страны своей ради этой великой цели не пожалели, а всё без толку.

Видимо, неправильно тогда расставили приоритеты. Надо было, наверно, сначала свой народ как-нибудь осчастливить, а потом уже браться за все прочие.

А так… Счастья, уж во всяком случае того, которого мы ждали, почему-то так ни у кого и не появилось. И если другой мир как-то без него обошелся, то сами мы были очень опечалены. Ведь верили мы в него! Ждали, надеялись… А счастье почему-то проходило где-то стороной. Иногда даже казалось, что вот оно, совсем уже рядом, рукой можно потрогать…

Но напрасно, видимо, казалось.

Одна радость, что помимо всеобщего, бывало ведь ещё и личное счастье… И каждый из нас, тех, кто жил хоть сколько-нибудь во времена СССР, может вспомнить, что были в его жизни и счастливые дни. И были они именно тогда, когда страна ещё была по-настоящему БОЛЬШОЙ! И хоть и было этих дней не так уж и много, но остались они в нашей памяти очень отчетливо. А она, наша память, так устроена, что мы уже и не помним, каким было тогда счастье — общим или только лишь нашим личным. Главное — что оно всё-таки было…

И самое главное — была тогда надежда! На то, что включим мы утром телевизор, а там жизнерадостный диктор своим хорошо поставленным голосом объявит нам, что наконец наступило всеобщее счастье. И мы ему, конечно, поверим. Как в такое не поверить?

Но шли годы, а счастья так и не было. Хотя новости все всё ещё смотрели. По привычке, что ли. Ждали перемен!

Ну и, конечно, разговаривали с телевизором. Как же без этого…

22 декабря 2022 года. Выпуск новостей. (С комментариями С.Е.Плахина)

«Здравствуйте!

Президент России Всеволод Гуров находится с официальном визитом в Республике Лаос. Вчера вместе с президентом и премьер-министром этой страны он принял участие в закладке новой гидроэлектростанции на реке Меконг…»

- — О, Господи! Куда же его занесло-то…

«В своей речи Президент России отметил, что отношения России и Лаоса всегда носили дружественный характер, а в последнее время вышли на новый уровень. В прошлом году товарооборот между нашими странами достиг…»

- — Ну и что нам с того?

«В ответной речи Президент Лаоса господин… сказал, что народ его страны очень ценит поддержку со стороны России. Новая электростанция, ввод которой намечен на 2027 год, не только обеспечит все потребности местной экономики, которая сейчас активно растет, но и позволит…»

- — Лучше бы мост через Лену достроили…

«На торжественном приеме, который дал Президент Лаоса в честь своего высокого гостя, Президенту России была вручена высшая награда Республики Лаос — Орден Миллиона Слонов и Белого Зонтика…»

От неожиданности Плахин подавился глотком кофе. Такого он даже представить не мог…

«Эта значимая награда не вручалась уже более сорока лет. В прежние годы ее кавалерами были такие известные люди, как Президент Франции Шарль Де Голль, король Камбоджи Нородом Сианук…»

- — И, конечно, наш дорогой и любимый Леонид Ильич…

«Всеволод Гуров первый из руководителей нашей страны, удостоенный этой высокой награды…»

- — То есть даже Брежневу не дали! Вот дела!

«Наш президент горячо поблагодарил господина (неразборчиво) за почетную награду, сделав шутливое замечание:

« Вы знаете, миллион слонов — это очень много, и нам, наверное, столько даже не прокормить… Россия ведь холодная страна! Вот, к примеру, в моем родном городе, Санкт-Петербурге, в зоопарке уже давно нет этих замечательных животных. Уже второе поколение детей выросло, которое слона не видело!»

- — Ну пусть они хоть слонами за нашу электростанцию расплатятся… Это сколько же их надо?

… — Деда, нам пора! — требовательно сказала Дашка, заходя в кухню. Нас тоже за опоздания ругают!

– — Да, да, Дашенька, я иду. Засмотрелся тут на слонов разных, да на все прочее…

«Теперь о событиях в нашей стране. Председатель правительства провел сегодня заседание с членами Совета Министров. Обсуждался вопрос плановой вакцинации населения от гриппа и коронавируса. Министр здравоохранения… доложила о ходе прививочной кампании в регионах…»

- — Этого только не хватало! — буркнул Плахин, выключая телевизор. — Знаем мы эти прививки…

– — А нам всем сделали! — гордо заявила Дашка. — Я почти не плакала!

