Папа, я люблю поляка, или Польша русско-зелеными глазами

Зовут меня теперь Светлана Щипорска, Svetlana Siporska. Когда я меняла паспорт в России, сотрудники хотели записать меня на российский лад — «ЩипорскАЯ». Но я решила, что раз фамилия польская, то пусть звучит и пишется по-польски, зачем коверкать?

Для русского уха, конечно, непривычно. Во-первых, начинается на «Щ»:

— Я вас правильно понял, первая буква ЩА?

— Ща-Ща!

Во-вторых, заканчивается на «КА», а не «КАЯ»:

— А я думаю, кто же так безграмотно свою фамилию пишет?

Все кругом твердили, что Шипорская через «ША», а не «ЩА», будет звучать красивее. Но муж взбунтовался. Его фамилия начинается на «Щ», что в польском языке передает сочетание «Si».

Когда русскоязычные видят мою новую, странную фамилию, то, не зная всех этих тонкостей написания и произношения, они выдают: Сипорска. Родители и знакомые долго не могли запомнить это заграничное имя собственное, некоторые до сих пор его не выговаривают, предпочитая называть меня по-девичьи. Расписываясь где-нибудь в российском банке или на почте, мне на повышенных тонах заявляют: «Девушка, че вы тут мудрите, пишите фамилию как в паспорте». «Я и пишу». «Иностранными буквами? В российском паспорте? Вы совсем, что ли?» Да, товарищи, иностранными буквами и не совсем, что ли! В общем, веселье началось: я и Щипорска, и Шипорская, и Сипорска, и Сщипоска. А недавно из меня вообще мужчину сделали — Svetlan Shchiporska. Вот такая я — одна во многих лицах. Ой, кстати, слово «веселье» по-польски — «свадьба». А «зовут» — это «профессия». Мне нравится, как на польском языке принято обращаться к нам с супругом двоим — паньство Щипорсцы — Светлана и Дариуш Щипорсцы. Русские чудят с моей заграничной фамилией, поляки же привязались к моему имени, захотели переделать его на польский лад — Swietlana или Swieta, но я не позволила, даже написала отказную бумагу. А может зря? Ведь если к S и E добавить нужные значки, то легким движением руки Swieta превращается в Świętа, что означает «святая» и «праздник». Представляете, спросит меня поляк: «Как зовут пани»? А я гордо отвечу: «Святая»!!! Или: «Як пани ма на именн»⁴⁷? А я: «Праздник»…который всегда с тобой…». Родственники, приглашая нас с мужем на свадьбы, по полчаса уточняют по телефону правильность написания моего «сверхсложного» имени.

Конечно, все эти «щ», «ш», «тч», «тш» сведут с ума любого иностранца, столкнувшегося с изучением польского языка. И если украинцам и белорусам легче принять «скучаю ЗА тобой», то у образованных русских такие фразочки застревают комом в горле. Ну, как можно назвать президента Беларуси ЛукашЕНКОЙ? А поляки говорят: «ЛукашенкА». «Позвони ДО МалашенкИ»! «Скучаю ЗА ПетренкОЙ». Или, как выдавить из себя — в городах БрнЕ, ГнезнЕ? В России бы меня поправили: «не в БрнЕ, а в БрнО», «не в пальтЕ, а в пальтО». С «пальто» меня как поправили еще в советском детском садике, так на всю жизнь запомнила. А теперь, получается, заново переучиваться? Да постоянно контролировать себя? Там говоришь так, а тут — эдак? А забудешься? Схлопочешь кол за грамотность? Что ж, ради любимого мужа я готова «заложить»⁴⁸ адидасы⁴⁹ и в пальтЕ прокатиться на метрЕ, побывать с ним и в кинЕ с коралами на шеЕ. Только минуточку, шнуровадла (то бишь — шнурки) завяжу потуже. И не смейте обвинять меня в предвзятости или чем-то там еще, как это сделали некоторые в инстаграме. Надо же, я написала в одном посте, что для меня польский язык звучит смешно. Как посмела? Ни один язык смешно не звучит! А для меня звучит, понимаете?! Какой-то — смешно, а какой-то — грубо, сексуально, романтично, красиво, по-королевски, латынь для меня — вообще язык богов.

