Звездочка

«–…Земля — живая, а мы всего лишь блохи на ее толстой шкуре. Когда блохи досаждают, животное чешется. Теперь мы не совершаем ошибок предков, живем в гармонии с природой.

— А Проклятое место? Зачем мы блюдем этот мемориал ушедшей эпохи? И зачем без конца ремонтируем Стеллу?

— Наша беда в том, что утратили силу многие догматы. Протоцивилизации признаны реальностью, но что дальше? Да, было, но как и почему? Эволюционная теория рухнула, но нет достойной замены. И мы до обидного мало знаем, что сейчас творится на Земле. Коммуникации нарушены, а мы спрятались в своей уютной норке. Худшее, что мы можем сюда добавить — это полностью стереть память о культуре пращуров».

«Вестник Звездочки», номер от 23.09.2108, статья «Беседа с ученым».

Гравер Ананий Джильбертович прожил тяжелую жизнь. И не только из-за имени. Но с имени начались все его несчастья. Даже школьный учитель, когда первый раз проверял классные списки, не сумел удержать себя от ехидства:

— Ананий, говоришь? А отчество твое как? Джильбертович? Значит, богатая фантазия у вас в роду.

Отчество Джильбертович изрядно повеселило класс. Так что юному Нане даже в чем-то повезло заиметь в школе относительно безобидную кличку Жила, с печатью которой на характере он вступил в половозрелую будущность. Капли Эпитетов, сливаются в ручьи Мнения, чтобы образовать полноводную реку Репутации. Поэтому жмотом Ананий стал постепенно. «Одно слово — Жила», «Да у Жилы просить бесполезно», «Что с Жилы взять?» — такие присказки шаг за шагом перестроили его личность и юный Ананий превратился во всамделишного Жилу. Даже внешне он визуализировался в типичного жадюгу — худой, словно от постоянного недоедания, весь какой-то скрюченный и скукоженный. Его одежда не хотела гладиться на швах, его не любили кошки и собаки. Женщина, которая вышла за него замуж, втайне презирала Анания до самой своей смерти. Оставшись вдовцом, гравер полностью замкнулся в себе. Его личность как бы описала полный круг, чтобы потом угрюмо уткнуться внутрь собственной неприкаянности. На действительность он смотрел со злобным прищуром, во всем видел только плохое. «Ну, вот. Я так и думал» — заключал он каждый раз, когда получал коленом от жизни под тощий зад.

Конец ознакомительного фрагмента.