– — То есть как сделали? — изумился Плахин. — Я же вроде отказ написал! Или хотел написать…

Дашка пожала плечами. Откуда я знаю, мол. Плахин только вздохнул.

– — Так мы идем? Я уже оделась!

– — Да. Да, конечно, идем, внученька. Я сейчас! А куда я свою шапку вчера положил, не помнишь?

– — Так вот же она, на батарее висит!

– — Вот спасибо! Что бы я без тебя делал-то… Так, ключи, пропуск, вроде все взяли… Идем!

Вот и день начался!

В садик они успели вовремя, как раз к завтраку.

– — Ну всё, Даша, до вечера! — сказал Плахин вслед убегающей внучке. Ответа от неё он, как всегда, не услышал.

– — Товарищи родители! — раздалось за спиной. — Напоминаю, что сегодня в семнадцать-ноль-ноль собрание. По поводу Нового года, подарков и прочего… Кто не придет, пусть потом не обижается!

…Зинаида Олеговна, Дашина воспитательница, Сергею откровенно не нравилась. Он бы с радостью ее поменял на кого-нибудь другого, но его мнением, к несчастью, никто не интересовался. Впрочем, как и мнением других родителей. Мест в детских садах было мало, их сад считался очень даже приличным, и попасть в него было большой удачей. К тому же, он был совсем рядом с их домом на Пушкинской.

– — Дедушка Плахин, вы у нас всё сдали? — каким-то подозревающим тоном спросила Зинаида Олеговна.

– — Так… Вроде бы всё! Сначала две с половиной, потом ещё три на дополнительные. Или ещё что-нибудь надо было?

– — Ну хорошо… — с сомнением произнесла та. — Вечером, в семнадцать-ноль-ноль, запомнили? Будет важное обсуждение!

– — Опять, что ли деньги с нас будут собирать? — возмущенно сказала полная мамочка, чьей фамилии Плахин не знал. — Безобразие! Куда вы их деваете, хотелось бы знать?

– — Мама Заикина, с этим вопросом не ко мне, а к родительскому комитету, понятно? На собрание приходите, там вам разъяснят! И хамить не надо! Вас и так взяли сверх лимита, не забывайте!

– — Да я что… — как-то сразу смутилась полная мамочка. — Я просто спросила… Я ничего такого…

– — Всё! — отрезала воспитательница. — Чтобы к пяти все были!

Из садика Сергей отправился домой. Особых дел у него не было. Занять свободное время, когда Наташка на работе, а Дашка в садике, для него всегда было проблемой.

Читать книги он не любил, смотреть сериалы было откровенно скучно. Пробовал учить английский, который знал только в пределах школьной программы ещё советского времени, то есть, можно сказать, почти и не знал. Но не пошло как-то… Можно даже сказать, вообще не пошло.

Друзья… Друзья все куда-то разъехались. Пашка подался в Москву, у него там нашлась какая-то работа, кажется… Леха так и торчал у Федора в Тихой почти безвылазно.

Летом, если Наташке удавалось выпросить в своей клинике отпуск, они все втроем ездили отдыхать. Правда, только по России. Чтобы получить на Дашку загранпаспорт, надо было иметь согласие её папы, которого Сергей так ни разу и не видел. Наташка категорически отказывалась ему звонить, а нового папы у Даши пока не появилось. Впрочем, Наташка в последнее время на что-то такое многозначительно намекала, что, вот мол, скоро у нее все изменится… Ну, дай Бог ей счастья!

Он не любил об этом думать, но в глубине души он был даже рад, что пока у них всё по-старому. Представить, что Наташка с Дашкой куда-нибудь уедут, а его оставят в квартире одного, было невыносимо. Как, вообще, жить одному? Для кого? И для чего?

