Наше неродившееся завтра

Рождённый боем, выживший в бою.

Шагавший по угольям раскалённым —

Мужчина вспоминает жизнь свою,

По женщинам, в которых был влюблён он^[1].

Всесильная, стояла на краю,

Держащая в руках мечи и грозы,

Клянущая себя и жизнь свою,

Смеющаяся даже через слёзы.

И нежная, как солнца первый луч,

Весёлая и грустная, святая,

Как солнца свет, как сотни серых туч,

Она всё-всё — и ничего не знает.

Вознёсшая, обиженная всем,

Далёкой даже той любовью первой.

Достигшая, осталась враз ни с чем,

Прослывшая до самой свадьбы стервой.

Она всё помнит, даже те грехи,

Свершённые когда-то пред собою,

И все четверостишья и стихи,

Подаренные ей однажды мною.

Заливистый её я слышу смех,

Не я один от этого хмелею.

Она всё вспомнит, а сильнее всех —

Своих мужчин, что были нежны с нею,

Которым говорила чуть дыша:

«Мне без тебя, поверишь, очень трудно».

И, чтобы с ним была её душа,

Дарила на цепочке знак нагрудный.

Все чувства, те, что есть, все в ней слились,

Кого-то одарит, кого погубит,

Живёт с мужчиной женщина всю жизнь —

Всю эту жизнь другого нежно любит.

Свободой скована, в цепях вольна.

В кругу друзей ей жутко одиноко.

Пусть кажется, что рядом, здесь она —

На самом деле так она далёко.

И всё ж любима, даже не одним,

И всё же любит одного всего лишь.

Пусть ей живётся счастливо с другим,

А упрекнуть иному не позволишь.

Часы с тобой проходят как минута,

Которой проживу десятки лет.

К твоим устам мне на века запрет,

Но доступ дан, он дан, увы, кому-то.

С тобой мне вечер так ничтожно мал,

Проносится в пьянящих, тихих звуках,

С тобой быть рядом — это счастье, мука,

С тобой легко и трудно, кто бы знал.

С тобой мне ночь, но не сомкнуть глаза.

Мечта о том, чтоб вместе ждать рассвета.

Я б много дал, я б заплатил за это.

Есть ли в миру такая вот цена?

С тобой мне жизнь как свежести глоток.

Нектар цветка горячими губами.

С тобою пронестись бы над веками

И пить из чаши сладострастья сок.

В ней всё так прекрасно, наполнена нежностью грудь,

Она мне шептала: «Люблю», я же слышал иное,

Она мне лгала… Разве можно её упрекнуть?

Взамен не просила подобное, что-то такое.

Она говорила: «Легко и спокойно с тобой»,

Но с губ всё ж слетала какая-то лёгкая злоба,

Пусть ей тяжело, но она забавлялась со мной,

Вернее сказать, забавлялись друг другом мы оба.

Она говорила: «Скучала, горела дотла.

Хотела сама позвонить, но я женщина всё же».

Глаза же кричали: «Я видеть тебя не могла».

И нежное слово, а взгляд — холоднее и строже.

И время прошло, мы не виделись тысячу лет,

И в каждой душе что-то хрупкое вдруг надломилось.

Мы рады друг другу с тобой, что же с нами случилось?

Как будто бы стал он нежнее вокруг, белый свет.

Теперь говорила шутя: «Непутёвый ты мой!

И где же тебя столько лет, километров носило?»

Но слышалось мне: «Мой любимый и нежный, родной!

А я ведь тебя уж давно, не один раз простила».

Но тихо, настойчиво вдруг сорвалось: «Уходи».

А губы: «Останься!», как в фильме немом, прокричали.

И каждая клетка молила — постой, подожди.

Мы снова вдвоём, мы ведь этого долго так ждали.

Ты мне говорила: «Как всё же с тобой тяжело!»,

Но но силы той нет, чтоб тебя от груди оторвала.

Мы всё-таки вместе, и, видимо, это немало.