Возвращаясь к нашим ЩипорскИМ. Двум и более мужчинам по фамилии Щипорски скажут панОВЕ ЩипорСЦЫ, а две женщины с такой фамилией будут — панЕ ЩипорскЕ.

Ну как, интересно? Продолжаем виртуальное путешествие по Польше со Светланой Щипорск…, а как сказать дальше? ЩипорскОЙ — неправильно по-русски. Моя новая фамилия не склоняется. Со Светланой ЩипорскА. Увидев эту фразу, муж изрек: «Нехорошо ты написала. Надо — со СветланОНН ЩипорскОНН». «О» на конце звучит как «онн» носовое, что в польском языке передает ą. И тут я схватилась за голову…

Родителей моего мужа звали как знаменитых польских королей конца XIV века — Владислав и Ядвига. Владислав — «властелин славы». Ядвига — «воительница». К сожалению, их давно уже нет в живых, нам не посчастливилось познакомиться лично. У свекра было несколько родных братьев, у свекрови — родных сестер. В польских семьях рожали и рожают много детей, ведь, по факту, контрацепция и аборты запрещены католической церковью. У моего мужа также имеются родные сестры, много двоюродных, еще больше племянников и племянниц. На их примере интересно проследить, как менялась в Польше мода на имена.

Бабушка моего мужа по отцовской линии — пани Янина. Бабушка по материнской линии — тоже пани Янина. Дедушка по отцовской линии — пан Ян, а по материнской — пан Марцелий. Ян и Янина — вот вам первый пример. Это были очень распространенные, счастливые имена в Польше в 20 — 30 гг. XX века. Ян — «милость Божья». Маленького мальчика зовут Янэк. Взрослого — Януш. Старого — Ян. Женская форма мужского имени Ян — Янина. Ласково — Янка. Не перестаю удивляться своему «ДАРу» и тройной «Божьей милости» рода Щипорских.

В 50 — 60 гг. XX века модными считались славянские имена: Богуслав, Болемир, Добромысл, Яромир, Леслав, Вацлав, Радомил, Мирослава, Хвалимира, Любомира, Нелюба, Станислава. В 70 — 80 гг. стали популярными Даниэли, Дариуши, Артуры, Каролины, Кристины, Виолетты. В 90 — ые — Марчины, Марианы, Мариуши, Анеты. Почти наверняка в каждой польской семье встретятся вышеперечисленные имена.

Я просто обязана рассказать вам о бабушке моего мужа по отцовской линии — Янине Шуба-Щипорска. Это категория некрасовских женщин. Про нее можно сказать, заменив «русский» на «польский»:

Говорят, что у пани Щипорска были черные, как смоль, волосы, черные усы и всегда красные кораллы на шее. Носить бусы в Польше было принято испокон веков. Этот аксессуар у многих народов являлся показателем социального статуса, успешности. Люди верили в магию. Замкнутый круг большинства украшений (бусы, браслеты, кольца, пояса) имел сакральный смысл — охранять своего владельца от всякой нечисти. Количество ниток с бусинами показывало достаток семьи. Красный цвет любили все славяне, ведь это цвет самой жизни, энергии, огня, Богини-Матери. Не будем забывать, что именно из польской кошенили — самок насекомых из отряда полужестокрылых — добывали красный краситель. Женщины из знатных шляхетских родов полюбили натуральные кораллы за красоту и магические свойства защищать, приносить богатство, силу, здоровье, добро. Мода на кораллы пришла в Польшу в XIX веке из Франции. А во Францию — с итальянского юга, окрестностей Неаполя. Коралловые бусы стоили, как одна корова или несколько небольших зверей, и считались отличным вложением денег.

Украшения передавали по наследству от матери к дочери. Бабушка моего мужа с кораллами не расставалась. Да вот передала ли она их по наследству? Ведь дочек-то у нее не было. Пани родила шестерых мальчишек — клан Щипорщчаков. Кто разбил витрину? Кто побил Яцека? Кто устроил дебош в ресторане? У местных жителей был один ответ: «Щипорщчаки».

