БАРmen

Ночь. Кузнечевский мост. Шёл октябрь месяц 2008 года, пронизывающий северный ветер тихо завывал над осенней чёрной рекой, и лишь бледный свет фонарей мутно освещал тёмный пролёт моста. В этой промозглой ночи я запомнил лишь огни спящего города которые были по обе стороны моста, тихое шуршание от проезжающих мимо машин, и звуки сердца бешено выстукивающего сумасшедшие ритмы в груди. Да уж, что и говорить ему не просто пришлось в тот день и только благодаря воле Богов оно не остановилось в ту ночь на всегда.

Это только кажется, что умереть легко, на самом деле это невероятно страшно и требует колоссального мужества и сил, и особенно второй раз за день. Но ещё страшнее оставаться жить в этом безумном танце мыслей в раскалённой от бессонных ночей голове, когда их поток не останавливается не на минуту или даже секунду, и впереди кажется только беспросветная тьма и нескончаемый поток страданий. Кто не спал по семь дней подряд, тот поймёт о какой жуткой пытке я говорю, а она действительно ужасная и выматывает любого, даже самого сильного и устойчивого человека.

Я из последних сил держался одной рукой за холодный прут ограждения Кузнечевского моста и всё никак не мог прыгнуть в эту тёмную гладь воды. Закрыв глаза, я несколько раз неторопливо считал до десяти: «Раз, два, три…» дрожащими от холода губами шептал я сам себе, в голове проносился поток мыслей, образов, фраз и только наверное с третьего раза я смог разжать руку и быстро полетел на встречу избавлению от своих страданий. Последнее, что я решил было то, что если я выплыву, то возьму свою жопу в горсть и наконец то начну что-то делать со своей чёртовой жизнью.

Прошли какие то доли секунды, время как-будто остановилось на какой то миг, я услышал всплеск и почувствовал ледяную, пронизывающую на сквозь всё тело воду, которая уже тогда была может пять или семь градусов, вынырнул, жадно хватанул полные лёгкие холодного спасительного воздуха, погрёб по направлению к берегу и лишь видел манящие огоньки какого-то маленького серого домика, стоящего на берегу. Спасло меня то, что во-первых, я прыгал не с середины моста, я опять дал себе шанс, потому что умирать то ой как не хотелось, а во-вторых, лет семь занимался плаванием в моём советском детстве, и этот опыт пришёлся для меня, как нельзя кстати в ту ночь. Одежда намокла и как камень подло тянула меня на дно, но я с каждым гребком был всё ближе и ближе к заветному спасению. Медленно, запинаясь вылез на берег, вода ручьями стекала с меня на чёрные прибрежные камни, в ботинках хлюпала вода и было ужасно холодно, зубы стучали в бешеном ритме, выбивая чечётку.

«Замёрзну» — мелькнула новая шальная мысль в голове и я молча лёг на большую бетонную плиту, которая выпирала из основания моста. Похоже никто не увидел моего прыжка, по мосту так же неторопливо ездили автомобили, и был лишь виден бледный свет придорожных фонарей.

Я лежал и смотрел в чёрное небо, усеянное огромным количеством мерцающих звёзд, оно было таким спокойным, по настоящему красивым и завораживало моё сознание. Не было сил идти дальше, я просто лежал и любовался этим покоем Небес, о котором я так мечтал, особенно в последние несколько месяцев своей безумной жизни.

Вспомнилось раннее промозглое серое утро этого же осеннего сумасшедшего дня, когда я в первый раз решил свести счёты со своей, как мне тогда казалось, никчёмной жизнью. Всю ночь перед этим я не спал, как и ночь до этого, сложно было вспомнить когда у меня последний раз был хороший крепкий сон. Все эти унылые дни и бессонные ночи слились в какой-то один нескончаемый кошмар, который отнимал все силы, высасывал всю жизненную энергию до последней капли. Очень часто я не понимал, день сейчас или ночь, лицо было раздуто от постоянного пьянства, искажено гримасой диких страданий с впалыми глазами и с огромными фиолетовыми подглазниками от отсутствия сна и вечного нескончаемого потока мыслей, этот адский внутренний диалог, который просто сводил с ума.

Я думал о том, как же сделать всё максимально эффективно, быстро и желательно безболезненно покинуть этот жуткий мир, полный боли и нескончаемых страданий. Зашёл в универмаг в отдел подарков и выбрал новый острый, складной нож, помню он был в деревянной коробке, с синей рукояткой и созвездием Водолея на ней. Долго вертел его в руках, проверил степень заточки, срезав тонкую стружку с большого ногтя на левой руке, чем был полностью удовлетворён. Потом медленно побрёл к красноватому зданию гостиницы «Двина», видок у меня был тот ещё, наверное я был похож на хронически пьющего человека. В холле кроме охранника никого не было, я протянул светловолосой девушке на ресепшн свой паспорт и каким то не своим тихим дрожащим голосом произнёс:

— Дайте мне полулюкс пожалуйста на сутки.

— У нас только двухместный свободен сегодня, — улыбаясь ответила мне она, приятным, слегка бархатистым голосом.