Можно, конечно, было попробовать найти какую-нибудь работу. Спокойную, не слишком тяжелую, пусть даже и плохо оплачиваемую. Но и с этим не вышло… Как-то он попробовал устроиться на биржу труда, и ему, изучив его трудовую книжку, сразу предложили должность заведующего складом где-то на окраине города. Плахин, понятное дело, отказался. Слишком много неприятных воспоминаний осталось у него от работы на складе. К тому же деньги от Юли приходили исправно, и им их вполне хватало. Других предложений биржа ему не делала, видимо, там на него обиделись. Безработных мужиков предпенсионного возраста в Питере и без него было полно…

Ну, а чтобы не сидеть уж всё время одному дома, Сергей уходил гулять по городу. Но на беду, декабрь 2022 года выдался в северной столице на редкость теплым, дождливым и слякотным. Глобальное потепление, с которым отчаянно боролись все, кому не лень, явно одерживало верх. В прошлую зиму хоть снег был, хотя и немного. А сейчас Гидрометцентр обещал ту же самую погоду не только до конца года, но и на весь январь…

Несмотря на вроде бы благоприятные погодные условия, с уборкой улиц город явно не справлялся. Дворников-узбеков, которых и так осталось совсем немного после катавасии с коронавирусом, понемногу выживали, теперь уже в рамках программы по борьбе с нелегальной миграцией. Жителей города, желающих работать на их местах было катастрофически мало. Решить проблему хотели путем приобретения новой, прогрессивной техники, которая могла бы заменить людей. Но красивые немецкие машинки, торжественно закупленные администрацией города, потерпели позорное поражение в борьбе с дорожными ямами и солью, которую, конечно, никто не отменял.

Единственным итогом этого стало то, что солью дороги посыпать очередной раз запретили, и город окончательно погрузился в слякоть.

Самой практичной обувью в такую погоду всегда были резиновые сапоги, но Плахин упорно не хотел следовать логике, предпочитая им ботинки.

Ботинок, кстати, пришлось купить аж три пары, так как они не успевали просохнуть за ночь. Вот и те, что были на нем сейчас, уже промокли насквозь. А всего-то сходил до садика и обратно…

В общем, гулять нельзя, делать нечего, и оставалось только одно. Интернет, в котором Сергей и проводил все свое свободное время.

…Налив себе в огромную кружку крепкого сладкого чая, Плахин осторожно опустился в любимое кресло-качалку. Раскрыл ноутбук, и понеслось…

Самой популярной темой дня неожиданно оказались слоны. Оказывается, Президент этого самого Лаоса после шутливого заявления нашего всенародно избранного принял решение подарить Санкт-Петербургскому зоопарку сразу троих.

Слоны эти были ручные, всю свою жизнь они трудились в джунглях, катая туристов. Перед отлетом, как сообщали, Президент Гуров лично осмотрел животных, и заверил своего лаосского коллегу, что в Петербурге слоны будут жить, что называется, по-человечески, о чем лично обещал позаботиться губернатор города.

Тема была богатая, и все записные острословы прошлись по ней основательно.

«Президент выпросил для себя слоников…»

«Наверное, президентским самолетом отправят…»

«Пока у нас построят слоновник, придется новых животных заказывать, эти точно не доживут…»

Здесь был тонкий намек на огромное количество незавершенных проектов, которые город по разным причинам так и не мог довести до ума.

В продолжение появился пост о том, что слонам, скорее всего, самим придется строить себе вольер, так что очень даже хорошо, что они уже дрессированные. Люди с окраин города выражали готовность принять слонов на время к себе, надеясь, что с их помощью удастся, наконец, достроить детские сады, школы, да и много чего ещё. Если опыт окажется удачным, говорили они, можно завезти в Россию ещё больше слонов. Может быть, они и есть те, кто спасут Россию?

Лишь изредка попадались слова благодарности далекой стране за дорогой подарок. Лайков под такими постами было совсем мало.

Губернатор города, смешной усатый человечек с хитрыми глазками, заявлял, что новый слоновник будет построен в рекордные сроки, и станет едва ли не лучшим в Европе…

Тема слонов плавно перетекла в тему электростанции, под которую Россия давала Лаосу огромный кредит. Два миллиарда долларов умножали по курсу, потом делили на количество граждан России:

«Получается, что каждый из нас выложил по тысяче рублей за очередной подарок непонятно кому! И это в то время, когда мост через Лену так и не готов!» — гневно восклицал известный оппозиционер. Лайков ему поставили предостаточно. О том, что кредит вернут, причем с процентами, а при этом наши заводы будут на пять лет вперед загружены работой, он, конечно, не упоминал.