Мы всё-таки рядом, и мы пересилили зло.

Одно лишь желанье — любой был бы рад ей служить,

Такого она не приемлет, ей это не надо,

В ней что-то есть свыше, чего я не в силах постичь,

Присутствуют в ней жаркий пыл и, конечно, прохлада.

В ней тайна улыбки и блеск малахитовых глаз,

Она в своих мыслях чиста, не приемлет дилеммы.

Мы не были с ней, но, покажется, были не раз,

И нет между нами секретов, запретов на темы.

В ней тайна, какую узнать не дано никому,

И музыки звук, что расслышать в ней сможет не каждый.

Она — это та, чью так сложно затронуть струну,

Она — это та, кто уйдёт, оглянувшись однажды.

В ней тайна, сокрытая в толщах и недрах глубин,

Живёт меж времён, не зависит от дня или ночи,

И будет с ней счастлив, поверьте, всего лишь один

В тот сладостный миг, в тот, в который она лишь захочет.

Весь мир — он её, нет второго такого сродни.

Подобия, как ни ищи, не отыщешь и в сказке,

И если ТЫ есть, то такую её сохрани,

Сорви, если сможешь, пред нею все лживые маски.

Её сбереги от всего, что приходит извне,

Прости, что другому она не сказала: «Не надо».

Кому с ней быть рядом, конечно, решать только ей,

А рядом с ней быть — это щедрая в мире награда.

Как ты прекрасна в ночной тишине!

Спишь разметавшись, подобная чуду.

Нежно прильну и к губам, и к щеке.

Не просыпайся. Я больше не буду.

Каждый ловлю я твой жест или вдох.

Только позволь — и тебя одарю я

Сотнями тысяч таких поцелуев,

Тех, про которые знает лишь Бог.

Только позволь — и в ночной тишине

Я, словно принц нестареющей сказки,

Светом тебя озарю, вечной лаской,

Той, что не встретишь на грешной земле.

Имя твоё я шепчу нараспев.

Мне о тебе просто думать приятно.

Ты недоступна, мила, непонятна.

Как в первый раз, обниму, покраснев.

Солнце моё, я к тебе обращусь.

Счастье моё, ты о чём замечталась?

Радость моя! Я в тебе растворюсь,

Чтоб ничего для других не осталось.

Девочка, искорка, капелька, солнышко —

Нежность, что есть, всю тебе подарю.

Обворожительна, светом наполнена.

Хочешь ли радугу? Хочешь зарю?

Хочешь, засыплю твой путь лепесточками?

Хочешь в придачу всё небо к ногам?

Смысл тёплых слов не продолжу я точками…

Хочешь, из воздуха вылеплю храм?

Все для тебя я исполню желания,

Даже с лихвой, и не надо просить.

Трепетны, нежны, желанны свидания

Только с тобой. Мне их нет, не забыть.

Яркою звёздочкой в небе приметная,

Как ни тянись, не достанешь рукой.

Словно мечта для кого-то заветная,

Что отнимает и сон, и покой.

Жаль, что летом, весной или осенью

И зимой что-то ищем отчаянно,

То берёзовой рощей, то сосенной

Незаметно пройдём, неприкаянно.

Днями жаркими, где-то и стылыми

Обнимает порой одиночество.

Рождены почему-то бескрылыми,

Только в небо взлететь очень хочется.

Приподнимемся над суетливостью…

Там своя есть мечта сокровенная.

Но не телом — душой, Божьей милостью.

Что нам небо?! Для нас — вся Вселенная!

Словно звёзды, рассыпаны в вечности.

Может, встретимся где-то нечаянно.

Всё толкаемся мы в бесконечности,

Ходим-бродим с тобой неприкаянно…

Ни звонка и ни стука,

Не снимая калош,

Вновь приходит разлука,

Будто ей невтерпёж.

Так случилось. Нежданно

Для меня. А она…

На площадке так жадно

Это время ждала.

Вечер. Всё как обычно.

Зажигают огни.