В ответ я лишь кивнул головой, глазами осматривая пол под ногами, заплатил деньги и молча взял ключ от номера. Поднялся в номер, выглянул в окно, серый пейзаж, город жил своей обычной утренней жизнью, с улицы доносились голоса людей, гудки машин, обычный люд куда-то торопился по своим делам.

Я зашторил окно и понял, что без бухла мне в таком деле сегодня точно не обойтись, спустился в супермаркет который был поблизости, купил себе две бутылки сухого белого вина типа «Совиньон», быстренько выжрал их, написал предсмертную записку, даже не помню о чём, включил кран с горячей водой и тупо стал наблюдать как пар струится и заполняет всё вокруг. Долго так смотрел, мне показалось это целой вечностью, пристально разглядывал бледно зелёный кафель, кое-где вырисовывались трещинки и саму белую, уже видавшую виды ванну, смотрел как медленно запотевает маленькое зеркало над раковиной. Я был изрядно пьян и хотел уже быстрее закончить со всем этим, но страх начать сковывал меня всё больше и больше. Разделся, кое как залез в горячую ванну, меня била мелкая дрожь по всему телу, было так приятно почувствовать тепло от воды, оно так расслабляло, хотелось просто закрыть глаза, уснуть пьяным сном и забыть обо всём на свете, но тут я увидел синюю рукоять ножа. «Чёрт, время пришло, пора сделать это» — подумал я и схватил нож, лежащий рядом на табуретке и начал примеряться, как бы грамотно сделать надрезы.

К чему, блять, была вся эта театральность, я до сих пор не понимаю, ещё бы свечи зажёг и Моцарта включил для полного антуража. Полоснул первый раз: «Больно сцуко…", кровь медленной струйкой начала вытекать из надреза и окрашивать воду в ярко-алый цвет, полоснул ещё раз и ещё, кривясь от боли, но продолжая начатое дело. В итоге сделав шесть или семь надрезов на обеих запястьях, я стал ждать и наблюдал, как вода медленно окрашивается в красный цвет, как две струйки крови, будто два маленьких ручейка, медленно так и неторопливо начинают забирать жизнь из моего уставшего от страданий тела. На какое-то мгновение я даже замер и лежал неподвижно, глядя на этот начавшийся танец смерти, он будто завораживал и вводил в какое-то оцепенение, и тут что то щёлкнуло внутри меня, мне прям не по себе стало от этого вида растекающейся крови, от этой ванны и от мысли, что меня в ней тут так и найдут.

Прокрутив всё это в голове я решил позвонить мужу сестры, шурину, который работал у меня супервайзером и заплетающимся языком сказал:

— Лёха, я вскрылся.

А это он меня как раз в это утром подвозил до универмага, наш офис был в соседнем здании.

— В смысле вскрылся? — последовал удивлённый ответ на том конце провода, а потом раздался смех, он реально думал, что я шучу, а уже тогда многие в городе меня считали безумцем и не знали, что ожидать от меня в следующий момент, я был непредсказуем даже для самого себя.

— Ну вот так, просто взял и вскрылся, я здесь в Двине, номер такой то — что то похожее пролепетал я в трубку.

Потом, помню, скорая с ним приехала, я был сильно пьян и плохо соображал, крики уборщицы, испуганное лицо Леши, какие-то вопросы медиков, садят в машину и везут зашивать в травмпункт.

Тут я начинаю понимать, что теперь мне грозит дурка, и когда руки мне хорошенько перебинтовали, зашивать не пришлось, я резал не вдоль, как надо, а поперёк запястья, улучил момент и дёрнул от них бегом через задний вход. Помню купил ещё бухла, нажрался, валялся в неадеквате по каким-то подворотням, мычал и ползал в грязи, потом меня опять же подобрал Лёха и отвёз к себе домой. Я поспал какое то время, проснулся с ужасом, поняв, что теперь утром весь город будет знать о «герое» Серёже, оделся и вновь молча ускользнул в ночную мглу Архангельска, надо было доделать дело до конца и уехать на тот свет первым же поездом, а уж в том, что задумал, — я фантастически упрям.

Моё ЭГО не могло перенести такую концовку и позор, ещё вчера ты успешный бизнесмен, подумаешь с придурью, почти уже будущий депутат от Единой России, я несколько лет состоял в полит совете «Молодой гвардии» и был на хорошем счету, а сегодня ты конченный доходяга, последний неудачник, суицидник, чудом избежавший психуги. «Сделай хоть что то по хорошему и до конца, хватит очковать!» — шептал кто-то внутри меня. Дошёл пешком до Кузнечевского моста, купил ещё полторашку какого то пойла, типа Джин-тоника, выкурил подряд несколько сигарет и стал ждать удобного случая чтобы прыгнуть вниз. Сначала меня вытащила обратно проходящая мимо бабуля.

— Это что же ты такое собрался делать то, сынок? — запричитала она и в недоумении стала качать головой.

— Всё нормально, бабуль — вылезая обратно сказал я ей и сделал вид, что ухожу…

«Как же, бл@ть, холодно…» — пронеслось в моей голове после нескольких минут лежания на холодной плите в мокрой одежде под пронизывающим ночным северным ветром. Зубы уже по полной отбивали чечётку и меня била крупная дрожь, с трудом поднявшись, я почти бегом кинулся к той квартире, что была рядом, и это был дом где жила Ева…