Чтение комментариев в сети никогда не делало Плахина веселее, но и не читать их было уже невозможно. Слишком уж врос Интернет в его жизнь…

Одно его печалило — настоящих новостей, можно сказать, и не было. Как вчера и позавчера. Как и год, и два назад. Ну да, что-то постоянно в мире и стране происходило, но… По большому счету, мелочи какие-то. После Крыма, можно сказать, вообще ничего стоящего не было. А хотелось-то как! Вот бы, думал он, открыть ноутбук, а там — что-то удивительное, небывалое. Чтобы снова было интересно жить, как когда-то давным-давно. Вот бы здорово было!

Хотя нет, было ведь что-то подобное, когда кончился коронавирус… Да, весь мир полтора года был в панике! Люди в немыслимых объемах закупали гречку, тушенку, туалетную бумагу. Потом, когда все кончилось, Плахины целый год доедали эту гречку…

Впрочем, как и все остальные. А люди поначалу даже шутили, что никакого вируса в России на самом деле нет и никогда не было, а были учения по закупке продуктов жителями. Учения, как всегда, прошли успешно, так как условный противник, в роли которого выступили запасы продовольствия, был полностью сокрушен. А большие магазины, которые до того постоянно жаловались на трудности и даже планировали закрываться, вдруг снова стали прибыльными.

Потом, конечно, шутить перестали. У нас стало, как и везде. Карантины, ограничения, маски, штрафы. Ужас, одним словом!

И когда болезнь понемногу отступила, а потом и вовсе исчезла, люди искренне радовались, как будто победили в войне. И лишь спустя некоторое время у них появились вопросы… Во-первых, так и осталось неизвестным, откуда все-таки взялась болезнь, от которой умерли без малого два миллиона человек? Ведь летучие мыши, которых первоначально винили в этом, после тщательных исследований оказались, что называется, не при делах А во-вторых, было непонятно, куда же так неожиданно пропал вирус, которому печально известные британские ученые пророчили чуть ли не вечную жизнь…

Странная, конечно, была история… Как же мы все удивились, когда вдруг обнаружилось, что никто больше не болеет! Причем сразу во всех странах… Нет, остались конечно привычные грипп и ОРВИ, разные другие коронавирусы, но вот того самого девятнадцатого уже нигде не было… Исчез! Сначала все думали, что вирус как-то мутировал, спрятался куда-нибудь. Ещё некоторое время по привычке ждали каких-нибудь новых неприятностей…Ну а потом просто решили считать, что вирус был побежден совместными усилиями всех стран.

Да и забыли об этом…

Так что пока, от греха подальше, читаем те новости, что есть. Про слонов, про неубранный снег, про мелкие происшествия. Где какие скидки, куда поехать, как не заболеть гриппом…

На весь экран вдруг вылез яркий баннер — известный актер-юморист напоминал о необходимости своевременной вакцинации, заверяя всех, что недавно созванивался с Дедом-Морозом, который с гордостью сообщил, что недавно сделал прививку себе и своей Снегурочке, и теперь они принесут подарки только тем, кто в этом году вакцинировался. Дурь какая-то!

Хотя… Не знаю, как прививку, а вот перерыв надо бы сделать!

А ведь долго просидел, даже спина затекла. Вон, за окном уже светло давно. Пора обедать. Потом обратно в сеть… Так вот.

Господи, неужели так и вся жизнь пройдет? Бессмысленно, бесцельно, бестолково? Или всё-таки ещё чего-нибудь ты для меня приготовил? Какое-нибудь чудо?

Хотя, наверное, хватит с меня чудес, подумал он. Страшновато как-то. Вон, Доктор тогда сказал, что Максим — настоящее чудо. И что потом случилось? Да, кстати… Максим! У него же как раз завтра должен был день рождения быть! Сколько бы тебе сейчас было? Уже одиннадцать… Бедный мой мальчик, как же жестоко с тобой обошлась судьба…

А может, это со мной? Со мной она жестоко обошлась? Обрекла на никчемную, не нужную никому жизнь…

Да нет, нельзя так говорить. Дочь есть, умница и красавица… Внучка замечательная! Хорошо ведь всё!

Да, хорошо! Наверное… Вот только скучно очень! И Новый год не помогает. Не чувствуется праздника, совсем не чувствуется. Ну ни капельки!

Эх, мне бы собаку завести, вдруг подумал Сергей. Гуляли бы вместе… Да нет, нельзя нам. У Дашки вроде бы аллергия на них. В Наташкиной клинике сказали, что лет до десяти точно нельзя. Потом, может аллергия ослабнет, а может, и нет.