Обстановка привычна,

За столом мы одни.

Словно ветром с востока

И не вдруг занесло,

Видно, ей одиноко,

Вот и ищет кого.

Да и так получилось,

Между колотых льдин…

Коль случилось — случилось.

Вот и я не один.

Без царя и кумира,

Непонятного нам.

Я вторые полмира

К первым, хочешь, отдам?

Забери, что осталось,

Всё бросая к ногам…

Даже самую малость

Не дели пополам.

Стороной не промчаться.

А не в дверь — так в окно…

Видно, часто встречаться

Нам с тобой суждено.

Мне до боли спокойно,

Как и нету забот.

Видно, тихий покойник

Тихой жизнью живёт.

Но услышьте, поверьте:

Даже глупый не глуп…

Кто живёт после смерти,

Кто прижизненный труп.

Словно частая гостья

Не пройдёт стороной.

Для кого-то и осень

Наступает весной.

Навалилась усталость,

И не редкость дожди.

Не сбылась только малость —

Значит, всё впереди.

Мне хорошо с тобой, не уходи.

Пусть будет дольше радости минута.

Как ты нежна, прильнувшая к груди,

И зло берёт, что повезло кому-то.

Пусть ты молчишь, никто так не молчит,

А сколько дум кружится в подсознанье!

И кто бы знал, как много говорит

Твоё незащищённое молчанье.

Озноб, огонь, необъяснимый страх,

И в губы поцелуй, измены чувство.

И этот мёд с горчинкой на устах,

А на душе, увы, всё так же пусто.

И пусть твердят, что так не может быть,

Что это без взаимности и тщетно,

А мне награда свыше, чтоб любить,

Любить тебя, пусть даже безответно.

Не в четверг, а скорее в среду…

… Ну чего ты опять смеёшься?

Вот возьму и вчера приеду,

В восемь вечера. Ты дождёшься?

В настоящем, с какого бока?..

Эту горечь разлуки в прошлом

Запиваю лимонным соком…

Нет, давай лучше о хорошем.

Лучик солнца к щеке на завтрак,

На удачу орлом монету.

Вот и сгинуло наше «завтра»,

Не родившись, умчалось в Лету…

У судьбы не во всей власти,

С целым Миром порой в ссоре,

Я тебя обниму счастьем,

Я тебя обниму горем.

Не бывает везде гладко,

Не всегда так светло, густо.

Будет всё, а порой гадко,

Одиноко, ещё пусто.

Я тебе подарю дочку,

А потом подарю сына.

Я тебе напишу строчки,

От которых душа стынет.

Я судьбу буду гнуть долго,

Промахнусь у виска пулей.

Проведу по реке Волге…

Ну а дочь будут звать Юлей.

Я предам тебя неизбежно,

И не раз, и не два — больше.

А потом обниму нежно,

Чтоб не стало ещё горше.

Ничего я не дам. Просто

Через боль, через кровь, муки

Ни о чём не проси слёзно —

Вот такая, пойми, штука…

Помнишь, когда, после школьного бала,

Где и забот-то — кружись да кружись,

Мы вырастали, и нас выпускала

Школа во взрослую, долгую жизнь,

Взгляд, поцелуй — как всё было несмело!

Слов мы не слышали «гонор» и «нрав».

Губы к губам до того неумело.

Как мы смеялись, ладони зажав!

Что впереди? Мы с тобой не гадали,

Счастливы были, наивны, глупы.

Как со стараньем ещё постигали

Новые правила взрослой игры.

Помнишь весну нашу раннюю, ужин?

Пели нам нежно тогда соловьи.

Помнишь, как музыка трогала душу —

Нежная музыка нашей любви.

Руки твои — нежность,

Свет твоих глаз — радость.

Пышет тобой свежесть.

Губы твои — сладость.

Чем-то таким добрым

Наделена свыше.

Средь голосов многих

Только тебя слышу.

Ночь напролёт рядом.

Где-то рассвет брезжит.

Свет мой, моя радость!

