Камень

Грунтовка не спеша набегает на машину, быстрее никак, начинает трясти. Всем хороша Нива — ну, может и не всем — но есть у неё одна дурная склонность: козлит на неровностях, если идёшь быстрее 70.

Пока тряслись, надумали, что лучше нам поодиночке добираться. По отдельности мы подозрений не вызываем, а если вместе — то обнаружат абсолютно одинаковые паспорта. А тогда полный досмотр, и до алмазов могут докопаться. Иметь их, конечно, разрешено, но надежда на честность полицейских слабая. А так, я налегке на автобусе, а Шура с тётей Тасей на машине. И все довольны

Наконец, добрались до асфальта. Выехали на ровное место, я вылез колёса посмотреть — вдруг спустили. Обошел кругом, вроде всё в порядке. Сажусь на место, а Шура останавливает:

— По-моему, туда не стоит. Что-то мне в той стороне не нравится.

— Далеко опасность?

— Не пойму. Наверно, далеко, слабо ощущается. Но есть.

— А в другую сторону ничего не чувствуешь?

— Подожди — говорит — я в эту сторону смотрел. Давай развернёмся.

Развернулись, постояли.

— Хорошо, поехали. Вроде чисто.

Что ж, можно и через Сортавалу. Автобуса на Питер там, кажется нет, но поезд ходит. Или местного уговорим доставить.

Единственно, перед Лоймолой желательно Шуре спрятаться. Ну, можно и по простому, опустили сиденье и я накрыл его одеялом.

Тут вспомнили, что пить ничего не взяли. Тормознул у придорожного магазинчика, воду выбираю. Мы-то с Шурой любим с газом, а тёте Тасе наоборот, газ не нужен. Правда, и не предлагали никогда. А у них как назло, простой газировки нет, а вся только минеральная. Отошел к шкафу, выбираю.

Слышу, продавщица звонит кому-то. Не обратил бы внимания, но она пытается голос понизить, а связь, видать, плохая — так почти кричит, но шепотом.

— Тут она, та машина.

— Ну ты же говорил, фиолетовая Нива с ленинградским номером. Да, 78. Похоже в Питер едет. Нет, один мужик. Давай быстрее, я через десять минут ментам ещё позвоню. Ну, ладно, через полчаса.

Взял я воды, уже всё равно какой, и быстрее в машину.

Отъехали подальше, я педаль в пол вдавил, полетели, подпрыгивая.

— Подымайся, — говорю — нас ждут великие дела. Почему-то за нами охотятся, и охотятся две конкурирующие фирмы. Одна из них полиция, другая нет. Чем это мы их заинтересовали?

— Разве что пятитысячными. Заразы! Полицейские всю машину перевернут, надо алмазы спрятать.

— Сначала надо оторваться от братков, у них фора. Девчонка сказала, только через полчаса звонить будет в полицию.

— Так это она сказала так. А на самом деле?

Так и прошли. Выкатились на А121, повернули на Сортавалу, Шура опять тормозит:

— Туда не надо.

— Давай — шарится в навигаторе — Пересечем трассу и уйдём в сторону Питкяранты. Там перекресток будет, свернём направо и алмазы припрячем.

— Тогда — предлагаю — лучше ты меня высади в Питкяранте, я оттуда автобусом уеду налегке, куда ближайший будет, а ты с Тасей на машине езжай через Сортавалу. Телефон сдох, может, подзарядишь в дороге.

— А может, и вдоль озера уйду на Олонец. Тоже дорога есть.

Проехали несколько километров, ушли в сторону, дорога вроде приличная. Ну, терпимая. Нива проедет.

Наконец, нашли съезд с трассы, ушли туда. Метров через 50 — тупик.

— Мы с Тасей пойдем яму подходящую найдем — говорю — а ты давай, пересаживайся. Дальше я буду штурманом.

— Слушай, а может, возьмешь алмазы с собой? Чего их тут оставлять, не дай бог найдут, да еще и засаду организуют. Мало нам проблем с купюрами?

— Ну, в общем, наверно так и лучше. И правда, возьму сумку и всю наличку, а ты кредитную карту. На заправках везде примут, так что доберёшься. Но раз уж встали, пройдусь пока с тётей Тасей, кустики осмотрю.

Отошли мы с Таисией метров на 50, сосновый лес чистый, вереск растёт, брусничник под ногами. Таисии, конечно, нужно где заросли погуще, пошел за ней в березнячок небольшой. Надо присматривать, поднимет зайца, ищи её потом не знамо где. Зайца не догонит, но потеряться может.