Тоска… Вот когда Дашка была маленькая, было легче. Всегда было занятие какое-нибудь. Стирать, гладить белье, в игрушки с внучкой играть, книжки читать. Вон она какая умная теперь! Даже писать умеет.

Это ведь Наташка настояла, чтобы Дашку в сад отдали. Пусть, говорит, учится жить в коллективе. А то потом в школе ох как тяжело ей придется. Вот они ее и отдали.

А дедушка теперь вроде как и не нужен совсем. Только отвести да привести внучку. И ещё чего-нибудь по мелочи…

Самой Даше в саду очень нравилось. Сад был хороший, определенно. И дети там подобрались приличные. Если не брать в расчет Зинаиду Олеговну, так можно было сказать, что это и есть тот самый идеальный детский сад, о котором мечтают все родители. Но должна же быть ложка дегтя в бочке меда…

Господи, она же сказала, что у нас собрание сегодня! Не пора ли?

Да нет, есть ещё время. Но надо потихоньку собираться. Ботинки вроде бы уже высохли…

А всё-таки, как же хочется чего-то другого! Большого красивого, яркого! Захватывающего! Всё-таки Новый же год наступает…

Плахин успел вовремя. Собрание проходило в актовом зале, где уже установили большую искусственную елку.

– — Значит так, товарищи родители, бабушки и дедушки. Всем было сказано, но пришли почему-то раз… два… три… Восемь человек из двадцати четырех по списку… Печально, печально! Такое вот отношение у нас… Никому, получается, ничего не надо. Ладно! Времени у нас мало, так что сразу по существу. Родительский комитет, давайте… — приказала Зинаида Олеговна.

Встала невысокая крепкая тетка в несуразной красной куртке.

– — Друзья, по поводу денег… Хотя те, кто здесь, всё вроде бы сдали, — неуверенно произнесла она, оглядываясь на Зинаиду Олеговну.

– — Давайте сразу ко второму вопросу, — недовольно сказала та.

– — Второй вопрос касается Нового года. Собранных денег хватило только на подарки, вот тут у меня чеки… На приглашение артистов уже ничего не осталось. Самые дешевые Дед Мороз со Снегурочкой просят восемь тысяч за раз…

– — Так, а почему только мы должны сдавать? — возмущенно сказала худая женщина из последнего ряда. — А другие группы? И вообще, сколько можно?

– — Успокойтесь, мама Кондратьева! Никто с вас денег не требует, раз вам на своих детей жалко. Садитесь вы, я сама дальше скажу, — Зинаида Олеговна махнула рукой и тетка в красной куртке послушно села.

– — Я, конечно, уже поняла, товарищи родители, что денег у вас нет. Причем постоянно! Даже непонятно, как вы живете вообще… Но Новый Год на носу! И у нас с вами есть два варианта. Или я на празднике зачитываю детям телеграмму о том, что у Деда Мороза много работы, и он просто прислал им подарки по почте…

– — А ещё какой вариант? — робко спросил Плахин.

– — А ещё, — Зинаида просто впилась в него глазами. — Специально для дедушки Плахина, кстати… Ещё мы с вами можем найти Деда Мороза среди своих! Если, конечно, он не откажется…

Все дружно обернулись к Сергею.

– — Так… Я даже не знаю, — смутился он. — Я никогда… А, почему, собственно, я?

Вопрос был явно неуместный, потому что кроме него на собрании были одни женщины.

– — То есть в принципе вы не против? — победно улыбнулась Зинаида Олеговна. — Прекрасно, прекрасно. А то так не хотелось лишать детей праздника! Кстати, о празднике. Мы первые по графику, двадцать шестого числа, утром. Это понедельник. У вас ведь никаких дел на этот день нет, я надеюсь?

Можно было, конечно, сказать, что именно в этот вот понедельник ну никак не получится. Но Сергей не хотел врать. Всё-таки у детей должен быть Новый год. Наверное…

Когда Плахин помогал Дашке одеваться, Зинаида Олеговна отозвала его в сторону.

… — Вы, пожалуйста, не пугайтесь раньше времени, Сергей Евгеньевич, — надо же, она даже его имя-отчество знает! И слово «пожалуйста»… — Ничего особо страшного вам не грозит. Вы нужны всего на двадцать минут, потом дети вас проводят, споют песенку и мы всех отпустим. Костюм Деда Мороза мы вам дадим…

– — А роль? Я же должен буду что-то выучить?

