Перси Джексон и последнее пророчество

Миссис О’Лири увидела меня первой, а я ее до последнего не замечал — мало кто умеет так прятаться, учитывая, что она размером с мусоровоз. Я вышел на арену, и тут меня сбила с ног стена темноты.

— ГАВ!

В следующий миг я уже лежал на земле, мою грудь придавила гигантская лапа, а лицо вылизывал огромный, шершавый, как наждачная бумага, язык.

— Ой! — выдохнул я. — Привет, девочка. Я тоже рад тебя видеть. Ой!

Миссис О’Лири понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и слезть с меня, за это время я оказался с ног до головы покрыт собачьей слюной. Адская гончая хотела поиграть в «принеси палку», так что я поднял бронзовый щит и, размахнувшись, швырнул его над ареной.

Кстати, Миссис О’Лири — единственная в мире дружелюбная адская гончая. Она, скажем так, досталась мне по наследству, после того как ее прежний владелец умер. С тех пор она жила в лагере, но Бекендорф… ну, Бекендорф обычно заботился о ней, пока я отсутствовал. Он выплавил для нее бронзовую кость, которую она обожала грызть, приклепал к ее ошейнику именную бирку с улыбающейся рожицей и перекрещенными костями. Словом, после меня Бекендорф стал для адской гончей вторым лучшим другом.

При мысли об этом мне снова стало грустно, но я еще немного покидал щит, так как Миссис О’Лири настаивала на продолжении игры.

Вскоре она залаяла (звук получился чуть громче, чем канонада тяжелой артиллерии), давая понять, что пора на прогулку.

Другим обитателям лагеря не очень-то нравилось, что адская гончая забегает в уборную при арене, и ее появление там вызвало не одно падение с последующим скоростным скольжением по полу. Поэтому я открыл ворота, и Миссис О’Лири помчалась прямо к лесу.

Я рысью припустил следом, не особо обращая внимание на то, куда адская гончая меня ведет. Что может ей угрожать в лесу? При ее появлении разбегались даже драконы и гигантские скорпионы.

Когда я наконец ее выследил, Миссис О’Лири отнюдь не справляла естественные нужды. Она прибежала на поляну, на которой Совет козлоногих старейшин однажды учинил суд над Гроувером, только теперь это место выглядело не так хорошо, как раньше: трава пожелтела, с трех некогда зеленых тронов облетели все листья. Удивило меня другое: посреди поляны стояла самая странная троица из всех, что я когда-либо видел: Можжевела, Нико ди Анджело и очень старый сатир, что называется, поперек себя шире.

Из всех троих только Нико ди Анджело спокойно отреагировал на появление Миссис О’Лири. Выглядел он точь-в-точь, как в моем сне: куртка-пилот, черные джинсы и футболка с изображением танцующих скелетов, как на картинках к празднику Дня мертвых. На поясе у него висел неизменный меч из стигийской стали. Несмотря на свои двенадцать лет, мальчишка казался старше и печальнее.

Увидев меня, он кивнул, потом снова повернулся к Миссис О’Лири, чтобы почесать ее за ушами. Адская гончая обнюхала его ноги, как будто они были не менее привлекательны, чем мясо на ребрышках. Впрочем, сын Аида, вероятно, побывал в местах похуже тех, где водятся дружелюбные адские гончие.

Старый сатир, наоборот, совсем не обрадовался.

— Кто-нибудь… Что эта тварь из царства мертвых делает в моем лесу?! — он замахал руками и затопал копытами, словно земля вдруг раскалилась. — Эй, ты, Перси Джексон! Это твое чудище?

— Простите, Леней, — сказал я. — Вас ведь так зовут, да?

Сатир возвел глаза к небу. Шерсть на его ногах цветом напоминала шкуру поседевшего от старости кролика, между рогов висела паутина, а огромное пузо придавало ему сходство с аттракционным автомобилем.

— Ну, разумеется, я Леней. Только не говори, что так быстро позабыл одного из членов Совета. А теперь отзови это чудище!

— ГАВ! — радостно громыхнула Миссис О’Лири.

Старый сатир сглотнул.

— Вели ей отойти! Можжевела, при таких обстоятельствах я тебе помогать не буду!

Можжевела повернулась ко мне. Она была хорошенькая, как и все дриады, в пурпурном платье-паутинке, с лицом, как у эльфа, но глаза от плача позеленели, как молодая листва.

