Эффект Ховрина

— Пульс в норме, — услышал он голос лаборантки.

— Мумина, проверь сердцебиение, — это голос Сергея.

— Сволочи, — это было первое, что услышали от него, когда сняли очки.

Томирис склонилась над ним, с пониманием глядя на него. У нее был усталый взгляд.

— Я тоже не хотела возвращаться, — прошептала она. — Но все же, наш дом здесь.

Алексей отвернулся. Он не хотел ни с кем говорить. Было ощущение, будто он предал Марину, оставив ее в том чудесном мире. А Сергей предал его самого, вернув к реальности.

Демидов подошел к кушетке Алексея. Не обращая никакого внимания на обиженного приятеля, он похлопал Томирис по плечу.

— Томи, мы справились. Еще секунда, и он остался бы там навсегда.

Алексей вздрогнул и повернулся к Сергею и Томирис.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросил он.

— Ты чуть не умер, — пояснил Сергей. — Сердце дало сбой, и мы еле тебя вытащили.

— Лучше б умер, — вздохнул Ховрин, вспоминая о Марине. Остаться с ней навсегда — это, пожалуй, единственное желание, которое сейчас было. Он дождался, пока его освободят от датчиков, и тут же поднялся.

— Ну как там, на краю смерти? — с иронией поинтересовался Сергей.

— Отлично, — отрезал Алексей, потирая затекшие конечности.

Сергей подошел к приятелю и, взяв за плечи, встряхнул:

— Очнись, дружище! Ты побывал в другом мире, но наш все равно лучше.

— Чем же? — скептически поинтересовался испытуемый и заметил недоумение в глазах Демидова.

— Тем, что он — настоящий, — последовал ответ.

После этих слов Сергей вышел. Томирис и Алексея провели в ту же комнату, в которой они очнулись после приезда. Их оставили наедине.

Томирис села на кровать и задумчиво произнесла:

— Ты гений. Мне в свое время не удалось придумать такой мир.

Алексей молчал. При других обстоятельствах он бы обязательно поинтересовался, что значит последняя ее фраза, но сейчас совершенно не было настроения. Он с презрением оглядел комнату и сказал:

— И все-таки, там лучше.

— Я знаю, — с тоской в голосе согласилась Томи. — Я еще ничего не успела им рассказать. Думаю, ты лучше меня обо всем расскажешь. Ведь ты создал тот мир.

— Гештальт, — уточнил Алексей. — Его называют Гештальт.

— Кто тебе такое сказал? Та девушка? — заинтересовалась Томи.

— Да, — вздохнул Алексей.

— Дай Бог, еще увидитесь, — молвила Томирис. — Они сказали, что планировали несколько сеансов. Технология требует обкатки. Тебе хоть повезло, ведь ты изначально узнал, что все вокруг — плод твоего воображения. Мне повезло меньше. Я узнала обо всем только в конце.

— Ясно, — отозвался Ховрин, давая понять, что история Томирис его совершенно не интересует. — А насчет эксперимента? Это правда? Будет еще?

— Будет-будет, если коньки не отбросишь, — нахмурилась Томирис. — Меня вытащили первой, а вот тебя выдернуть оказалось непросто. Хотя никто и не собирался тебя вытаскивать так быстро, но пульс у тебя замедлился, потом совсем пропал. Все перепугались. Думали, умрешь. Но, слава Богу, выкарабкался…

— Я и не хотел возвращаться, — признался Алексей. — Там такой прекрасный мир… Ты же видела… — заворожено говорил он. Его ничуть не пугало, что он мог умереть на кушетке в соседней комнате.

Томирис мечтательно вздохнула.

— Ну да, видела… Хотела бы я показать его своему сыну. Ему бы понравилось.

— У тебя есть сын? — удивился Алексей. Он посмотрел на нее оценивающе. Ему казалось, что она еще не рожала. Да и кольца на пальце он не заметил.