Слышу вдруг, голоса. С кем там Шура может говорить?

Тётю Тасю подозвал, взял на поводок. Мне истории с сидельцем достаточно, лучше придержать на всякий случай.

— Тихо — шепчу, и осторожно выглядываю из-за веток.

А там Гелендваген, естественно, черный, закупорил выезд на дорогу. Двое, видать, Шуру вытащили из машины, стоят рядом, один рыжий крепыш, второй совсем мальчишка. Ещё один, в золотистой жилетке — начальник, поди — возле Гелика мобильником занят.

— Ворон — кричит радостно, на всю округу — мы его взяли! Да не, лох обычный, он в лесу прятался. Ну да, щас притащим. Да, и ведро его.

А тут Таисия не выдержала, рыкнула. Негромко так, но все услышали.

Золотистый даже мобильник выронил.

— Ржавый — кричит — мочи этого грибника!

Это про меня, значит. Смотрю, рыжий пистолет вытащил, но держит неуверенно. Вероятность попасть небольшая, но не нулевая, встал за толстой сосной, собаку держу. Рыжий стреляет раз, другой, но стреляет как в кино, красиво и не целясь.

— Ах, сука — визжит золотистый — сейчас я его!

И лезет в Гелик. Смотрю, автомат вытаскивает, и привычно так вскидывает. О, это уже серьезно.

Кинжал ныряет в руку. Бросаю не целясь, так, в тело куда-нибудь. Почти успел, два выстрела ушли в землю.

В это время ржавый стреляет в третий раз и сразу в четвёртый, как оказалось, себе в живот — это Шура заломил его руку. Оставшаяся без присмотра Таисия летит к третьему.

Мальчишка молодец, уловил изменение ситуации, падает на колени, кричит Шуре

— Дяденька, не убивайте пожалуйста, я не… — Таисия сбивает его, но не кусает, обозначила зубы на горле и рычит.

— Молодец, Тасенька, — хвалю собаку — всё правильно сделала. Посторожи его пока — глажу по холке.

— Ты как — спрашиваю Шуру — и где твоя чуйка?

— Да я в порядке. Они были вежливы и даже обходительны, пока тебя не увидели. Я думал, разойдемся мирно.

— Да уж, разошлись. Твой вроде жив пока?

— Думаю, недолго. А твой?

— Пойдем, посмотрим.

Золотая жилетка признаков жизни не подавала.

— Ну, а с этим что делать будем?

— Ну — громко говорит Шура — если живой, то так и прикопаем.

Третий браток тоненько выл, но очень тихо, потому что Таисия порыкивала, если звук становился громче.

— Ну зачем же — так же громко подыграл я — может, он хороший. Может, он в школу ходил, пионером был. Тасенька, плюнь бяку — и молодому братку — ты как, был пионером?

— Был, дяденьки, только не убивайте.

— Врёт он, молодой слишком. Не был он пионером.

— Ты думаешь?

Оттащил Таисию, похвалил за службу. И правда, молодец, дозирует агрессивность. Почувствовала, что мальчишка уже не сопротивляется, и жрать его не стала, грозится только.

— Ну, рассказывай, болезный. Ты у нас кто?

— Коля я, Архипов Коля. Не убивайте, дяденьки, я отслужу.

— А лет тебе, Коля, сколько будет?

— Семнадцать дяденьки, осенью в армию идти. Можно, я в армию пойду?

— Зачем же ты, Коля, на нас напал?

— Это не я, дяденьки, это всё Сенатор, это он велел. А как я нападу, у меня и ножика-то нету.

Черт, карманы у юноша мы и не проверили! Шура быстро пробежал руками по щуплому телу. Кивнул.

— А Сенатор зачем на нас напал?

— Сдуру. Он вообще блажной, чуть что визжит. Ему велели вежливо пригласить мастера, а он вот, за автомат ухватился.

— А мастер зачем нужен?

— Это я не знаю, я так только иногда с ними, в этот раз случайно взяли, я автобус ждал, а они мимо ехали. А ещё он говорил, что раньше ментов надо мастера перехватить.

— А зачем ты им нужен был?

— Так я глазастый, вижу лучше чем другие с биноклем.

— То есть ты нас и нашёл?

— Так я не нарочно, дяденьки, я убивать не хотел, это они, Сенатор дурной, а Ржавый тупой совсем, что скажут, то и делает.

— Делал, Коля, делал.

— А скажи, Коля, видел кто-нибудь, как ты в машину садился?

— Нет, никого там не было.

— А телефон у тебя есть, Коля?

— Нету телефона, у сенатора телефон, а у нас нету.

