Темные воды

Эрика затормозила у дома № 85 по Фоксберри-роуд, замыкавшего длинный ряд стандартных домиков, тянувшихся от железнодорожной станции Брокли. Трехэтажное здание грозно высилось над ней.

Она глянула на окно верхнего этажа. Два года назад Эрика сняла ту квартиру у Марша и прожила в ней долгую холодную зиму. Мало того что ей пришлось привыкать к шокирующему новому городу и мириться с одиночеством в скудно обставленной квартире, так еще однажды к ней ворвался незваный гость в маске и чуть ее не убил^[2].

— Ты мог бы избавить себя от лишних хлопот, если б отвечал на телефонные звонки, — сказала Эрика, когда Марш открыл дверь, встречая ее в теплых клетчатых пижамных брюках и застиранной футболке с изображением Гомера Симпсона. Выглядел он изнуренным, его рыжеватые волосы на макушке, казалось, поредели.

— И тебе не хворать, — отозвался он. — По работе или бутылку принесла?

— На первый вопрос — да, на второй — нет.

Он повел глазами.

— Что ж, заходи.

В крошечной квартирке, с тех пор как Эрика освободила ее полтора года назад, мало что изменилось. Та же типовая мебель из ИКЕА, создающая эффект элегантной безликости. Идя по коридору в гостиную, она старалась не смотреть в открытую ванную. Именно оттуда незваный гость в маске проник в квартиру: вскарабкался по стене дома, выбил вентиляционную решетку и открыл окно. В ту ночь, когда его пальцы сомкнулись на ее шее, Эрика почти распрощалась с жизнью. Спасла ее коллега, инспектор Мосс. Эрика подумала про Мосс. Ей очень не хватало ее и остальных сослуживцев из отдела по расследованию убийств в отделении полиции Луишем-Роу.

Это воспоминание укрепило ее решимость. Марш жестом предложил ей присесть на небольшой диван, а сам включил телефон, прошел к раковине, где громоздилась грязная посуда, и вымыл две чашки.

— В пятницу вечером я выудила со дна Хейзского карьера ценный трофей — героин на четыре миллиона фунтов стерлингов. По нашим сведениям, его туда спрятал…

— Джейсон Тайлер. Да, я видел. Всего пару месяцев на новом месте — и такой результат. Молодчина.

— Спасибо. А еще водолазы нашли на дне карьера, в грунте, останки человека. К делу Тайлера они не имеют отношения… — Эрика коротко рассказала Маршу все, что знала.

— Боже. Вы нашли Джессику Коллинз? — уточнил он. Эрика кивнула. — Ага, чует мое сердце, ты уже готова пуститься по следу, — добавил он, открывая маленький холодильник и доставая пакет молока.

— Да. И мне нужна твоя помощь. Я хочу возглавить расследование по делу Джессики Коллинз.

Марш помедлил с молоком в руке, потом не торопясь вскрыл пакет и плеснул из него в две чашки.

— Со своим суперинтендантом говорила?

— Да.

— И он, очевидно, отказал, так?

Эрика кивнула.

— Пол, ты бы видел ее… скелет. Такой маленький, беззащитный. Три ребра сломаны. Ее завернули в пленку и утопили. Мы даже не знаем, дышала ли она еще, когда уходила под воду. А ее убийца все еще на свободе.

Марш налил кипяток в небольшой заварочный чайник.

— Я знаю, что дело передали одному из отделов по расследованию убийств, но следствие еще толком не началось. Это мой район.

— Учитывая, что идут сокращения, твой суперинтендант наверняка и так не знает, за что хвататься.

— Во всех отделениях Столичной полиции работы выше крыши, но ведь это дело все равно кто-то должен расследовать. У нас в Бромли есть и люди, и ресурсы. Труп обнаружила я, и поскольку я — старший офицер, это было бы вполне логично. Ты теперь коммандер. Можешь посодействовать.

Марш убрал пакет с молоком в холодильник.