И да, вы не ослышались, у бабушки Яны (кстати, мама хотела назвать меня именно Яной, а не Светой), как у мужчины, были настоящие черные усы. Здесь хочется обыграть польскую шутку: «Гдыбы бабча мяла вонсы, тобы была джядкем»⁵¹. Дословный перевод: «Если бы у бабушки были усы, то она была бы дедушкой». У этой фразы также присутствует вульгарный оттенок: «Если бы у бабушки было мужское достоинство, то она была бы дедушкой». С таким характером, как у нее — немудрено! В семье появился шуточный ответ: «А моя бабча мяла вонсы, и не была джядкем»⁵² — «А у моей бабушки были усы, и она не была дедушкой».

Пани Щипорска на собственные деньги, заработанные тяжким, каждодневным трудом, построила большой дом. Никаких кредитов, ипотек, долгов в те времена не было и в помине. Бабушка была властной господаркой⁵³. Ей принадлежали земли, быдло⁵⁴: коровы, кони, свиньи, кролики, нутрии, куры, гуси, индюки. Свиней держала ради мяса. Гусей — ради пуха, шедшего на пошив пуховиков. А нутрий — ради меха. Мой муж до сих пор вспоминает тех нутрий, которых у бабки было штук пятьдесят. Он говорит, что они были похожи на человечков. Лапками зачерпывали только чистую воду и умывали мордочки. Аккуратно теми же лапками ели гречневую кашу, а особенно любили сочные ветки деревьев. Был в господарстве конь по кличке Сивый — очень строптивый и кусачий. Бегал за детьми, норовя их цапнуть. А соседскую кобылу Баську — спокойную, нежную красавицу — любили, катались на ней всей деревней. По воскресеньям богатые землевладельцы впрягали лошадей в телеги и возили местных жителей в костел на утреннюю мшу⁵⁵. Поляки очень религиозны по сей день, а уж в те времена — подавно! Каждое воскресенье все обязаны были посещать службу, никакие отговорки не могли подействовать. Кто не ходил в костел по воскресеньям, того переставали уважать и общаться с ним. Прослушав службу, люди возвращались к работе на своем участке или на поле. Муж рассказывает, как он любил проводить время в господарстве бабушки, где было столько животных — волшебный мир для ребенка. Он очень любил помогать ей и пошалить, конечно, тоже: катался на свиньях, бегал за курицами, умел доить корову по имени Красуля, учил цыплят и кошек плавать в лужах. Спрашиваю: «А козы у вас были»? «Нет. Они очень шкодливые. Все бы на участке съели, все бы деревья погрызли». «Как же бабушка справлялась с таким огромным хозяйством?» — удивляюсь я. Ей помогал дедушка (ее муж), двое неженатых сыновей и мой маленький Дарек.

Бабуся многое делала своими грубыми, натруженными руками, а потом продавала хэндмэйд⁵⁶: самогон, фасоль, картофель, огурцы, помидоры, творог, сыр, яйца. Сегодня бы мы назвали такого человека — гуру маркетинга, профессиональным «продажником». Бабку Янку никто не звал Яниной. Ее вообще не называли по имени. Она была «Рычихой» или «хытрой»⁵⁷, т.е. хитро-умно-жадной. Своего, добытого тяжелым трудом, почем зря не давала никому, даже если много было — этакая могущественная столбовая дворянка.

Прабабушка Дарка (правильно говорить по-польски — Дарка, а не ДарЕка) — мама бабки Янины по фамилии Шуба, которую все звали бабкой ШубИной, была знахаркой. Она лечила людей старыми, древними методами: водила руками над головой, снимала порчу и сглаз при помощи яиц, клала топор под ноги, принимала роды. Жалко, что я не застала в живых ШубИну. Все тайное и непонятное — моя страсть. Вот бы столько всего интересного она могла мне поведать! В моей голове уже копошатся десятки вопросов: была ли прабабушка шептункой, исцеляющей людей при помощи православных молитв? С другой стороны, шептуны водятся лишь на границе с Беларусью. А вдруг род Шуба из тех мест? Работала ли она с золой, льном, заговаривала ли хлеб, воду? По старинному поверью во время первой брачной ночи молодым клали топор под кровать в качестве оберега и для того, чтобы у молодоженов родился мальчик, продолжатель рода. Получается, что ШубИна проводила этот ритуал для своей дочки — усатой Рычихи, ведь бабка Янка родила шестерых мальчиков.