Только грусти реже.

Тело укрою снами —

Век жить в любви. Мало.

Что же творится с нами?

Что с нами вдруг стало?

Горя не будет горше —

Вдруг потерять меру.

Нам не просить больше —

Нам сохранить веру.

Улыбка женщины одной,

Единственной, неповторимой,

Тобой и Господом хранимой,

Дарующая непокой.

И пусть не так она красива,

Пускай красивее найдёшь,

Но всё же бешеная сила

Тебя влечёт — не оторвёшь.

Медлительна, легка походка

И тонкая нежна рука.

Средь суеты она — находка.

Спадают с плеч её шелка.

Нельзя взглянуть не содрогнувшись

В глаза — бездонный океан.

Она уходит, оглянувшись,

За пелену, в цветной туман.

Ничего необычного, кажется, нет.

Может, мимо пройдёт, отнимая мечту.

Наслаждение — видеть её, словно свет,

Разрывая весь мозг… Он влюблялся не в ту.

Опьянён. Что же это? Ответ — занемог.

Как с ума не сойти? Как остаться собой?

Перед ней преклоняет колени сам Бог,

Восхищаясь её неземной красотой.

Уходя в никуда, словно в призрачный сон,

И рванётся душа и вернётся — лови!

Очень тихо уходит надежды вагон,

Оставляя перрон самой нежной любви…

Когда закат сочится меж ветвей,

На землю ночь опустится устало,

Твоя душа встречается с моей,

Тела оставив спать под одеялом.

Для них ведь расстоянья не страшны,

Им не трястись по ямам на повозках.

Ну что там — пару тысяч для души?

Не расстоянье — так, как слёзки кошкам.

Бывало, ввысь рванутся впопыхах,

Находят как друг друга — непонятно.

В любовь играют души в небесах

И порознь возвращаются обратно.

Уверен, там им хорошо вдвоём,

Поодиночке не осиротели.

Они без слёз, не каждый при своём,

Вдвоём идут к одной заветной цели.

Как допытаться у своей души?

Не знаю, у кого просить совета.

Вопрос простой: «Что дальше? Расскажи!» —

Который раз оставлен без ответа.

Мы в грешных мыслях словно в кандалах

И жизнь свою порой бездарно тратим.

И сколько б ни летали в облаках —

Наутро просыпаемся в кровати.

Как редко смотрим на себя извне,

Во многом также не хотим признаться.

Когда душа летает в вышине —

Не хочется порою просыпаться…

Ты останешься для меня только памятью,

Не плохой, не хорошей,

а просто, как речка, высохшей.

Не с рукой протянутой, не на паперти,

И не веткой шиповника,

и не плодово-вишенной.

Ты останешься для меня вехой прошлого

И не будешь радовать,

в сон приходя нечаянно.

Кое-что между нами в жизни было хорошее.

Помню днями, ночами

ходил как-то неприкаянно.

Ты останешься для меня крыльями сложенной,

Уходящей куда-то прочь,

без боли и с радостью.

Да… спасибо за всё то, что было прожито.

Не унижай меня,

если сможешь,

искренней жалостью…

Ты вышиваешь грусть мою

На лоскутке из сновидений.

А я как вкопанный стою,

Сплетённый будто из затмений.

Не понимая, что вокруг,

Как у судьбы в водовороте.

И заблудившийся испуг

Вдруг промелькнёт на повороте.

Ты вышиваешь чистоту

Всего того, что с нами было.

Но, к сожаленью, поутру

Всё разорвёт рассвета сила.

Ты оставляешь узелок,

Тот, что рождён суровой нитью,

А может быть, отложен срок

Всех наших радостных событий?

Остатки мыслей на крестах распяты,

Осколки чувств растроганы минутой.

Я в вас ошибся, вы не виноваты

В том, что живёте этой жизнью гнутой.

В том, что закралась невесомой глупость,

В том, что любовь слепа, когда в расцвете.

Почти за ласку принимая грубость,

Мечтать боялись осенью о лете.