— Ну, что? — смотрю на Шуру.

— Что я? — пожимает плечами — хоть какие-то гарантии нужны.

— Ладно, Коля. Может, и пойдёшь ты в армию. Для начала найди тряпку и протри в машине все места, которых мог касаться. И не вздумай удирать, собачка не будет с тобой миндальничать.

— Понял, всё понял, дяденьки.

Пока Коля драил переднее сиденье, объясняю Шуре, что задумал. Коля справился быстро.

— Вот — показываю кинжал и демонстративно вытираю ручку — этим ножом убит Сенатор. Ты сейчас оставишь не нём свои пальцы, и у нас будет гарантия, что ты никого на нас не наведёшь. Наведёшь братков — тебе не простят Сенатора, наведёшь полицию — сядешь за убийство. Давай, бери в руку, и тогда мы тебя отпустим.

— Спасибо, дяденьки — схватил кинжал — вот.

— Хорошо — демонстративно заворачиваю кинжал в одеяло — ты машину водить умеешь?

— Умею, конечно, но только прав у меня нету.

— Надеюсь, обойдётся. Ты сейчас садишься в Гелик и потихоньку едешь в сторону дома, до первого населенного пункта. Там оставишь его рядом с рынком или местом, где молодёжь тусуется, приоткроешь окно и обязательно оставишь ключи в замке. Протрешь всё, чего коснёшься. Постарайся не попасться под камеры. И выбирайся оттуда домой, лучше на попутке. Если повезёт, на тебя не выйдут. Как — смотрю на Шуру — ничего не забыл?

— Телефон положи в машину и там оставишь, и не выключай, вообще руками не трогай. Попадешь домой, напейся, чтобы тебя видели пьяным. А утром будешь говорить, что не помнишь, с кем пил.

— Мне же мамка шею намылит!

— Пусть лучше мамка, чем полиция. Давай, дуй отсюда.

И Коля Архипов уехал.

Мы оттащили братков в березнячок, где погуще. Оружие туда же кинули, найдут, конечно, но лучше попозже. И направились в сторону Питкяранты. Решили, что машину с питерскими номерами скорее всего будут ловить на границе с областью, поэтому Сортавала не проходит.

Снова у Шуры сработала чуйка. Остановился, вышел из машины. Постоял, повернулся в обратную сторону, тоже постоял, прислушиваясь.

— Знаешь — устроился за рулём — получается, ни вперёд нельзя, ни назад.

— Давай съезд искать, пересидим сколько то. В крайнем случае машину оставим и пойдем пешком.

Нашли съезд в сторону Ладоги. Вроде, даже наезженный. Даже не грунтовка, а так, лесная дорога. Едем по ней не спеша, но уже полчаса. Двигатель греется, куда-то уходит тосол. Оно бы и несложно долить воды, но воды тоже нет. Выхлопная труба немного дымит, но это же не дизель, дымить не должен вообще.

Уже час медленной езды с остановками. Уже почти полтора. Отрадно, параллельно дороге пошли столбы. Электричество — значит, на том конце что-то есть.

Наконец вырываемся на ошеломительный простор. Ладога, бегут барашки на серых волнах. Собственно, Ладога дальше, перед нами шхера с гранитными стенами. Мы наверху, видно далеко. К машине бегут собаки, три, потом появляется четвертая. Снаружи лают местные псы, из машины тётя Тася пытается их перелаять. Дурдом.

Стоим, ждём людей. Как минимум, нужно достать воды, как максимум пересидеть бы пару дней.

Наконец, снизу появляется поджарый мужчина, настороженно подходит к нам, отгоняет собак. Когда видит в машине Таисию, взгляд немного смягчается.

Выхожу из машины.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Вы извините, ехали наугад, не знали что тут, но надеялись. Машина не в порядке, уходит тосол, а долить нечего. Если можно у вас починиться, будет очень хорошо, а если никак, то хоть водой запастись.

— Что ж — говорит — чинитесь. С собакой вот как быть? Мои кобели налетят, драка будет.

— Так у нас сука, договорятся.

— Проезжайте туда, — махнул рукой — у меня что-то вроде эстакады устроено. Как раз на Ниву. Мою скатим, вашу закатим.

Проехали вперед, на отлогом склоне шхеры обнаружилось немудреное хозяйство. Дом, постройки. Второй домик, типа барака с несколькими входами. Дачникам сдаёт, что ли? Внизу, у воды, сарай — видимо, для лодки, и понтонная пристань. У пристани какая-то плавающая посудина привязана.

