Оседлать дракона

Поначалу, еще дома, Томасина думала: все будет проще некуда. Читай себе на ночь под теплым шерстяным одеялом, под пение сверчков"Северные руны", “Сагу о праотце-драконе” и"Горячий жар", а днем ловко накидывай на уже прирученных и примагиченных драконов седла, да води их на прочной цепи по огромному загону, чтобы разминали крылья перед полетом.

Угу, держи карман шире! В “Сагу” Томми за месяц не успела заглянуть. Так и лежала в сумке.

Все остальное оказалось куда труднее, сложнее, грязнее.

И еще раз грязнее.

И еще раз.

Вместо одной “Саги” на столе поселились три тома по болезням рептилий, два справочника по повадкам (и кто сказал, что северяне не пишут книг — еще как пишут, и огроменные!) и породный каталог, толщиной с ногу Ингвара. Четыре справочника по амуниции. Ну и тонкие личные свитки от именитых Охотников с секретами, рецептами и прочим, прочим, прочим, от чего голова так и норовила лопнуть.

Томми все время хотела спать, остро ощущала нехватку семейных обедов и шуточек родственников и впервые подумала, что лучше бы ей стать некромантом. Во всяком случае, смогла бы воскреснуть, когда все это дерьмо ее доконает.

Но зубрежка теории блекла по сравнению с практикой, потому что даже при помощи магии уборка в драконьих загонах была той еще задачкой. Гадили эти твари много и с удовольствием. И с таким же удовольствием жрали, но только то, что им нравилось.

Большой бурый ел только баранов до трех лет. Если туша была хоть на месяц старше — воротил нос, словно ему подсовывали несвежую девственницу. Закусывать предпочитал ощипанными тушками дичи — но только под хорошее настроение.

Низинный дракон обожал жареное мясо. При этом жарить его сам не любил. Брезговал. При виде свежей крови — тошнился (а Томасине потом убирай).

Аврума были вегетарианцами. Точнее, они любили заесть свинину салатом из капусты, кукурузы и моркови, который нужно было приготовить, что ложилось на плечи практикантов тяжким бременем. В прямом смысле — тяжким. Настрогать бочку капусты — занятие не для слабаков, даже если помогать себе магией…

Единственное, чего не было в лагере — это слуг. Совсем. Только Охотники, студенты и драконы. На кухне дежурили группами, разбавляя совсем неопытных и рукожопых отпрысков кланов бывалыми северянами.

Наследники благородных кровей терпели все это молча и стойко — хотя никто никогда у плиты не стоял. Ну, может, только дичь на охоте жарил, так то не считается. Хорошо хоть магичить по-мелкому научились, это здорово выручало.

Ингвар в первый же день зычно объявил, что настоящий всадник дракона все делает сам. И жопу своему зверю подтирает тоже сам. Поэтому вот жопы, вот тряпки и вперед.

Признаться честно, у Томасины всегда были сложности с бытовыми заклинаниями, и теперь она испытала их в полный рост и уже трижды пожалела, что дома уделяла этой теме преступно мало внимания. Но ведь они были такие скучные! Да и зачем, когда стоило только позвонить в колокольчик, и тебе принесут все — от нового платья до орехов в меду.

Ночами снились хихикающие родичи и весь штат прислуги, послушно гнущий спину в поклоне.

Реальность же не радовала: на нежной коже рук появились мозоли, мыться получалось только раз в три дня, а на обед иногда подавали такую гадость, что проще было объесть ящера.

После кормежки драконов нужно было снова убирать загоны. Потом чинить прохудившуюся амуницию. Потом Охотники Ингвара выводили драконов на вылетку.

Как оказалось, они организовали тут небольшой, но очень доходный бизнес: катали родичей студентов, приехавших специально за этим в долину.

Ну, изначально приезжали они обнять свое чадо, но в итоге к чаду их не пускали, потому что чадо, уставшее от хлопот, норовило уснуть стоя. Зато предлагали прогулку над горами.

За вторую прогулку уже просили золото.

В общем-то, на средства от этих прогулок лагерь и существовал. Видимо, это было еще одной частью правила “Охотник все делает сам”. Уже на вторую неделю, не залезая в фонды Академии, Ингвар мог себе позволить купить скромное поместье неподалеку. Но вместо этого он купил стадо тонкорунных баранов, и к заботе о драконах прибавились еще и хлопоты с этими тупыми засранцами.

Хотя мясо у них было отличное. А может, так казалось от усталости.

Стажеры, набегавшись за капризными, трепетными и вредными тварями, которых почему-то называли драконами, и закусив не менее капризными и трепетными баранами, падали на койки только в сумерках, а с учебных столов на них коварно пялились так и не освоенные тома по ветеринарии и прочие пакости.

На Томасину точно пялились. С укоризной. Но сил на чтение уже не оставалось, потому что будили их еще затемно…

Конец ознакомительного фрагмента.