Это ЦТК!

Закат над озером умиляет городских жителей до щенячьего писка. Разом бросив гитару и карты на пеньке с раскладом «тысячи», молодые люди уставились на оранжевый диск солнца. Скользящие последним приветом лучи не причиняют боли глазам. Блики тёмно-синих волн играют переливами от сиреневого до светло-голубого. Неспешные озерные волны плещутся о мосток, приспособленный для ныряния. Водохранилище с самого берега глубиной до трёх метров, поэтому купающихся здесь мало. К тому же, ранней осенью никому не приходит в голову отдыхать на природе у холодного озера. Этим успешно пользовалась компания студентов. Сторож отдавал в аренду за символические сто пятьдесят граммов свой вагончик, сам в это время преспокойно дрых на даче в полукилометре от берега. И волки сыты, и овцы целы. Пацаны охраняли озеро, плюс к тому наливали на сон грядущий.

Студенты привозили девиц, на что сторож смотрел понимающе. Сам был когда-то… Хоть и не был никогда, но каждый раз повторялся. Не в присутствии дам, разумеется.

Шашлыки подстыли, водка плескалась на донышке. Холодало. Длинноволосый парень в тёмных очках с позолоченной оправой, одной рукой обнимал блондинку, другой — лениво скидывал карты на колоду. Его товарищ, такой же лохматый, долговязый субъект на свою пару не обращал ни малейшего внимания. Он втихомолку прикладывался к «беленькой»: то проверить шашлычок сбегает, то в кустики. Попутно плескал из другой бутылки на донышко железной кружки, залпом хапал и возвращался, напустив на себя вид смурнее прежнего.

Лена устала смотреть на закат, отвернула голову в сторону. В это время мимо затухающего костра возвращался подзаправившийся Валентин.

— Валя!

— Чего глаза округлила, Ленка?

— Да у тебя же начинающийся цирроз печени!

— И тебе не бухать! — ухмыльнулся Валентин.

— У тебя был гепатит?

— Попрошу не умничать! — сказал Володя.

— Я не в том смысле.

— Каждый может лечить, учить и играть в футбол!

— Я без задней мысли! — затеребила рукава куртки Лена.

— С передней, как же! Пошли, покурим, Валя!

— Чего ты? — спросила подруга у Лены.

— Да сама не знаю! Когда он шёл между костром и закатом, у него как рентгеном внутри просветилось.

— И что?

— Да ничего! Там печень наполовину была чёрной!

— Понимаю, начиталась книжек! — хихикнула подружка.

— Галя! Может, я лишнего болтнула, — Лена пожала плечами, — но не сдержалась. Понимаешь, у меня впервые такое!

— Так бы и сказала, что ни разу не трахалась! — надула губки подружка. — То я думаю, твой ни мычит, ни телится! Впрочем, как хотите. Наливай подруга себе и мне, остальные все пьяные!

Пацаны отошли от костра, посовещаться.

Володя заявил, что ему пора в город. Валентин возмутился.

— Валя, не парься. Делайте, что хотите. Хоть обеих их отжарь! А я — к Митричу!

— Ну, ты кадр! Такой вечер испортил. На кой в такую даль пёрлись? Могли в общагу забуриться.

— Если она точно собирается замуж, надо быть дураком…

— Так и побудь им вечерок, а потом поумней!

— Обслужишь обеих, впервой ли?

— Да пошёл ты! Кстати, эта ворона тебе как раз в жёны! Такая же стерва. Так что, подумай! — пользуясь молчанием друга, Валентин продолжил мысль: — Пролезла в медсёстры, и считает, что будущим докторам можно уже диагнозы ставить направо-налево!

— Короче, дело к ночи! Скажешь, вызвали меня компаньоны по делам фирмы!

— Сволочь ты, Володя.

— Знал, что добрых слов не дождусь, — улыбаясь, сказал Володя, потянулся к рюкзаку.

Лицо друга вытянулось, затем расплылось в широкой улыбке. Володя вынул бутылку водки и баночку чешского пивка. Оставив друга с двумя девицами, Володя прошёл к сторожу, выпросил велосипед и уехал в город.

— Я на тебе никогда не женюсь! — орал он во всё горло на ночной пустующей трассе.