— Перси, — дриада хлюпнула носом. — Я только что спрашивала о Гроувере, потому что уверена: с ним что-то случилось. Если бы ничего не стряслось, он бы уже вернулся. Я надеялась, что Леней…

— Я тебя предупреждал! — запротестовал сатир. — Лучше не путайся с этим предателем!

Можжевела топнула ногой.

— Он не предатель! Он лучший сатир в мире, и я хочу знать, где он!

— ГАВ!

У Ленея затряслись коленки.

— Я… Я не буду отвечать на вопросы, пока эта адская гончая обнюхивает мой хвост!

Нико ди Анджело выглядел так, словно вот-вот лопнет от сдерживаемого смеха.

— Пойду, погуляю с собачкой, — предложил он и свистнул.

Миссис О’Лири вприпрыжку бросилась за ним к дальнему краю поляны.

Леней, негодующе пыхтя, отряхивал веточки с рубашки.

— Итак, юная леди, я ведь уже тебе объяснял: с тех пор как мы проголосовали за изгнание твоего бойфренда, от него не поступало никаких вестей.

— Вы пытались устроить такое голосование, — уточнил я. — Хирон и Дионис вам помешали.

— Ха! Они почетные члены Совета, так что результаты этого голосования спорны.

— Я передам Дионису ваши слова.

Леней побледнел.

— Я лишь имел в виду… Послушай-ка, Перси Джексон, это не твое дело.

— Гроувер — мой друг, — возразил я. — Он не соврал вам о смерти Пана, я сам при этом присутствовал. Вы просто слишком напуганы, чтобы принять правду.

У Ленея задрожали губы.

— Нет! Гроувер обманщик и получил по заслугам. Без него нам лучше.

Я указал на засохшие троны.

— Если все так прекрасно, где же ваши друзья? Похоже, ваш Совет уже давненько не собирался.

— Марон и Силен… Я… я уверен, они вернутся, — выдавил Леней, но в его голосе явственно проступала паника. — Им просто требуется время, чтобы все обдумать. Год выдался весьма тревожный.

— А станет еще тревожнее, — посулил я. — Леней, нам нужен Гроувер. У вас наверняка есть способ найти его с помощью магии.

У старого сатира дернулось веко.

— Говорю тебе, от него ничего не слышно, возможно, он мертв.

Можжевела подавила рыдание.

— Он не умер, — сказал я. — Я чувствую.

— Мысленная связь, — пренебрежительно заявил Леней, — очень ненадежна.

— И все же поспрашивайте кого-нибудь, — настаивал я. — Найдите его. Начинается война, а Гроувер готовил духов природы.

— Без моего разрешения! К тому же это не наша война.

Я сгреб сатира за ворот рубашки (очень на меня не похоже, но этот старый козел меня довел).

— Слушайте, Леней, когда Кронос нападет, то приведет с собой кучу адских гончих. Он уничтожит все на своем пути: смертных, богов, полубогов. Думаете, сатиров он отпустит? Вы же вождь, так БУДЬТЕ ИМ! Пойдите, гляньте, что происходит, найдите Гроувера и сообщите Можжевеле хоть какие-то новости. ВПЕРЕД!

Я толкнул сатира не очень сильно, но из-за своего веса тот не удержался на копытах. Он приземлился прямо на свою меховую пятую точку, потом с трудом поднялся и побежал прочь, так что живот подпрыгивал вверх-вниз.

— Мы никогда не признаем Гроувера, он умрет изгоем!

Когда сатир исчез в кустах, Можжевела вытерла глаза.

— Прости, Перси, я не хотела втягивать тебя во все это. Леней все-таки владыка Чащи, лучше не становиться его врагом.

— Ничего страшного, — успокоил я дриаду. — У меня есть враги и похуже, чем страдающие лишним весом сатиры.

Вернулся Нико.

— Молодчина, Перси. Судя по следу из козьих шариков, я бы сказал, ты его не слабо напугал.

Я боялся, что знаю причину, по которой Нико пожаловал в лагерь, но заставил себя улыбнуться.

— С возвращением. Ты зашел просто повидаться с Можжевелой?

Мальчик покраснел.

— Хм, нет. Мы случайно встретились. Я вроде как… пришел, когда они уже разговаривали.

— Он нас до смерти напугал, — заметила Можжевела. — Выскочил прямо из тени. Но, Нико, ты же сын Аида и все такое. Ты точно ничего не знаешь о Гроувере?