Про родных мужа по маминой линии мало что известно, кроме их принадлежности к курпам (kurpie). Курпы — это удивительная, полутаинственная, субэтническая группа мазовшан. По одной версии — одно из славянских племен. По другой — мешанина из мазовшан, мазуров, гуралей, татар, жителей Карпат, беглых крестоносцев — пруссов. Район их проживания в польском языке называется Kurpiowszczyznа (Курповштшизна) — сплошной лес, лес, лес, где волшебные свойства можно приписать каждому дереву, травинке, цветочку, ягодке, грибочку. А точнее, это не просто леса, это непроходимые, девственные, первобытные пущи: Зеленая (Puszcza Zielona) и Белая (Puszcza Biała), в которых, возможно, до курпов и нога-то человеческая не ступала. Благодаря девственности в пущах сохраняются уникальные экосистемы с редкими породами зверей, птиц, растений. Промелькнула у меня вдруг ассоциация курпевских пущ с Венецианской лагуной, островами: и те, и те ко времени их освоения были болотистыми, труднодоступными, идеальными убежищами для беглецов всякого рода. Омывались сказочные леса курпов реками Писа, Нарва, Ожец. На сегодняшний день Курповштшизна охватывает три воеводства: Мазовецкое, Подляское и кусочек Варминьско-Мазурского.

Курпы не любят, когда их так называют, потому что дословный перевод слова означает «лапотник». Давным-давно местные жители занимались изготовлением плетеной обуви, вот и прилипло к ним такое прозвище. Но прежде, чем начать плести лапти, народность эта звалась пущчацы, пущане, пущчаки — от слова «пуща». Первые пущане занимались рыболовством и охотой. В лесах водились медведи, туры, волки, зубры. Курпы считались знатными лучниками, элитными стрелками. Вот что пишет про них Генрик Сенкевич:

— Что ж это за народ и разве нельзя с ним бороться? — спросил де Лорш.

— Бороться с ним можно, но вредно, — отвечал Мацько, — да рыцарю и не пристало, потому что это народ мужицкий.

— Швейцарцы тоже мужики. А эти Христа исповедуют?

— Язычников в Мазовии нет, и люди эти наши да княжеские. Видали вы лучников в замке? Это все курпы, потому что лучше их лучников на свете нет.

— А англичане и шотландцы, которых я видел при бургундском дворе?…

— Видел я их в Мальборге, — перебил мазур. — Здоровые ребята, но не дай им бог когда-нибудь стать против этих. У курпов мальчишка семилетний до тех пор есть не получит, пока не достанет еды стрелой с верхушки сосны⁵⁸.

В XVIII веке курпы стали заселять Белую Пущу, которой управляли епископы города Плоцк. «Белые» и «зеленые» пущчаки между собой до сих пор немного различаются: деталями, костюмами, диалектами. До XIX века курпевские леса оставались девственными. Несмотря на заболоченность почвы, непригодной для занятия сельским хозяйством, лес кормил эту народность, согревал, давал им крышу над головой. Курпы в изобилии собирали грибы, ягоды, орехи, лекарственные травы. У них были особые привилегии — не шляхта, и не холопы, подчинялись только польскому королю.

Курпы славились и бортничеством, и смолокурением, добывали янтарь. По легендам пущан, янтарь — это человеческие слезы. Из слез праведников и детей он родился чистым. Из слез грешников — с пятнами. А из слез самых-самых плохих людей появился слишком темный, грязный, почти никуда непригодный янтарь.

Неплодородная почва привела к тому, что население вынуждено было искать дополнительные источники дохода и ими стали многочисленные ремесла и сельские кустарные промыслы. По сей день курпы производят обрядовые товары. Широко известны: букеты для украшения дома, елочные игрушки, пасхальные яйца и пальмы (букеты из украшенных бумажными цветами и лентами веточек к Вербному воскресенью). Мастерицы курпянки прославились на всю Польшу своими ткацкими умениями и вышиванием. Их знаменитые полосатые ткани шли на пошив платков, шалей, фартуков, жилетов, штанов. Курпянки прославились и вырезанием из бумаги нехитрых аппликаций на тему животных, птиц, растений. Два таких голубка висят у нас дома, как символ любви.