– — Там всего ничего, десяток реплик… Вот вам сценарий, дома посмотрите. Снегурочку и Бабу Ягу будет играть Светлана Павловна из младшей группы, она вам в случае чего поможет, если вы слова забудете.

– — Она их сразу обеих играет, что ли? — неумело пошутил Сергей.

– — Зачем сразу? — искренне удивилась Зинаида Олеговна. — По очереди, конечно. Вы сценарий-то почитайте дома, порепетируйте перед зеркалом.

– — А я… А я ещё могу отказаться? — робко спросил Сергей.

– — Ну как вам не стыдно, Сергей Евгеньевич, — укоризненным тоном произнесла воспитательница. — Дети вам этого не простят! И не только дети…

Плахин только вздохнул. Ну что тут поделаешь?

Дома, покормив Дашку и усадив ее смотреть мультики, Плахин стал изучать сценарий.

Итак, Дед Мороз вместе со Снегурочкой несут детям новогодние подарки. Желая сделать Дедушке сюрприз, Снегурочка сбегает от него к детям, чтобы те подготовили ему достойную встречу. А чтобы Дедушка не волновался, оставляет ему записку.

Тем временем Баба Яга, которая по традиции всегда всем мешает, насылает на мир злую вьюгу. Из-за нее Дед Мороз блуждает где-то во тьме, не зная, как пройти к детям.

Снегурочка просит детей помочь — зажечь ёлку, чтобы Дед Мороз наконец понял, куда ему идти. Дети дружно кричат: «Ёлочка, гори!» На третий раз, как и положено, елка загорается. Дед Мороз видит ее, идет к детям и раздает подарки. Баба Яга из-за кулис просит прощения. Ей тоже дают подарок. Потом все вместе поют старую новогоднюю песенку. Занавес!

Больше всего Плахина поразил четкий хронометраж представления. Все действия были расписаны по секундам. Похоже было, что сценарий писал учитель математики. Или начальной военной подготовки. А может, даже сразу двое в соавторстве…

Ну что ж, не так уж и сложно. Да и чего не сделаешь ради детей!

Увлекшись чтением, он не заметил, как вернулась Наташка.

– — Пап, я должна тебе сказать одну очень важную вещь! — торжественно заявила она прямо с порога.

– — Я заинтригован, — рассеянно сказал Плахин. Он ещё не отошел от роли, которая ему, сказать по правде, даже начала нравиться.

– — Пап… А можно, я тебя познакомлю с одним человеком? Ты ведь не против?

Сергей отложил сценарий.

– — Что-то сегодня многовато сюрпризов… — понимающе улыбнулся он. — Ты что, замуж собираешься?

– — Ну, я… — Наташка явно смутилась. — В общем, если бы он мне сделал предложение, я бы, наверное, согласилась. Скорее всего… Только сейчас так сразу не принято. Поживем так сперва, если ты не против.

– — У нас? — изумился Плахин.

– — Почему сразу у нас… Можно и у него.

Сергей тяжело вздохнул. Что ж, когда-нибудь это должно было случиться…

– — Ты ведь не против? — спросила она с надеждой.

– — А Дашка как? Она его хоть видела?

– — Вот и увидит! Так я его позову к нам? Познакомимся, посидим вместе… Он хороший, честное слово!

– — Ладно уж. Как говорится, не стой на пути у высоких чувств… И когда его ждать?

– — В субботу вечером! Я тебя люблю, папа!

Она крепко обняла его.

– — Так надо же купить там чего-нибудь… Продуктов, вина, шампанского.

– — Нет-нет, не надо. Мы все сами закажем, нам привезут ко времени. Не волнуйся!

«Мы… — подумал Сергей. — Кажется, ты всерьез влюбилась, моя девочка… Только бы не ошибиться тебе!»

– — А как его хоть зовут-то? И кто он вообще?

– — Арсений — очень хороший доктор, невролог.

– — Ну, хоть не старый?

– — Старый, конечно! На два года меня старше! — улыбнулась дочь. — Почти, как ты! Он, кстати, даже на тебя чем-то похож.

«Сказать по правде, это меня как раз не очень-то радует… Я-то хорошо помню, каким был в тридцать лет!» — подумал Плахин.

Но вслух сказал, конечно, совсем другое:

– — Дай Бог тебе счастья, доченька…