— Тебе известно, что помощник комиссара Оукли только что досрочно вышел на пенсию? Я еще не навел мосты с его преемником.

— И кто теперь вместо него? — спросила Эрика.

— Официально объявят завтра утром.

— Но мне-то ты можешь сказать. Я же не собираюсь подстерегать его у дома… — Марш вскинул брови. — Обещаю.

— Не его, а ее. Новый помощник комиссара — Камилла Брейс-Козуорси. — Марш взболтал чай в чайнике и затем разлил его по чашкам, добавив: — Эрика, твое лицо само все за тебя сказало.

— Дай угадаю. Училась в Оксфорде?

— В Кембридже. Пришла в полицию на условиях ускоренного продвижения по службе.

— То есть у нее фактически нет опыта службы в полиции?

— Теперь это не главное.

— Как это? В полиции полно сотрудников, которые каждый день несут службу, разгребая дерьмо и решая проблемы, а начальником опять назначают человека, который ни черта не знает о жизни за пределами крошечного мирка частных школ и светских тусовок в Лондоне и прилегающих графствах.

— Ты несправедлива. Ты ведь ее не знаешь. — Марш дал ей чашку с чаем, добавив: — Это в тебе обида говорит.

— И что дальше?

— И мне нравятся твои пламенные речи. Очень даже забавно их слушать, когда они направлены не на меня. — Он улыбнулся.

— Послушай, Пол. Я знаю, что иногда веду себя как идиотка. Не будь я временами полной дурой, давно бы дослужилась до суперинтенданта, а то и до старшего суперинтенданта…

— Но-но, полегче.

— Урок усвоен. Прошу тебя, замолви словечко кому надо, пусть меня назначат руководителем следственной группы по делу Джессики Коллинз. Помоги, пожалуйста. Я уверена, что сумею поймать эту сволочь. Преступник — он или она — до сих пор на свободе и думает, что раз его за столько лет не вычислили, ему это сошло с рук. Но я его достану.

Марш сел на небольшой диван подле Эрики и глотнул чаю.

— Слышала, что случилось с руководителем следственной группы, работавшей по делу о пропавшей девочке? Со старшим инспектором Амандой Бейкер? Ее отстранили от этого дела.

— Меня трижды отстраняли от резонансных дел, но я добивалась возвращения и успешно их раскрывала.

— Аманда — не ты. Нет-нет, ее считали блестящим профи, только вот здесь, — Марш постучал по лбу, — у нее не все было в порядке. Она первой из женщин в Столичной полиции дослужилась до чина старшего инспектора и первой возглавила следствие по столь громкому делу. Ей с лихвой доставалось и от коллег, и от начальства, и от прессы. Женщина — и вдруг руководитель следственной группы… подозрительно.

— Ну и как ей удалось получить это назначение?

— Высокое начальство стремилось спасти репутацию полиции. В первые дни после исчезновения Джессики было допущено слишком много ошибок, у общественности к полиции возникла масса вопросов. Решение назначить женщину руководителем следственной группы был умный ход, призванный отвлечь внимание от промахов полиции, выставить ее в благоприятном свете.

— Но высокое начальство верило, что она способна раскрыть это преступление?

— Да, только они не знали, что последние месяцы перед назначением она посещала психотерапевта.

— Почему?

— Тогда, в конце восьмидесятых, преступления, связанные с изнасилованием, как правило, поручали расследовать женщинам. Аманда снимала свидетельские показания и оказывала поддержку пострадавшим на протяжении всего этого ужасного процесса. Ее единственная проблема состояла в том, что она не умела дистанцироваться, отделять себя от работы. Она поддерживала связь с жертвами еще многие недели, месяцы и даже годы после происшествия. Не одну женщину увела от края пропасти. Это отнимало у нее массу душевных сил, а о ней самой никто не заботился. Аманда собиралась уволиться по болезни, и тут ей позвонили и сказали, что она будет вести следствие по делу Джессики Коллинз. Расследование становилось все сложнее, версии и улики таяли на глазах. Джессика Коллинз как будто испарилась. В конце концов Аманда не выдержала давления. Это отравленная чаша, Эрика. Поверь, лучше тебе ее не пить.