Если вы хотите поучаствовать в курпевских фольклорных праздниках, то приезжайте в первое воскресенье июня в местечко Чарня (Czarnia). Там проходит представление «На охоте», рассказывающее о старых охотничьих обычаях. В деревне Кадзидло (Kadzidło) в третье воскресенье июня проходит «Курпевская свадьба». Это самое знаменитое представление, разыгрывающееся на территории всей местности. Туристы становятся настоящими гостями свадьбы. В сентябре, в рамках празднования недели села, проходят презентации, которые знакомят с древними видами хозяйственной деятельности, смотр вокальных и танцевальных групп, ярмарка народного искусства. В деревне Лысе (Łyse) в Вербное воскресенье вокруг деревянного костела движется красочная процессия с пальмами, проводится конкурс на самую красивую курпевскую пальму. В последнее воскресенье августа на поляне в Заводзю, недалеко от Мышинца (Myszyniec), проходит курпевское «выбирание меда из ульев», напоминающее об окончании работы пчеловодов⁵⁹.

Муж мой не может вспомнить почти ничего из жизни курпов, кроме того, что в мамином семействе было более ста уток, которых разводили ради яиц, мяса и крови. Из утиной крови делается любимый курпами и ныне суп — чернина. Дарек его, правда, ни разу не ел. Наши родственники предпочитают добавить в эту экзотику ложку сахара. Еще мой муж помнит, что его мама искусно вышивала. А вот я со своей богатой фантазией ярко представляю, как женщины-курпянки из рода моей свекрови носили красные юбки, черные или цветные корсеты, белые передники, причудливый головной убор — «шалиновки» — огромные платки из бязи и тонкой шерсти с крупными розами.

Мои свекры познакомились банально, как многие в 70 — 80 гг: свекр служил неподалеку от курпевских пущ в городе Чехануве (Мазовецкое воеводство) и на танцах увидел ее, прекрасную, черноволосую курпянку. Жаль, что на свадьбу она не надела свой национальный головной убор — «чолку». Просто в XX веке такие костюмы уже не носили А я, прям, так и вижу молоденькую свекровь, будто сошедшую с картины польского художника Петра Стахевича — «Невеста-курпянка». Именно в «чолке». Этот праздничный головной убор изготовлялся из картона, который обтягивали темным бархатом, украшали тесьмой, бисером, блестками. С левой стороны прикрепляли букетик искусственных цветов с лентами. На картине Стахевича у невесты на «чолке» еще и пара коротких павлиньих перьев.

Петр Стахевич. Невеста — курпянка

Если усатая бабка Янка, центральная мазовшанка, носила кораллы, то ее невестка — моя свекровь-курпянка — предпочитала янтарь, благо, в курпевских пущах этой окаменевшей ископаемой смолы древнейших хвойных деревьев водилось в изобилии. У курпов существует предание: если девушка хочет удачно выйти замуж, пусть носит три и более нитки bursztyn (янтаря).

Так вот, мои курпы по мужниной, материнской линии в конце 60-х — начале 70-х гг. в непроходимых пущах уже не жили. Был у них свой домик возле Чеханува — в старой шляхетской деревеньке Голымин — Ощредэк (Gołymin-Ośrodek). Кстати, про Чеханув…..В русских источниках его называют Цеханувом. Мой муж всегда возмущается этой ошибке. Начав разбираться в родословной супруга, я обнаружила, что, так или иначе, все их места пребывания, проживания, хоть прямо, хоть косвенно, перекликаются с событиями из русской истории. Например, Чеханув 19 января 1945 года был освобожден от немцев войсками 2-ой ударной армии II Белорусского фронта, которым командовал маршал Рокоссовский. А непосредственно в Голымине-Ощредек, где муж мой родился, в XIX веке произошла битва между французскими и русскими отрядами князя Голицына. Ожеро, корпус Даву, сам Наполеон Бонапарт с корпусом Сульта⁶⁰… Нелегко пришлось русским. Французы атаковали с трех сторон. Суровый, рукопашный бой разгорелся на улицах Голымина. Но несмотря на все усилия, помешать организованному отступлению Голицына врагу так и не удалось.

