Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия

Штефан Ратцингер переступил порог квартиры убитого, пребывая в смешанных чувствах. С одной стороны, он всегда был несколько брезглив и не горел желанием пересекаться с покойником. А с другой, не каждый день получаешь приглашение от Федеральной службы безопасности поучаствовать в расследовании гибели их сотрудника. Тем более при условии, что затрагивается твоя специальность.

Он нарочно нацепил свой лучший костюм, подчеркивавший его аристократичную стройную фигуру, чтобы казаться чуть более солидным.

Ратцингер вспомнил, как, когда он входил в подъезд, мимо провезли каталку с черным мешком. Он проводил тело взглядом и поскорее поднялся по лестнице. Оказавшись в квартире погибшего, немец миновал первую, малую комнату, доверху заваленную мебелью, посудой и прочими предметами быта. Хозяин, казалось, свалил все в неё не глядя. Во второй комнате, большей по площади, наоборот, вещей почти не было, отчего она визуально казалась просто огромной, а шаги каждого человека гулко отдавались в пустоте.

Когда он вошел, из комнаты удалилась пара криминалистов и переместилась в кухню, что была дальше по коридору. Внутри осталось четверо: трое федералов и девушка. Её лицо выражало задумчивость и настороженность одновременно. Самый старший из федералов, сухопарый и высокий, первым обратил внимание на вошедшего и протянул ему руку:

— А, товарищ Ратцингер, вот и вы! — он пожал ладонь приглашенному эксперту. — Как добрались?

— Все было прекрасно, спасибо, — проговорил Ратцингер, стараясь, чтобы голос не звучал подобострастно. Он еще с молодости побаивался кэгэбэшников. — Меня встретили у отеля и сопроводили сюда.

Альберт Ряховский, начальник следственной группы, представил его своим коллегам, Александру Ковальскому и Алисе Марковой, а также девушке — Маргарите Романовой, дочери погибшего.

— Примите мои соболезнования, фройляйн, — проговорил Ратцингер учтиво.

Маргарита его как будто не слышала.

— Вы тот самый приглашенный эксперт?

— Да, это я, фройляйн.

— Вы немец? — удивилась Романова.

— Я иммигрант. Мои предки родом из Германии, но отец переехал в Россию. Здесь он встретил мою мать, и вот теперь я россиянин. Но я никогда не забывал о своих немецких корнях.

— Занятно… — пробормотала Маргарита и замолчала. — А в какой области вы эксперт, господин Ратцингер?

— Я эксперт в области египтологии. Моей специализацией являются прежде всего искусство и мифология.

Ратцингер окинул взглядом помещение, в котором они собрались. Вид комнаты его неприятно поразил: отсутствие мебели, ободранные стены, исписанные символами… Под подошвами хрустело битое стекло.

Майн гот, во что меня втянули?

Он обернулся к одной из длинных стен комнаты. Среди нагромождения символов выделялся один, обведенный в картуш.

— Вы ведь по этому поводу меня вызвали? — спросил он у Ряховского. — Вот этот знак?

— Да, в телефонном разговоре вы сказали, что знаете его смысл. Как и утверждал наш источник.

Ратцингер приблизился к стене и вгляделся в изгибы выведенных линий.

— Когда вы прислали мне то фото, у меня были сомнения. Но теперь я точно уверен.

Он выпрямился и обернулся к собравшимся, словно это была его аудитория на лекции.

— Это эмблема организации, существование которой тысячи лет считалось мифом. Но полагаю, сегодня можно признать, что они официально заявили о себе.

— Что это за организация? — спросила Марго. — Я никогда не видела такой эмблемы.

— А вы и не могли её видеть, фройляйн. Эти господа очень трепетно относятся к конспирации. Они называют себя Орден Сета.