Как Божий дар сносили униженья.

Коль бьёт, то любит, это ваше право.

До слепоты покорность и смиренье,

А прикрывались правдой и неправдой.

Невосполнимы прежние растраты;

Душа во льду, а вместо сердца — камень.

Я в вас ошибся, вы не виноваты,

И не согреть вас нежными стихами.

Изменить не пытаясь прошлого,

Бесполезность приняв отчаянья,

Вам желаю всего хорошего.

В жизни вашей я был нечаянно…

Собираясь с пустыми мыслями,

Как честны были мы, вы помните?

А потом сотни строчек письмами

Разбросали в холодной комнате.

Ухмыльнётся другой скептически:

О тоске, что в квартире мечется?

Вами я заболел хронически,

И болезнь, ко всему, не лечится…

Никогда не была лживой,

Не сподобилась пересудов.

И вопросом не мучалась, милый,

Чтобы бить иль не бить посуду.

Никогда не делала злого,

Пусть на сердце прохладой осень.

Как могла утешала словом,

Прижимала к груди проседь.

«Некрасивая», — в спину скажут,

Пожалею калек сирых.

Всех простивши, не взяв сажи,

Сеять буду добро по миру.

Кем была? А была верной,

Радость видела в малом чуде.

Никогда не была стервой,

И не ждите, уже не буду.

За всё мне щедрая награда,

Что вас не будет больше рядом,

Не подойдёте в темноте,

Ловя дыхание и звуки,

В людской взволнованной толпе

Вы не найдёте мою руку.

Вы не махнёте из окна

Каким-нибудь ненастным утром.

Нет, вы не скажете: «Беспутный».

Не ждать вам так же дотемна.

Узнает ласку ваших рук

Какой-нибудь слегка влюблённый,

Любимый вами, покорённый,

Когда-нибудь очнётся вдруг,

Открыв лишь самого себя,

Ладонями виски сжимая,

Он, всё на свете вдруг теряя,

Уйдёт, как крысы с корабля.

С тобой нас годы научили

Потоком сумасшедших дней,

Где мы любовь не сохранили.

Не за неё боролись. С ней.

Над нами кто-то неумелый

Кружился и шептал слова.

К тому ж забыл колчан и стрелы

Или порвалась тетива.

С пустой душою разбитною —

Был пьян, как в юные года,

Испив из братины хмельное,

Трезвел с досадою тогда.

Давно не тронуты игрушки,

За темнотой тяжёлых штор

Как пахла мятая подушка,

Пусть странно, помню до сих пор.

Но, видно, писано всё свыше,

Как — мы не в силах угадать.

Но буду рад, о вас услышав,

Вас добрым словом вспоминать.

Симпатична! Не дурнушка,

С добрым взглядом, с чистым сердцем,

Для кого-то ты игрушкой

Стала. Может, и не первой.

Что в тебе увидел некто?

Может, робота? Да с кнопкой?

Так, шагая по проспекту,

Смотрят вслед упругим попкам.

Не печалься, может, это

Коль случилось — значит, надо.

Может, вновь наступит лето,

Мир вокруг тебе наградой

Станет, радостью согретой!

В нём ты вовсе не пылинка.

Ходит твой любимый где-то,

Для кого ты половинка.

Мерной песней дождя я касаюсь холодной щеки

И целую дыханьем безгрешный изгиб алых губ.

Для тебя раскрою́ это небо на лоскутки.

Может, в чём-то наивен и даже пусть чуточку глуп.

Тихой музыкой нот превращу этот миг в вечный рай,

Отыщу твой таинственный взгляд среди тысяч других.

Рассмотри чистоту, а потом, если хочешь, карай.

Эти ноты тебе, для тебя нескончаемый стих!

На, возьми лунный свет в невесомость несказанных слов.

Нежность — пледом на плечи. Почувствуй, какое тепло!

Пусть наполнится Мир предсказаньями сладостных снов.

Ты достойна любви! Для тебя это время пришло!