На эстакаде из двутавровых балок стоит старенькая Нива. Изрядно траченная, коррозия везде, местами даже сквозная. Эстакадой устройство можно назвать с натягом, скорее «яма» на склоне. С одной стороны глубина меньше метра, с другой — в полный рост. Но для короткой Нивы удобно.

Скатили хозяйскую, на своей заехали. Удобно, вкатить — скатить машину может один человек.

Познакомил Таисию с местными кобелями. Те оказались воспитанными джентльменами, приняли её в свою компанию.

Полезли с Шурой под машину, смотрим с многозначительным видом. Думали, найдём, где течёт — не нашли. Не нашли ни снизу, ни сверху.

— Ну, что там? — подошел хозяин.

— Пока не поняли — развожу руками — вроде и не течёт нигде.

— Ну-ка, дайте глянуть.

Вытащил щуп, проверил масло. Открутил пробку с радиатора, туда глянул, понюхал.

— У вас же тосол с маслом пополам. Как вы только ехали?

Снова полез под капот, внимательно все потрогал, осмотрел.

— Вот что, ребята — говорит — у вас в блоке пуля сидит. Похоже, пистолетная. Не знаю, как она туда попала, и знать не хочу. Но без капиталки вы далеко не уедете, это точно. А скорее, нужно блок менять.

Та-ак, это значит, третий выстрел рыжего нашел свою цель.

— И у меня, как назло, машина не на ходу. Не отвезти вас никуда. Кстати, телефона у вас нету?

— Телефон-то есть, только сел совсем. Зарядка есть, так что заряжай и пользуйся.

— Тогда пошли в дом, поставим.

Шура покопался в сумках, нашел зарядку. Пошли в дом. Обычный бревенчатый сруб с небольшими окнами, со стороны озера пристроена веранда. На ней и присели.

Своеобразная летняя кухня-гостиная метров на 40, в углу лестница наверх.

Три стены застеклены, рамы с мелким клетчатым переплётом. Со стороны озера окна до потолка, над прямоугольными рамами фрамуги в виде трапеции. Под широкой пологой лестницей отделенная условной занавеской мини кухня: настольная плита и раковина. Вид на озеро завораживающий.

— Это кто же такое придумал? — удивился Шура. Постройка никак не вязалась с видом остального хозяйства.

— Так жена. Строили тоже сами, вдвоём. А сейчас слегла, и врача не вызвать, телефон не заряжается.

— А что с женой? — это уже я поинтересовался.

— Кто ж знает? — хозяин включил наш телефон на зарядку — Говорит, спина болит, а что именно болит, и не разберёшь. Вторую ночь не спит, а ни отвезти её, ни вызвать не получается. Можно бы водой, но ей и не пошевелиться от боли.

— Вы знаете, мой брат может снять боль — киваю на Шуру — он вроде экстрасенса, болячки небольшие лечит. Пока еще врач приедет, а она хоть поспит.

— Экстрасенс, значит — взглянул на Шуру хозяин — не верю я в них. Но пойду спрошу, может хоть как поможет.

— Да мы тоже не верим — хором согласились мы — но вот получается.

— Слушай, а если водой до Питера — оживился Шура.

— Вот вылечишь, и поговорим.

— Ты же знаешь, какой у меня опыт…

— Жить захочешь, всё получится.

Вернулся хозяин.

— Пошли — кивнул Шуре.

— Я посижу пока?

— Да-да, сидите.

Гляжу на простор Ладоги и понимаю, что это единственно возможное решение — уйти по озеру. Мало того, что с машиной перспективы туманные — особенно, учитывая наш с Шурой опыт в ремонте — так уходим и от братков, и от полиции. Если хозяина уговорим, конечно.

Через полчаса Шура возвращается. Довольный.

— Ну, что — спрашиваю Шуру.

— Похоже на камни в почках. Боль я снял, но камень убрать не могу.

— Точно в почках? — я-то знаю, что в анатомии Шура разбирается как я, то есть почти никак. Что учил в школе, в основном забыл.

— Точно, что в почках. От них исходит здоровое свечение, но с оттенком боли, Боль я заблокировал дальше, до мозга сигнал не дойдёт, и почку немного стимулировал. А вот камень вынуть не могу.

— А сам не выйдет?

— Может. Мне не определить размеры, так что дальше хозяйке решать.

— Как думаешь, надолго боль снял?

— Понятия не имею. Но кажется, что на сутки.

— Устал?

— Да нет. Перенервничал, это да, но не устал.

— Ну, спасибо, Шура — вышел хозяин — думал, ваш брат все шарлатаны, а вон видишь, как…

Конец ознакомительного фрагмента.