— Ты же меня знаешь. Я выдержу любое давление, — тихо произнесла Эрика. — Скорее, сломаюсь, если еще несколько лет буду кружить на карусели, сажая наркоторговцев, место которых тут же будут занимать другие.

С минуту они молча пили чай.

— Пол, прошу тебя. Речь идет о семилетней девочке, ее похитили прямо на улице. Одному богу известно, что с ней случилось, что с ней сделали. А потом похоронили на дне карьера на целых двадцать шесть лет. Представь, если бы это была София или Ребекка…

— Не смей! Эрика, не смей трогать моих дочерей! — предупредил Марш.

— Джессика тоже была чьей-то дочерью… Ты наделен властью. Помоги.

Марш потер глаза, встал и отошел к окну.

— Я замолвлю словечко, но это все. Обещать ничего не обещаю.

— Спасибо, — поблагодарила Эрика. — Что касается суперинтенданта Йеля, я к тебе не приходила, с тобой не говорила.

— Про Марси спросить не хочешь? — промолвил он, помолчав.

— Нет. Я подумала, ты бы сам рассказал, если б хотел.

Марш, с выражением муки на лице, прислонился к стене.

— Спасибо. Мы пытаемся разобраться в себе, в наших отношениях. Взяли паузу. — Эрика вскинула брови. — Это ее слова — не мои. Она решила «взять паузу», пока не поймет… — Его голос сорвался. — В общем, она встретила другого.

— Так это она тебе изменила? — удивилась Эрика.

— Да. С каким-то типом, который посещает вместе с ней занятия по искусству. Ему двадцать девять лет. Ходит в тренажерный зал. Разве могу я?..

— Пол, Марси тебя любит. Не торопись, не дай ей забыть, что ты тоже любишь ее.

— А ты подумала, что это я ей изменил? — вдруг спросил он. — Что это я завел интрижку?

— Да. — Он принял обиженный вид. — Брось, Пол. Ты же понимаешь, о чем я. Ты занимаешь высокое положение. В отделении полно молоденьких сотрудниц, а власть, какой наделен ты, — мощный афродизиак.

— В самом деле? — Он взглянул на нее.

— На некоторых женщин власть действует… как афродизиак. Неужели не знал?

Марш кивнул.

— Еще чаю или что-нибудь покрепче?

— Нет. Я, пожалуй, пойду.

— Оставайся, если хочешь, — тихо предложил он.

— Что? Да мне ехать всего ничего…

— Просто уже поздно и…

— Нет, Пол. Я не останусь. — Эрика встала и со спинки дивана схватила свою куртку.

— Могла бы быть и повежливей!

— У тебя двое маленьких детей. И если Марси вздумалось поколобродить, это не значит, что ты должен следовать ее примеру.

Марш покраснел, рассердился.

— Я совсем не это имел в виду! Я предлагал тебе переночевать на диване.

— Я знаю, что ты мне предлагал. Этот диван в длину не более четырех футов, а спальня в твоей квартире одна…

— Черт возьми! — заорал Марш. — Это было дружеское предложение…

— Я не дура, Пол.

— Дура. Еще какая! Вот объясни, как можно быть гением на службе и полной тупицей — в обычной жизни?

Эрика бросилась вон из его квартиры… Она бегом спустилась вниз по общей лестнице и, выйдя из подъезда, хлопнула за собой дверью. Подскочив к машине, стала копошиться в кармане, так как ключи зацепились за подкладку.

— Черт! — выругалась она, дергая за ключи. — Черт, черт, черт! — Наконец, порвав подкладку, Эрика вытащила ключи из кармана, отперла автомобиль и села за руль. Ударив ладонью по рулевому колесу, она откинулась в кресле и пробормотала:

— Можно было бы отреагировать гораздо дипломатичнее. Должно быть, я и впрямь дура.