Нико помялся.

— Можжевела, я уже пытался тебе объяснить… Даже если Гроувер мертв, он бы переродился во что-то другое, стал бы частью природы. Я чувствую только души смертных, но не такое.

— Но что-то ты все-таки слышал? — умоляла дриада, кладя руку ему на плечо. — Хоть что-то?

Щеки Нико заалели еще сильнее.

— Не сомневайся, я держу ушки на макушке.

— Мы его найдем, Можжевела, — пообещал я. — Уверен, Гроувер жив. Наверняка есть какое-то простое объяснение тому, что он до сих пор не вышел с нами на связь.

Она мрачно кивнула.

— Я просто с ума схожу из-за того, что не могу покинуть лес. Он может отправиться куда угодно, а я привязана к этому месту. Ну, если с этим глупым козлом хоть что-то случится…

К нам вприпрыжку подбежала Миссис О’Лири и заинтересовалась платьем Можжевелы.

Дриада взвизгнула.

— Ай, даже думать не смей! Я знаю про собак и деревья. Все, я ушла!

С легким «пуф!» она превратилась в облачко зеленого тумана. Миссис О’Лири с разочарованным видом отправилась искать другую цель, и мы с Нико остались одни.

Нико стукнул мечом по земле, и из почвы появилась кучка костей какого-то мелкого животного. Косточки соединились друг с другом, и образовавшийся скелет полевой мыши убежал прочь.

— Мне жаль, что так вышло с Бекендорфом.

У меня в горле встал ком.

— Как ты…

— Поговорил с его призраком.

— А… точно, — никогда не привыкну к тому, что этот двенадцатилетний мальчик больше разговаривает с мертвыми, чем с живыми. — Он что-нибудь сказал?

— Он тебя не винит. Думает, что тебя будет мучить совесть, говорит, что напрасно.

— Он попробует переродиться снова?

Нико покачал головой.

— Он останется в Элизиуме, сказал, что кого-то ждет. Не уверен, что он имел в виду, но, похоже, в смерти он чувствует себя нормально.

Не слишком утешительно, но лучше, чем ничего.

— В моем видении я встретил тебя на Орфийской горе, — сообщил я Нико. — Это было…

— По-настоящему, — кивнул мальчик. — Я не собирался шпионить за титанами, просто оказался поблизости.

— Чем же ты там занимался?

Нико подергал портупею.

— Собирал информацию, которая помогла бы мне узнать о… ну, знаешь, о моей семье.

Я кивнул. Прошлое Нико — болезненная тема. Еще два года назад он и его сестра Бьянка находились в месте, которое называется казино и гостиница «Лотос». Они провели там, не старея, примерно семьдесят лет.

В итоге какой-то таинственный адвокат вытащил их оттуда и поместил в школу-пансион, но Нико ничего не помнил о своей жизни до казино. Он ничего не знал о своей матери, не знал, что это за адвокат, почему их с сестрой «заморозили» во времени и почему освободили. После смерти Бьянки Нико остался один, одержимый желанием найти ответы на эти вопросы.

— И как? — спросил я. — Есть успехи?

— Нет, — пробормотал мальчик. — Но скоро у меня, возможно, появится новая зацепка.

— Какая зацепка?

Нико пожевал губу.

— Сейчас это не важно. Ты знаешь, зачем я здесь.

В груди у меня начал расти холодный ужас. С тех пор как прошлым летом Нико предложил мне осуществить придуманный им план, чтобы победить Кроноса, мне снились кошмары. Время от времени сын Аида появлялся и побуждал меня принять решение, но я все откладывал.

— Нико, я не знаю, — я покачал головой. — Сдается мне, как-то оно уж очень чересчур.

— Тифон придет сюда через сколько там?.. Неделю? Теперь большая часть остальных титанов на воле, на стороне Кроноса. Может, пришло время крайних мер.

Я оглянулся и посмотрел на лагерь. Даже с такого расстояния было слышно, что обитатели домиков Ареса и Аполлона снова дерутся, обмениваясь проклятиями и скверными стихами.

— Они не ровня армии титанов, — заявил Нико. — Ты это знаешь. Придется тебе самому разбираться с Лукой, и есть только один способ его победить.

Я вспомнил бой на «Царевне Андромеде», который показал, что наши силы катастрофически неравны. Кронос едва не убил меня, просто порезав мне руку, а я даже не сумел его ранить. Анаклузмос отскакивал от его кожи.