Там, в оголённом осенью лесу,

Рябины гроздья, красные на сером.

А я тебе в ладонях принесу

Тепло лучей до оттепели первой,

Крик журавлей для скомканной души,

Что вдаль летят, перекликаясь мило.

Растрачивать всё это не спеши,

Так, чтоб надольше радости хватило.

Куда-то сердце рвётся в неба высь,

Не за теплом — за светлыми лучами.

И только шелест говорит: «Очнись»,

Тот самый шелест листьев под ногами.

На этом перепутье мы с тобой,

Так повелось, не говорим ни слова.

И этот лес дарует нам покой,

Даёт возможность намолчаться вдоволь.

Всю жизнь с тобой, но нет, не в этот час…

Живём такими разными мирами.

И лишь одно объединяет нас

Сегодня — шелест листьев под ногами…

Ни предать, ни соврать, непостроенное не разрушить.

Разгулявшись по чувствам, как по неисполненным нотам —

Он смотрел ей в глаза, но заглядывал в самую душу.

Он дарил ей тепло и ещё непонятное что-то.

То, что не описать никакими хмельными словами,

То, что не оставляет сомнений, даруя беспечность.

И, качнувшись, она вдруг к щеке прикоснулась губами.

И вдвоём унеслись, не сговариваясь, в бесконечность.

Это то, что когда-то назвали порывом желаний,

Безрассудством, взаимностью и неуёмностью страсти.

Не искали они, потому не нашли оправданий.

И раскрасилось небо в цветные и сочные краски…

Мир дарил им друг друга, и мир забирал их обратно,

Но за счастья глоток эту жизнь они благодарили.

Не жалели, что это мгновенье уйдёт безвозвратно.

Может, были грешны, но греха так и не сотворили…

Забыто всё, осталось только имя.

Расселась память тихо по углам.

Никто, мы знаем, в этом не повинен,

И зло берёт к несказанным словам.

В последний раз хватило полуслова

Остатки протокола соблюсти.

Нет, не сегодня. Ты была готова.

Причину только стоило найти.

Нам не хватило полууваженья.

Я заблуждался, стоя на своём.

Так получилось, не было терпенья,

А тут, прости, виновны мы вдвоём.

Нам не хватило даже полумеры,

А иногда и просто помолчать.

Вот так и жили — без тепла, без веры,

Стараясь на своём всегда стоять.

Сказала мне, что я уже не нужен.

Захлопнуть дверь и навсегда уйти

В промозглую погоду, в грязь, по лужам

И лишь молить, чтоб не сошлись пути.

К чему вся эта жалкая бравада?

В помощники её ты не зови.

Нам не хватило только полувзгляда

И лишь одной молитвы до любви.

Друг на друга мы с ней оглянулись.

Шаг замедлили, словно в кино.

И приветливо так улыбнулись,

Может, виделись очень давно.

Всё знакомо: походка, сутулость,

Взгляд, в котором и смех, и мольба.

Шла навстречу. Прошла, оглянулась.

Так со мной разминулась судьба…

Спасибо вам, что отказали,

Не объяснили, что и как.

Ведь вы заранее всё знали,

А я для вас… такой пустяк.

Вы всё умело обыграли,

Роняя горечь и печаль.

От всех так мило вы устали,

И как себя вам было жаль.

Спасибо вам, что отказали!

Поклон… за то, что так смогли.

Вы этим… нет, не наказали —

Вы от себя меня спасли.

Диск далёкой луны с горизонта ночного скатился.

Просыпаюсь с рассветом, сегодня постель не стелю.

Вот и кофе остыл… Как хотел разбудить… Не решился…

Восхищаюсь тобой, не дыша, и, конечно, люблю!

Половинкой отброшена в сторону белая простынь.

Непослушную прядку волос по лицу теребя,

Если б видела ты, как ты спишь в предрассветную просинь,

То поверь, без сомнений, сама бы влюбилась в себя.

Видно, тихо любовь заходила и тут поселилась,