Дед Дарка — пан Ян Щипорски, можно сказать, притянул русскую (меня, то бишь) в свой дом. В Польше, как и во всех странах Восточной Европы, в 60—80 гг. безумной популярностью пользовался черно-белый сериал «Четыре танкиста и собака», снятый по одноименной повести Януша Пшимановского. Жизнь на улицах страны останавливалась, когда польские семьи собирались перед экранами телевизоров. Поляки с замиранием сердец следили за перипетиями веселого экипажа танка «Рыжий» и овчарки Шарика. Один из главных героев — красавец-блондин Янек был влюблен в русскую медсестру Марусю, которую сыграла Пола Ракса. Дед Ян, намекая на одно имя с танкистом, каждый раз говорил близким: «Вот, знакомьтесь, моя русская жена». Притянул, дедушка, своими мыслями и словами русскую жену любимому и единственному внучку.

Через пару лет после замужества свекры с маленьким Дариушем переехали под крыло господарки бабки Янки. А потом потихоньку и остальные родственники — курпы перебралась ближе к Варшаве — в бывшую деревню Скруда, которая с 1946 года называется Халинув, где и поныне на той же самой земле проживают родственники моего мужа по отцовской линии.

Я теперь тоже живу в Халинуве, в доме, который построил Джек, то есть бабка Янка с усами и кораллами. Халинув относится к Мазовецкому воеводству, Миньскому повяту, гмине Халинув. Над рекой Длугой на 6309 гектарах примостились двадцать две деревушки и один наш город, получивший этот статус в 2001 году. На сегодняшний день город Халинув в гмине Халинув является одним из самых молодых во всем Мазовецком воеводстве. Он очень удобно расположен: 25 км. от Варшавы, 20 км. до Миньска Мазовецкого, вблизи железнодорожной линии Варшава — Москва, железнодорожного пути №2 Варшава — Тересполь, воеводской дороги №637 Варшава — Венгрув. В гмине проживает около четырнадцати тысяч жителей. Население моего города — около четырех тысяч. Название Халинув, по словам мужа, происходит от красивого женского имени Халина (Галина) — так звали дочку местного шляхтича, в честь которой отец назвал земли, бывшие когда-то его владением. В давние, исторические времена там проходил международный торговый путь из Варшавы на Русь-матушку (говорю ж, Судьба нас с мужем соединила!) через нынешние соседские городки Окунев, Станиславув. В 1863 году на территории гмины Халинув поляки воевали против русских — знаменитое январское восстание за возрождение Речи Посполитой, утратившей независимость и поделенной между Россией, Австрией и Пруссией на исходе XVIII столетия. Восстание было подавлено, но в Халинуве в память о нем названа улица — Powstania Styczniowego. В 60-х гг. XX века по поводу 100-летней годовщины жители города на собственные средства сделали и установили памятник повстанцам на одноименной улице.

Как живут в нашем маленьком городке? Тихо и спокойно. Один из первых вопросов, заданных мною мужу сразу после переезда, был: «Тут не опасно одной ходить»? По вечерам уж очень безлюдно на улицах! Муж рассмеялся и ответил, что безопасно. Теперь, спустя несколько лет, я подтверждаю: много раз в одиночестве и темноте я возвращалась домой с железнодорожной станции. Ни души. Все спокойно.

Халинувцы проживают в своих домах, многоэтажек нет и в помине. Машина есть у каждого члена семьи. Многие держат магазин, или салон красоты, или салон автозапчастей, или ветеринарную клинику на первом этаже частного дома. У большинства имеется свое хозяйство: у кого — кони, у кого — козы, у кого — овцы, коровы или кролики. Голубятня есть чуть ли не в каждом дворе, дома охраняют собаки разных пород. Представляете, я, такая городская, московская фифа, приехала в Халинув. Кормить кур? Как? Чем? И кроликов? И голубей? Топить печку? А что, ее топить надо? И чистить? Купить уголь? Где? Собак из клеток выпустить? Пойти в курятник яйца собрать? Слава Богу, меня не видит бабка Янка! Уж она бы посмеялась над изнеженной, никчемной женой внука.