— Мы можем наделить тебя такой же силой, — убеждал Нико. — Ты слышал великое пророчество. Если не хочешь, чтобы проклятый меч скосил твою душу…

Интересно, как Нико удалось услышать текст пророчества? Вероятно, призраки нашептали.

— Нельзя помешать исполнению пророчества, — сказал я.

— Но можно побороться, — в глазах Нико сверкнул какой-то странный, голодный огонек. — Ты можешь стать неуязвимым.

— Может, стоит подождать, попробовать сражаться без…

— Нет! — рявкнул Нико. — Надо действовать сейчас!

Я изумленно уставился на него, потому что уже давно не видел, чтобы мальчишка настолько терял над собой контроль.

— С тобой точно все в порядке?

Нико глубоко вздохнул.

— Перси, я всего лишь хочу сказать… когда начнется битва, мы уже не сможем отправиться в путешествие. Это наш последний шанс. Извини, если я слишком на тебя давлю, но два года назад моя сестра отдала свою жизнь, чтобы тебя защитить. Я хочу, чтобы ты уважал ее желание. Сделай все, что сможешь, чтобы выжить и победить Кроноса.

Мне не нравилась эта затея. Потом я вспомнил, как Аннабет назвала меня трусом, и разозлился.

Нико прав: если Кронос атакует Нью-Йорк, полубоги не справятся с его полчищами. Я должен что-то предпринять. То, что предлагает Нико, опасно, возможно, даже смертельно опасно, но, если все получится, я, вероятно, получу необходимое в бою преимущество.

— Ладно, — решился я. — С чего начнем?

Нико улыбнулся холодной зловещей улыбкой, и я пожалел, что согласился.

— Сначала нужно понять, как Лука дошел до жизни такой. Узнать побольше о его прошлом, о детстве.

Я вздрогнул, вспомнив о рисунке Рейчел из моего сна, с которого смотрел улыбающийся девятилетний Лука.

— Зачем нам это знать?

— Объясню, когда доберемся туда, — ответил Нико. — Я уже выяснил, кто его мать. Она живет в Коннектикуте.

Я смотрел на него во все глаза. Никогда не задумывался о том, что у Луки есть смертные родственники. С его отцом мы встречались, но мать…

— Лука убежал из дома совсем малышом, — сказал я. — Не думал, что его мать еще жива.

— О, она жива, — тон, которым сын Аида это произнес, заставил меня призадуматься: что же она за человек? Что за чудовище?

— Хорошо… — вздохнул я. — И как мы попадем в Коннектикут? Я могу вызвать Пирата…

— Нет, — нахмурился Нико. — Пегасы меня не любят, и это чувство взаимно. Нам не придется лететь, — он свистнул, и из леса вприпрыжку выскочила Миссис О’Лири.

— Твоя подруга нам поможет, — Нико похлопал адскую гончую по голове. — Тебе случалось путешествовать через тень?

— Путешествовать через тень?

Нико что-то зашептал на ухо Миссис О’Лири, та склонила голову, на удивление внимательно слушая.

— Прошу на борт, — объявил Нико.

Мне никогда прежде и в голову не приходило ездить верхом на собаке, впрочем, Миссис О’Лири для этого достаточно огромна. Я забрался ей на спину и ухватился за ошейник.

— Если будешь так тянуть, ей будет очень неудобно, так что не делай так слишком часто, — предупредил Нико. — Лучше всего путешествовать ночью, но все тени по сути едины. Есть лишь одна тьма, и существа из царства мертвых могут использовать ее, как дорогу или дверь.

— Не понял, — признался я.

— Ладно, — хмыкнул Нико, — долго объяснять, Миссис О’Лири и так прекрасно знает, что делать. Скажи ей, куда ты хочешь попасть — Уэстпорт, дом Мей Кастеллан.

— А ты не едешь?

— Не волнуйся, — успокоил меня Нико, — там и встретимся.

Я немного нервничал, но наклонился к уху Миссис О’Лири.

— Так, девочка. Э-э-э, ты можешь отвезти меня в Коннектикут? В Уэстпорт, к дому Мей Кастеллан?

Миссис О’Лири потянула носом воздух, посмотрела на темный лес и вдруг рванула с места, прямо к растущему на краю поляны дубу.

За секунду до столкновения с деревом мы вошли в тень, холодную, как темная сторона луны.