В городе имеется все для жизни и работы: администрация, банк, костел, детский сад, большая школа, почта, библиотека, современная больница с массажами, спа, грудничковым плаванием, магазины продуктовые, с одеждой, обувью, детскими игрушками, хозяйственные, ремонт телевизоров, компьютеров, парикмахерские, пекарни, аптеки, большая детская площадка, кебабы, пиццерия, будка с мороженым, частный приют для пожилых людей, рынок. Автовокзал — это громко сказано, но специальная площадь для автобусов отведена. Есть железнодорожная станция и даже рыбное хозяйство. День города Халинув отмечает 2 мая. В 2018 году к нам на праздник заглянул сам президент Анджей Дуда.

Каждое утро в 06:30 жителей будет колокол местного костела святой Девы Марии Милосердной. Город просыпается, трудится, жужжит, веселится, живет, одним словом. Каждый вечер в 21:00 город засыпает под красивую мелодию хейнала, раздающуюся с колокольни костела (жаль, что его исполняет не настоящий трубач, как в Кракове; у нас — запись). Хейнал халинувский звучит в полдень и в 15.00.

А вот каждый день в 12:00 по польскому радио во всей стране передают самый настоящий краковский хейнал. Если вы впервые слышите это слово, то знайте, что оно венгерского происхождения, означает «утро». В древние времена это был призыв к побудке. Позднее хейнал стал ассоциироваться с сигналом о пожаре или надвигающейся опасности. Знак подавали караульщики с самой высокой башни костела. В 2000 году хейнал был занесен в Книгу рекордов Гиннеса. Обожаю сидеть на своей террасе, выходящей на запад, любоваться неимоверными закатами и слушать хейнал! По воскресеньям же из костела доносится божественное пение церковнослужителей.

Есть в Халинуве старинная усадьба конца XIX века, окруженная дубовым парком. Сохранились деревья, посаженные в середине XX века и один мощный дуб конца XIX века. На нем висит табличка, на которой читаем, что дерево находится под охраной государства. Во всей же гмине Халинув — сорок шесть памятников природы. В старинной усадьбе учился мой муж, т.к. здание было приспособлено под школу. В 2016 году ее начали ремонтировать, хотят сделать Дом Культуры для престарелых, где бы пожилые люди встречались, беседовали, танцевали, пили чай. По рассказам мужа, в той старинной усадьбе в 60 — 70 гг. прошлого века женщины Халинува собирались все вместе перед праздниками и готовили угощения на всю деревню. В 1920 году через Халинув (Скруду) проходил военный фронт. В 30-х гг. из Варшавы и других разных мест сюда стали переселяться ремесленники, учителя, работники железной дороги, офицеры. Многим землю здесь подарили за служение отечеству.

В соседнем местечке под названием Коник Новы (Nowy Konik) есть самое настоящее кладбище для животных, одно из старейших во всей Польше, где несколько тысяч захоронений. Оно такое же, как и для людей: с могилками, мраморными памятниками, фотографиями питомцев, их кличками, годами жизни и смерти. Если у поляков есть лишние деньги, они воспользуются такой услугой. Похороны для котика до 20 кг. обойдутся в 300 злотых (75 евро), не считая памятника. Для животных покрупнее — 400 — 500 злотых (100 — 125 евро). И будут хозяева приходить сюда каждый год, ухаживать, вспоминать добрым словом своих малых друзей, оставлять цветы, особенно в первое воскресенье октября — день святого Франциска, покровителя животных.

Если пойти по улице Январского Восстания, она приведет в местечко Длуга Кощчельна (Długa Kościelna), где при костеле Святой Анны сохранились старинная колокольня и дом священника.

В Окуневе (Okuniew) можно посмотреть на руины дворца начала XIX века, еврейское кладбище и остатки парка магнацкой семьи Любеньских.

Заканчивая главу о семье, мне хочется поделиться с вами словами, прочитанными совсем недавно у армянской писательницы Наринэ Абгарян: «…за твоими плечами множатся и множатся твои ушедшие в небытие предки. За левым плечом — по линии мамы. За правым — по линии отца. Они — твои крылья… Они — твоя сила. Держи их всегда за спиной, и никто не сможет сделать тебе больно. Потому что, пока помнишь о крыльях — ты неуязвим»⁶¹.